Поделюсь лично своим видением фашизма, его сути и природы,
а также мыслями об условиях возникновения.
Понятие
Фашизм – это правление силовиков в государстве, более или менее продолжительный период, подкрепленное специфической, присущей именно силовикам, идеологией. Если идеология отсутствует, то получается не фашистская, а просто бандитская власть.
Пример «безыдейности»: власть тонтон-макутов – по сути бандитов на Гаити во времена правления папы Дока (1960-е гг.).
Следует различать фашистский режим и фашистскую страну. В первом случае речь идет о правительстве и правительственных структурах, системе организации государственной власти, прямом или косвенном проникновении силовиков, с их методами, во все структуры государственного управления. В отличие от фашистского режима, фашистская страна – гораздо более широкое понятие, оно подразумевает правительство плюс народ, т.е. некий симбиоз властей с населением.
Пример: в Португалии времен д-ра Салазара царил фашистский режим («Новое государство»), но в целом фашистской страной, в общепринятом смысле слова, тогдашнюю Португалию назвать трудно. То же и с Италией, в частности, 1930-1940-х годов – большинство населения после 1936-го (завоевание Эфиопии) начало относиться к правлению Муссолини критически.
А вот Германия 1930-х – это была классическая фашистская страна, ибо большинство населения восприняло как норму тогдашнюю государственную идеологию и своеобразную организацию управления. То же можно сказать и о предвоенной / военной Японии с ее тотальной слежкой всех за всеми и маниакальным доносительством, столь полюбившимся простому народу.
Фашизм (от итал. fascio – пучок, союз, «соединенныевместе») может быть необычайно многообразен по форме. Так, южноамериканские диктатуры внешне совершенно не походили на германский нацизм, при этом суть их, внутренний стержень могли быть общими или близкими. Так же и коммунизм различается по форме: советский социализм, на первый взгляд, кажется далеким от китайского маоизма. Но лишь на первый взгляд.
«…Ведь роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет» (У. Шекспир, «Ромео и Джульетта»).
Да, фашизм мог быть предельно жёстким, тотальным – как при Гитлере. Или сравнительно мягким (если вообще к фашизму применительно слово «мягкий») – авторитарного, муссолиниевского типа.
Два быка
Фашизм стоит на двух быках. Сначала я предполагал написать «на [столько-то] китах», но быки кажутся в данном случае куда уместней – с точки зрения грациозности и умственной силы. К тому же слово «бык» можно понимать и как «строительная опора».
Первый бык: комплекс неполноценности. В контексте нынешнего исследования – комплекс неполноценности, который пронизывает этническое [коллективное] бессознательное. Лучше, нагляднее всего этот комплекс, на мой взгляд, охарактеризовал Эрик Хоффер – применительно к индивидууму: «Человек, кусающий руку, которая его кормит, обычно лижет сапог, который его пинает». В нашем же случае речь идет о коллективном комплексе, природа которого в принципе такая же.
«Человечество – это все человеки вместе, если их рассматривать как одного большого человека» (Соня Шаталова, восьмилетняя, великая и мудрая девочка-аутист из России).
Многие нации в разные периоды своей истории переживали ощущение некой неполноценности, в сопоставлении со, скажем так, более удачливыми народами. Это чувство приходит и уходит, соответственно виткам истории. Но – в ряде случаев – длится слишком уж долго.
Пример: горькая обида французов в 1870-1880-е годы, национальное унижение после позорного проигрыша во франко-прусской войне; тогда, при генерале Буланже, французы были морально готовы к появлению в их стране первого в Европе фашизма, и лишь случай (нелепая смерть генерала) уберег страну от такого варианта развития событий.
Немцы после трагического поражения в Первой мировой и заключения страшного для них Версальского договора переживали острое чувство коллективной неполноценности. А после Второй мировой оно еще более усилилось, вылившись в неофициальную формулу «стыдно быть немцем».
Многие народы развивающихся стран также испытывают подобное чувство, проникшее в подсознание и глубоко укоренившееся там; оно может быть выражено в каких-то расовых формах (в сравнении с надуманным «превосходством белых»), социальных (одни страны успешно развиваются, а в других – вечный застой), политических и религиозных и т.п.
Именно этнический комплекс неполноценности отвечает за появление национальных идей «особого пути», «духовного развития» – в противовес материальному, идей мессианства (Россия, Аргентина, Индонезия и др.). Таков принцип компенсации.
Есть примеры и полного отсутствия этнического комплекса неполноценности. Британия и США почти незнакомы с таким явлением; это само по себе объясняет, почему фашизм так и не укоренился в англоязычной среде и массовой культуре (отдельные случаи типа движения Освальда Мосли не получили по-настоящему народной поддержки).
Ну, и далее – второй бык: поправение значительной части населения – достаточно ощутимое, относительно длительное и вызванное объективными причинами.
Левые и правые
О поправении.
Изначально нет никаких левых и правых. Так бывает в очень бедных, патриархальных обществах. Отсутствие материального благополучия обеспечивает мировоззренческую / социальную / политическую нейтральность населения. В самых отсталых, дремучих обществах мира, которые кое-где существуют и сегодня, нет даже самого представления о «левизне» и «правизне». Грубо говоря, народ находится еще на нулевой или близкой к нулевой стадии.
Ветвление – т.е. возникновение первичного бинарного дерева – начинается по мере роста благополучия людей.
Начиная с какого-то порога (при преодолении пороговой величины) коллективная бедность, по мере роста накоплений и потребления, сменяется коллективной зажиточностью – конечно, сравнительной зажиточностью, ибо зажиточность средних веков не тождественна зажиточности людей XX-XXI веков.
При резкой остановке этого естественного процесса и развитии его вспять – т.е. при внезапном обнищании населения вследствие каких-то нехороших событий – возникает недовольство людей сложившимся порядком вещей, общество начинает поляризоваться. Нерастраченная энергия воплощается во вдруг возникающей «левизне». Население левеет, по крайней мере, часть населения проявляет склонность к левым мыслям, левой идеологии, «левому» видению мира – типа «против буржуев».
«Революцию делают не голодные люди, а сытые, которых три дня не кормили» (мексиканский политик Мариано Асуэла).
Следствием полевения является появление правых.
«Правизна» есть реакция общества на появление левых. Заметим: при отсутствии левых не будет и правых. Правые не возникают «просто так», потому что им хочется. Левые и правые – два сапога пара. Они жизненно зависят друг от друга.
Всякое действие вызывает равное по силе, противоположно направленное встречное противодействие. Есть акция – появляется ре-акция.
Но сначала – акция, действие. Оно хронологически первое. Оно обуславливает ответ.
В этом смысле интересна историческая и социальная концепция великого английского историка, философа и социолога Арнольда Тойнби – Вызов-И-Ответ. Если есть Вызов, то появляется Ответ на него. Нет Вызова – нет Ответа.
Обнищание населения порождает Вызов (в форме народного полевения) – ему как следствие противостоит Ответ (в форме встречного поправения части людей).
Левые – базис, правые – надстройка, которая появляется с течением времени / по мере приобретения негативного опыта левизны.
Правые по сути есть отрицание левизны, антитеза левым.
Nota bene: Народные революции совершает только полевевшее население. Революция и левизна – понятия нерасторжимые. Если в каком-либо народном движении / восстании мы улавливаем признаки народной революции, независимо от источников её финансирования и частных целей каких-либо отдельных участвующих групп, мы вправе считать, что имеем дело с левизной общества, в составе которой могут, как вкрапления, существовать правые компоненты (порой, до поры до времени, не осознающие себя правыми и рядящиеся в соответствующую моменту левую тогу). Мало того, левое общество без правых компонентов – вещь невиданная и, скорее всего, несуществующая. Правые в числе левых – лишь более «умудрённые» и циничные потребители революционного продукта со всеми его неожиданно открывающимися возможностями.
(Но не наоборот. Левые компоненты в правом обществе – нонсенс, видимо, таковых не существует. Могут существовать лишь центристы / правоцентристы, которых иногда ошибочно принимают за левых в пылу поправевшей полемики).
Ядра
На самом деле в обществе с течением времени, по мере его развития / взросления / роста благополучия формируются два, часто равноценных по значимости ядра: политических, социальных, мировоззренческих – называйте как хотите. Они зеркально противоположны друг другу. Будем образно считать их левым ядром и правым ядром.
Левое ядро состоит из тех, кто по убеждению всю жизнь видит мир в «левом» свете, и подобные представления о мироустройстве очень стойкие, непоколебимые. Такие упрямые левые могут быть активными (революционерами) или пассивными (смирившимися с несправедливостью жизни). Им противостоит правое ядро – эти воспринимают мир наизнанку, наоборот, и их представления также твердые, непоколебимые, не меняющиеся до конца дней. Можно сказать, твердолобый костяк.
Любое ядро «в разрезе» – вещь, конечно, сложная, неоднозначная. Это не какая-то застывшая субстанция. Ядра живые, они включают представителей самых разных направлений и, можно сказать, типов и уровней мышления: здесь и взвешенные умеренные, и решительные радикалы, и яростные ультра. Порой объединение их в единое целое – левое / правое ядро – до некоторой степени условно. И, тем не менее, в массе своей они образуют, если можно так выразиться, полярный край общества – тот или другой, противоположный ему. И люди, имеющие отношение к тому или иному ядру, определяют друг друга на основании принципа комплиментарности (под комплиментарностью Лев Гумилёв понимал ощущение взаимной симпатии или антипатии в этнической / социальной среде).
Общее число людей, которых можно отнести к каждому из этих двух ядер, я думаю, не превышает 25% населения. Почему именно столько? Это число (коэффициент 0,25 – предельное напряжение в системе) вытекает из предложенного мной в других работах т.н. закона напряжения в системе, в данном случае – социально-этнической системе; закон по своей сути перекликается с законом Ома – если рассматривать системы (хоть электродинамические, хоть гуманитарные) как таковые. Системы вообще как основа основ существующего мира, как вне-дисциплинарный скелет – без уточнения, на определенном этапе, о каком именно виде систем идет речь.
Однако в данной статье я не буду приводить и доказывать закон напряжения в системе, это выходит за рамки работы. Чтобы не отвлекаться от основной темы.
Достаточно упомянуть исследование социологов университета Пенсильвании, США на предмет того, сколько людей должны участвовать в революции, чтобы она завершилась успехом (обзор опубликован в журнале Science; можно найти в интернете). Чтобы такое глобальное общественное изменение, как революция, стало успешным, его должны поддерживать не менее 25% населения… «Тут работают довольно тонкие механизмы, связанные с устройством общественной жизни, но можно говорить наверняка, что революция обречена на неудачу, если активистов поддерживает менее чем четверть населения» (ведущий автор работы известный социолог, доктор философии Деймон Чентола / Damon Centola: https://penntoday.upenn.edu/news/damon-centola-tipping-point-large-scale-social-change).
Таким образом, мы имеем левое ядро – до 25% населения и правое ядро – также до 25% населения. Вероятно, это социально-активное население, т.е. сюда не входят дети и немощные.
Ядра, по мере того, как они возникают в обществе в определенный исторический период, могут быть более или менее стабильны в количественном выражении. Т.е. если сто лет назад до 25% населения верили в левую, революционную идею и выступали, наяву или мысленно, против системы «бедные – богатые», то и век спустя таких людей в обществе будет насчитываться около четверти. То же самое – и для правых.
Что же определяет полевение или поправение социума? Та масса людей, которая НЕ ОТНОСИТСЯ ни к левому ядру, ни к правому. Промежуточные. Те, которые не имеют твердых, непоколебимых убеждений.
Именно от них, в конечном итоге, всё и зависит.
Если на этих «не определившихся» повлияют какие-либо исторические обстоятельства, а может быть, даже на людей искусственно поднажмут (как правило, с помощью страха или пропаганды), то вся эта масса способна качнуться – пусть и временно, не глубоко – в левую или правую сторону.
И таким образом, создаст перевес, утяжеляя то или иное ядро. Тем самым определяя направление развития событий.
Чтобы нарушить равновесие, совсем необязательно, чтобы в данном процессе участвовала половина или даже больше половины населения. Достаточно «чуть-чуть превысить». Это как с держателями контрольного пакета акций – теоретически контрольный пакет предполагает 50% акций плюс одна акция; на практике часто хватает и 10%, 20%, 30%… – с учетом того, что значительная часть акций распылена среди мелких одиночных держателей, и на их фоне контрольный пакет – больше всех.
Возникновение фашизма
Фашизм может возникнуть только – только! – при наличии двух обязательных условий, двух быков:
- этнического комплекса неполноценности,
- поправения общества.
При соединении того и другого они вместе способны вызвать резонанс. Результатом может стать рост фашистских, по сути, настроений среди людей – с последующим переворотом системы государственного управления.
Да-да, власть левых обычно является следствием революций. Власть правых – следствием госпереворотов, нередко поддержанных населением, или даже вполне законных выборов (как в Германии в 1933 году).
Если одного из компонентов (быков) нет, то и фашизм не получит почву для прорастания и развития.
Так, в США, как уже говорилось, фашизм как общее политическое и социальное движение себя не проявил. Из-за отсутствия одного из компонентов.
В действительности США является чрезвычайно сложной системой, многообразной и самоорганизующейся. В разных регионах страны – точнее, объединения порой не сочетающихся друг с другом, взаимно исключающих друг друга образований, штатов, местных, локальных самоуправляемых единиц – по определению не может проявиться какая-либо общая правая или левая ориентация. Допустимо говорить только об отдельных характеристиках отдельных частей США либо социальных уровнях, в которых в ту или иную пору преобладают те или иные настроения. Так, в 1930-1940-х годах, после Великой депрессии и в результате «нового курса» президента Ф.Д. Рузвельта, на мой взгляд, в Америке где-то частично проявлялся едва просматриваемый левый окрас – который, в свою очередь (Вызов-И-Ответ), сменился к 1950-м неким, до определенной степени условным, правым окрасом; примером тому – маккартизм. Всё. На этом, собственно, дело и завершилось. Условий для появления организованного фашизма не сложилось.
С другой стороны, этническое бессознательное, включающее в себя, в том числе, комплекс неполноценности, может определять модели поведения и мышления какой-либо нищей страны / совокупности стран. Но при отсутствии левых / правых ядер (или если те еще не сформировались по-настоящему до конца) условия для возникновения подлинного фашизма также не складываются. Ещё не время.
Тем не менее, в таких нищих (относительно) странах / группах стран вполне может произойти государственный переворот, как правило, с участием военных. К власти придут силовики – и они-то сформируют правительство, которое мы идентифицируем как «фашистский режим». Да, как показывает практика, такое возможно. Но даже в этом случае такие страны / группы стран не станут «фашистскими странами» в полном смысле слова. Ибо фашистская идеология просто не проникнет в умы людей. Ещё не время.
Остается добавить, что возникновение фашизма и его активное прорастание в головах простых граждан – всё-таки, в известной мере, дело случая, даже в идеальных условиях он не обязательно появится на свет. Фашизм – это как повезет или не повезет. Повезло же французам в конце XIX века – со смертью генерала Буланже.
Трансформация
Самый главный вопрос: как левые превращаются в правых? Одни люди (левые) постепенно замещаются другими (правыми)? Или же речь идет об одних и тех же человеках, у которых происходит какая-то странная трансформация в голове?
Думаю, мы имеем дело с двумя, реально существующими видами трансформации:
— возрастной / поколенческой трансформацией,
— социально-политической трансформацией.
Первый случай достаточно простой: одному поколению – более или менее левому, или полевевшему, идет на смену новое поколение, которое, учитывая опыт отцов, вполне может качнуться в целом вправо.
Этот процесс закономерно растягивается на десятилетия. Он зависит от конкретной ситуации в той или иной стране, в том или ином обществе.
Но гораздо интересней (и сложнее по «устройству») процесс социально-политической трансформации – когда переход от левого к правому происходит в головах ОДНИХ И ТЕХ ЖЕ людей. С течением времени.
Может ли такое быть?
Обратимся к Эрику Хофферу:
«Превращение Савла в Павла – не редкость и не чудо. В наше время каждое массовое движение в поисках своих новых последователей видит в разных приверженцах враждебных массовых движений своих потенциальных последователей. Гитлер, например, смотрел на немецких коммунистов как на потенциальных национал-социалистов: «Из мелкобуржуазного социал-демократа или из профсоюзного главаря национал-социалист никогда не получится, но из коммуниста получится всегда». Капитан Рем хвастался, что самого ярого коммуниста он обратит в нациста в четыре недели. С другой стороны, Карл Радек смотрел на нацистов-коричнерубашечников (С.А.) как на резерв будущих коммунистов»… «Гитлер смотрел на большевиков как на равных себе и приказывал бывших коммунистов немедленно принимать в нацистскую партию…» (книга «Истинноверующий»).
Муссолини сначала прославился в Италии как очень активный член Итальянской социалистической партии, редактировал социалистические по сути газеты «Il Popolo» («Народ») и «Avanti!» («Вперёд!»). И лишь в 1918-1919 годах как-то постепенно, закономерно стал лидером итальянских фашистов.
От коммунизма / социализма до фашизма один шаг.
Психология вполне объясняет такое перевоплощение людей. Кому интересно – прошу обратиться к соответствующей специальной литературе.
Nota bene: Мне как-то довелось пообщаться с одним из руководителей новой протестантской церкви, и он поведал о методах, используемых в работе с неофитами. Лучше работать с убежденным атеистом, его гораздо проще обратить в христианскую веру, сказал он, чем человека сомневающегося, колеблющегося. Есть немало примеров, когда вчерашний неверующий вдруг принимал Бога в свое сердце и становился страстным поклонником Христа; любой миссионер знает об этом эффекте, и ничего сверхъестественного в такой трансформации души нет.
Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
(Николай Гумилёв)
Парадокс
Советский Союз был скорее левой страной – с определенными оговорками (ведение отдельных, не совсем «левых» войн, например, в Афганистане, подавление «пражской весны» и др.).
Но относительно советских людей позднего СССР можно с уверенностью сказать, что подавляющее большинство их придерживалось традиционно левых взглядов, разделяло принципы социализации, «интернационализма и дружбы народов», «светлого будущего» и т.д. и т.п. Так сложилось исторически, в результате постреволюционной уравниловки и общего обнищания.
И вот Советского Союза не стало.
Что дальше?
Левым или правым можно назвать современное население РФ?..
Я думаю, никто не отменял динамику развития личности – потому что невозможно не меняться психологически в условиях коренных изменений общественно-политического строя в стране.
Вот выдержки из исследования, опубликованного в «Российской газете» в 2013 году. Я доверяю этим данным, поскольку они коррелируют с моим личным опытом и видением ситуации:
Психологи составили портрет современного россиянина: втрое агрессивнее и наглее, чем до перестройки
Современный россиянин значительно отличается от того, который жил в СССР 1980-х годов, причем не в лучшую сторону. К такому неутешительному выводу пришли отечественные ученые из Института психологии РАН, которые провели исследование, направленное на оценку изменения типового психологического облика наших сограждан с 1981 по 2011 годы. Согласно их наблюдениям, за минувшие годы большинство наших соотечественников стали конфликтнее, злее, наглее и во многом потеряли способность к самоконтролю.
Относительно далеких 1980-х, россияне стали в три раза агрессивнее, во столько же раз грубее и совершенно бесцеремонны. Речь идет об общих психологических характеристиках общества. Самым убедительным показателем, по мнению экспертов РАН, является статистика убийств: по этому параметру РФ почти в четыре раза превосходит США и примерно в десять раз большинство стран Западной Европы…
Если говорить о тяжких преступлениях, проявляется характерная тенденция: около 80% убийств совершаются в состоянии спонтанной агрессивности. В каждой четвертой семье совершается бытовое насилие. Одна из причин – очень низкая бытовая культура. Повсеместный мат – это тоже проявление агрессии, но вербальной.
Причины появления этой агрессии в обществе кроются во влиянии, которое оказывает на него криминальная культура, СМИ и система образования… (http://www.newsru.com/russia/10dec2013/oblik.html)
Отсюда следует, что и само российское общество в целом стало именно таким: грубым, бесцеремонным, нахрапистым, не способным на эмпатию. Системой стали случаи, когда упавшему на улице никто не помогает, когда детей-безбилетников равнодушные водители автобусов высаживают ночью на мороз, когда очередь не пропускает вперед беременную женщину с детьми, когда полиция беспредельничает, а судьи в 99% случаев выносят обвинительные приговоры – это самый высокий показатель в мире. И т.д. и т.п.
Опять Соня Шаталова: «Человечество – это все человеки вместе, если их рассматривать как одного большого человека».
Классика психологии: собственные проекции, комплексы и страхи компенсировать агрессивной риторикой в адрес человека, поступающего иначе. Отсюда – и природа агрессии, в данном случае – коллективной агрессии.
Именно последняя заставляет большинство россиян радоваться нападению на другие страны, фактам аннексии, ссорам почти со всеми государствами-соседями, соглашаться с навязываемым пропагандой образом врага (грузины, украинцы) и др.
Я думаю, мы имеем ярко выраженный процесс поправения населения – в соответствии со схемой, приведенной в предыдущей главе. Парадоксально, что правеет не просто новое поколение, следующее за последним советским; правеют бывшие советские люди, которые значительную часть жизни воспринимали мир в «левом» свете.
Эта трансформация происходит в головах людей, незаметно для них самих, а потому воспринимаемая как должное.
На смену левому закономерно приходит правое. Вызов-И-Ответ.
Комплекс неполноценности
О коллективном комплексе неполноценности жителей РФ не буду говорить много. Достаточно вспомнить своего рода «национальную идею» – эмигрировать на Запад, перебраться на ПМЖ в другие страны.
«С 1989 по 2015 год, по данным Росстата, РФ покинуло около 4,5 млн. человек. По данным зарубежной статистики, на 2015 год в самых миграционно популярных у россиян странах проживает 1,5 млн. человек – граждан РФ».
Идея эмиграции популярна во всех слоях общества, включая высших чиновников и олигархов.
Именно россиянам присущ грингизм в самой явной, не завуалированной форме.
Грингизм (термин автора. – О.Б.) – совокупность идеологических воззрений, которые проявляются в ненависти к более развитым в социально-экономическом плане странам и их жителям. От исп. «гринго» – историческая народная презрительная кличка американцев в странах Латинской Америки.
Имеет общие черты с расизмом – но, в отличие от последнего, основан не на неприятии людей другой расы, а на неприятии людей, представляющих другой – как правило, более успешный, внутренне более свободный, более раскрепощенный – мир.
Аналогия: односельчане сжигают дом самого зажиточного крестьянина в селе – из зависти, ненависти и чувства неприятия чужого успеха.
В основе грингизма лежит комплекс неполноценности («Человек, кусающий руку, которая его кормит, обычно лижет сапог, который его пинает». – Эрик Хоффер).
Современный грингизм может быть выражен в иррациональном неприятии, отрицании, общем негативном отношении жителей слаборазвитых («традиционных», патриархальных) обществ к представителям более сильных обществ, государств, экономик, культур.
Характеризуется навешиванием ярлыков, дачей презрительных, нивелирующих личностные качества кличек («америкосы», «пиндосы», «гейропейцы», «буржуи» и т.п.).
Страдающие грингизмом априори уверены, что всё, что исходит от объектов их ненависти, – проводимая политика, различные проекты, в т.ч. гуманитарные, любые намерения и действия – направлены во зло. При этом не считается зазорным пользоваться плодами деятельности более развитых обществ / стран, производимыми ими продуктами – как материальными, так и нематериальными (например, кино и искусство, кулинария, различные методики и технологии, программы и программное обеспечение и т.д.).
Результат
Соединение двух факторов – поправения населения и коллективного комплекса неполноценности в РФ – вызывает резонанс, который выражается в росте фашистских по сути взглядов, воззрений, агрессивных настроений, приверженности к ценностям, разделяемым силовиками.
Правящий режим силовиков и контролируемых ими структур (ФСБ, Нацгвардия, армия, полиция, суды, послушная Госдума, православная церковь, казачество), принявший на вооружение идеологию «особого пути России», «скреп и духовности», можно назвать фашистским режимом – согласно определению на первой странице.
Соединение / симбиоз властей с поддерживающим его – поправевшим и страдающим комплексом неполноценности народом приводит к тому, что современная Россия подпадает под определение «фашистской страны».
Возможно, речь идет о сравнительно мягких формах фашизма – не тоталитарных, а авторитарных, муссолиниевского типа. Возможно, Россия в настоящее время является лишь частично фашистской страной, страной ограниченного фашизма. Однако это можно выявить только в ходе отдельных целевых социологических исследований.
Значительная часть населения такой трансформации, скорее всего, не ощущает. Люди традиционно – по старой памяти – не считают себя фашистами. Естественная защитная реакция: «Я же не фашист!» Однако это не меняет сути процесса.
«Фашисты будущего будут называть себя антифашистами» (парафраз известной цитаты Хьюи Лонга, губернатора Луизианы и американского сенатора, застреленного в 1935 году).
Я думаю, для лучшего понимания сути можно даже ввести такой особый термин – альтернативный фашизм, или параллельный фашизм. Парафашизм? (По-гречески παρά означает «около»).
Зеркалка
Согласно определению, данному в первой главе, фашизм есть правление силовиков, подкрепленное специфической, присущей именно силовикам, идеологией. А идеология предполагает: а) наличие идеи, чаще всего, очень простой, приспособленной для масскультуры, и б) активное, порой даже агрессивное продвижение этой идеи в народ. Занимается продвижением пропаганда.
Фашизм и пропаганда – два сапога пара. Они немыслимы друг без друга. Любые формы фашизма – и «мягкие», и «жесткие», и российские, и немецкие, и аргентинские – не могут существовать в средне- или долгосрочной перспективе, если не подкреплены «сознанием собственной исключительности» и «уверенностью в правоте своего дела». Фашистская идеология априори отметает всякое сомнение. Сомнение – удел думающих, удел интеллигенции; оно опасно для фашизма, а потому оказывается вне закона.
Пропаганда подменяет собой сомнение.
И всё же специально останавливаться на пропаганде в этой статье мне бы не хотелось, поскольку читатель и без меня знает о ней достаточно. Вызывает интерес другое. Последние абзацы предыдущей главы говорят нам об убежденности [новоявленных] фашистов в том, что как раз они-то не являются фашистами («Я же не фашист!»).
Как следствие возникает интересное явление. Назовем его зеркалка. То есть зеркальное отражение объективной реальности, в результате которой реальность выглядит «наоборот».
…Московские друзья считают меня зомбированным украинско-натовской пропагандой, и я ничего не могу им доказать… (Из поста в соцсетях известного гражданского активиста во время российско-украинской войны).
Иными словами, пропаганда ставит всё с ног на голову и приписывает кому-то другому собственные грехи и проступки. «Нет, – сказал дурак, – я же не дурак». Зомбированные считают зомбированными не себя, а других. При этом – никаких сомнений! Сомнение в подобных условиях запрещено (см. выше).
Выявить зеркалку нетрудно. При зеркалке не действует обычная система доказательств, и логика не работает. Логика подменяется формальной логикой или софистикой. К сожалению, люди, обработанные пропагандой, этого не понимают, потому что утратили способность сомневаться.
Спираль молчания
«Правило контрольного пакета» дает нам понимание того, что всей стране вовсе необязательно быть фашистской. Достаточно, чтобы фашистским был «контрольный пакет акций». Т.е. на практике – те же 25% твердолобых правых плюс примкнувшие к ним блуждающие середняки (их конкретное число не столь важно, лишь бы в сумме с твердолобыми они нарушили равновесие в обществе – в пользу правых).
Именно поэтому я и написал в одной из глав выше: «частично фашистская страна».
Но держатели «контрольного пакета» задают тон. Они начинают определять общественные вкусы, предпочтения, намерения, фантазии и устремления. В подобной атмосфере мысли, не созвучные мыслям распаленной толпы, кажутся неуместными и даже вызывающими.
Известный немецкий социолог Элизабет Ноэль-Нёйман разработала концепцию в политологии и массовых коммуникациях; концепция получила название спираль молчания.
Человек с меньшей вероятностью выскажет своё мнение на ту или иную тему, если чувствует, что находится в меньшинстве, так как боится возмездия или изоляции. Это затрагивает сферы: массовой коммуникации, межличностной коммуникации, сопоставления индивидами своих мнений.
Индивид подстраивается под мировоззрение окружения, чтобы обходить конфликтные ситуации. Человек отличается своей комфортностью, он анализирует высказывания окружающих его людей и неосознанно подстраивается под них. Причиной такого поведения является страх одиночества.
Когда одни люди выражают свои мысли, а другие подстраиваются – происходит спиралеобразный процесс. С каждым витком [социальной] спирали озвучивается всё меньше и меньше точек зрения, отличающихся от общепринятой – точки зрения большинства. И всё больше в обществе людей молчащих или поддакивающих. В результате этого явления преобладающей становится одна-единственная точка зрения.
Воздействие спирали молчания делает общественный взгляд предельно упрощенным (Элизабет Ноэль-Нёйман / Elisabeth Noelle-Neumann: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BF%D0%B8%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8C_%D0%BC%D0%BE%D0%BB%D1%87%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F).
В современной России указанный процесс происходит вовсю. Это проявляется наглядно. Очень многие люди, говоря о политических / социальных событиях, используют одинаковые фразы и выражения, шаблонные сравнения – особенно при обсуждении украинских событий. Множественности взглядов – на судьбу Крыма, например, – просто не существует.
Вообще концепция спирали молчания была разработана Ноэль-Нёйман изначально, чтобы проиллюстрировать эволюцию социальной среды нацистской Германии.
Спираль молчания приводит к тому, что все люди мыслят однообразно, по заданным лекалам – во всяком случае, создается такое впечатление со стороны. Возможно, поэтому посты и комментарии к ним огромного числа российских пользователей в социальных сетях, прежде всего, на политическую тему, и по сути, и по форме похожи друг на друга – по крайней мере, в последние годы; порой создается впечатление, что тексты скопированы из жёлтой прессы или с пропагандистских плакатов. И им присущ некоторый патриотически-вызывающий, если не сказать агрессивный, тон.
После
Поскольку фашизм есть продукт власти силовиков, то сама его природа предполагает агрессию. Разрушение – в той или иной форме. Разбивание целого, расчленение и дробление по принципу «разделяй и властвуй» – чтобы легче было контролировать точечно, по [разрозненным] частям.
Вообще-то фашизм допускает объединение и консолидацию лояльных режиму граждан, внутри страны, – но в основном на начальном этапе своей истории, с целью собственного укрепления. Пример: позитивные проекты правительства раннего Муссолини, 1920-х годов, что вызвало в то время восторг и уважение даже у Черчилля. Но подобная политика фашистов на практике рано или поздно кончается.
Как показывает практика, фашизм не длится вечно. 12 лет – в Германии, почти 40 лет – в Испании (видимо, самый долгий срок).
Что бывает после того, как этап поправения общества пройден? Это зависит от исторического контекста, в разных странах может сложиться разная ситуация. Однако если в обществе есть резервы для развития, нерастраченный потенциал – то после поправения люди могут «поумнеть» и стать более лояльными к существованию обоих ядер – и левого, и правого, не давая преимуществ ни одному из них. А ведь это и есть подлинная демократия (когда на равных сосуществуют и левые, и правые, и никто из них не «главнее» другого).
Март 2022 года
Иллюстрация Александр Макаров
