Когда я задумываюсь над тем, каким причудливым образом провидение разбрасывает пасьянс наших судеб, то не перестаю удивляться. Неисповедимы дела твои, господи…
Ну, как тут не рассказать историю Юленьки Кисиной, дочки одной моей давней подруги.
Лиля Кисина была человеком скромным, застенчивым и, несмотря на явную миловидность, не очень уверенным в себе. На последнем курсе она неожиданно для всех забеременела от нашего студенческого плейбоя, красавца Гришки, в которого много лет была тайно влюблена. Плейбой, повинуясь минутному капризу, после одной из вечеринок оприходовал тихоню-поклонницу и на следующее утро об этом благополучно забыл. Жениться Гришка не собирался, у него и в мыслях этого не было. К чему ему эта простушка, живущая с мамой в коммунальной квартире, краснеющая от смущения при каждом слове. У Гришки были далеко идущие карьерные планы и без пяти минут невеста — дочка крупного номенклатурного работника. Послушная и безропотная до того Лилечка ничьим предостережениям не вняла, ничего не побоялась, родила дочку, назвала ее Юлей и тихо-мирно зажила. Поднимала дочь практически одна, сперва помогала мама, но вскоре скоропостижно умерла от инфаркта. Лиля работала в библиотеке, вечерами сидела за переводами. Жили скромно, но счастливо, в друг друге души не чаяли, и никто по большому счету не был нужен этому маленькому ковчегу, устойчиво плывущему в бурных житейских волнах.
В начале 90-ых из Питера решено было уехать — библиотеку научного института, где десятки лет верой и правдой служила Лиля Кисина, благополучно закрыли. Да что-там, закрыли весь институт и десятки ему подобных, кому стала нужна наука в то лихое, полубандистское время? В Питере царила смута и бескормица, а главное отсутствие каких-либо перспектив для любимой Юленьки — где взять деньги на поступление в институт? Уезжали родственники и друзья и настойчиво уговаривали Кисиных подать документы.
Так они оказались в Берлине…
Здесь не пропали, получили квартирку, друзья помогли ее обставить, принесли все необходимое, и они зажили даже очень прилично, мать по-прежнему подрабатывала переводами, а Юленька — светлая голова с отличием училась в университете.
— И абсолютно бесплатно! — с восторгом говорила Лиля. — Вот ведь гнилой капитализм, тебе еще деньги платят за то, что учишься.
Училась Юля тоже на переводчика, иностранные языки она схватывала с легкостью.
— Это у нас семейная традиция,- с гордостью говорила мать.
А вот личная жизнь не заладилась, судьба сделала повторный круг, и умница и скромница Юлечка влюбилась в красавца Борю Каца, отпрыска богатой еврейской семьи из Одессы. Роман их тянулся много лет, и Борька, наверное, бы женился на стройной и чернобровой скромнице Юле, но вот беда — Юлина кандидатура никак не устраивала Бориных родителей. И мать встала мощной грудью пятого размера на защиту семейных интересов.
— Это еще что за бесприданница! Ни кола, ни двора… Родители лучше знают, кто будет тебе хорошей женой. И думать не смей! Женишься на Фире, вы с детства друг друга знаете… Иначе ты нам не сын! Всего лишим…
Борька поупрямился, поупрямился и сник. Я хорошо отношусь к одесситам, но их отношение к деньгам… Лучше комментировать не буду, чтоб не нажить в очередной раз себе злейших врагов. В-общем, женился наш герой на дородной Фире, родил ребенка, жил в особняке, укрупнял с тестем совместный семейный бизнес, но к Юлечке продолжал бегать. Может не мог расстаться с очередной своей собственность, а может и любил, наговаривать не буду, любил по-своему, как мог.
Мать и дочь переживали. Америку не открою, но оглядываясь вокруг, давно заметила стойкую закономерность — счастье и несчастье наследуюся. И мать каялась, что вместе со способностями к иностранным языкам передала своей кровинушке еще одну семейную традицию — безмужья. Юля же погоревала какое-то время, а потом привыкла. Чувствам не прикажешь… Она много и успешно работала, а время шло.
Юльке исполнилось 39 и в личной жизни ничего нового не происходило, раз или два в неделю вечерами забегал Боря, а выходные и праздники она оставалась одна. Наклевывался очередной отпуск и тут появилась ее студенческая подружка и буквально силой заставила купить путевку:
-Ты уже два года в отпуске не была. Хватить сидеть канцелярской крысой, жизни совсем не видишь.
Поехали на дорогой горнолыжный курорт. Это было правильное решение.
На курорте Юля порозовела и окрепла, щеки покрыл здоровый румянец. Подружка носилась по горам, а Юлька в первый же день подвернув ногу, сидела на скамейке и любовалась сверкающими в лучах солнца снежными вершинами. Здесь она и познакомилась с Вальтером.
Покой, вечность и незыблемость гор странным умиротворением легли в ее душу, заставив задуматься о чем-то новом. И образ Борьки впервые за много лет как -то потускнел и отодвинулся. За ней и подругой наперебой ухаживали молодые и крепкие лыжники. Но ей понравился этот пятидесятилетний швейцарец, сдержанный, немногословный, немного загадочный и она, сама не понимая как, очутилась в его объятьях. Вальтер оказался интереснейшим собесседником, и все оставшиеся до отъезда вечера они просидели в гостиничном ресторане у потрескивающего камина и не могли наговориться. Юлька рассказывала ему о Петербурге, в котором он никогда не был, о своем детстве и маме, об учебе и работе в Берлине — и дивилась своей открытости.
С курорта она вернулась радостная и обновленная. Вальтер звонил, но не настаивал на встрече. Да и Юля понимала — он женат, живет в Цюрихе, напряженно работает. А через месяц случилась задержка и наскоро купленный в аптеке тест показал две полоски…
— Будем рожать, — строго сказала мать. — И не важно, кто отец, главное, чтоб был здоровый. Тебе уже к сороковнику. Можно сказать, последний шанс. Я тебя одна подняла, и мы с тобой ребеночка поднимем.
И сама подивилась своей решимости, как будто вспомнила себя сорок лет назад.
И Юля согласилась. Ну что ж, еще одна семейная традиция подтвердилась — растить ребенка в одиночку.
Живот рос, Вальтер время от времени позванивал из Цюриха, ничего не зная, а тут перед самым декретным отпуском прилетел в Берлин по каким-то делам и разыскал ее. Прямо подкараулил перед домом, когда она неспешно, переваливаясь как утка, несла на дневную прогулку свое драгоценное пузо. Застыл, как вкопанный, побледнел.
— Это чье?
-Мое и только мое.
-Какой срок беременности?
-Да ты не волнуйся, у меня к тебе никаких претезий. Я давно хотела ребенка, а тут так вышло. Считай, что случайно мне помог…
Через месяц Юля родила крепкого, светловолосого мальчика. А через неделю прилетел Вальтер и сделал генетический тест, подтвердивший его отцовство. И поезд судьбы, до этого вяло плетущийся по жизненным ухабам, сошел с привычной колеи, и сделал резкий разворот…
Вальтер оказался настоящим графом, потомком богатейшего швейцарского рода, владельцем бизнес-империи. Чего естественно, Юля не знала, да и не могла знать, считая, что он — обычный менеджер. Вдобавок, Валтер хоть и был женат, но детей не имел. Жене было уже за пятьдесят, она тоже отпрыск какого-то знатного семейства, оказалась бесплодна и уже с десяток лет проживала отдельно от мужа, никак этим не тяготясь.
И Юлькин сын стал единственным наследником рода.
Как уж там дальше развивались события в подробностях описать не могу, скажу только, что сегодня Юлька с сыном и матерью проживает в огромном замке в Цюрихе, очень счастлива, растит ребенка и увлекается скаковой ездой. А еще, будучи человеком доброй и светлой души, она, используя связи и деньги мужа организовала благотворительный фонд, помогающий больным детям в России. И уже спасла не одну детскую жизнь.
Вот так… Получается, что и в нашей жизни случаются сказки.
А моя подруга Лиля Кисина, бродя по светлым и роскошным залам их нового жилища, любит вспоминать петербургскую коммуналку и нашу бедную, но по-своему прекрасную молодость.
