Великий театральный режиссёр, Константин Сергеевич Станиславский, учил, что всё самое интересное происходит в тишине, в зоне молчания. Мне довелось убедиться в его правоте.
Это было весной. На дворе ласковый май. Я стоял на трамвайной остановке. Рядом со мной – мужчина лет 40-45. Стоим. Ждём.
Мимо остановки прошла девушка. Совсем рядом с нами. Молодая. Красивая. Длинные распущенные волосы. Стройные ножки из-под короткой юбки. Мой сосед проводил её пристальным взглядом. Пожалуй, чересчур пристальным. Он показался мне эдаким переростком, поскольку я сам придерживаюсь правила «никогда не смотри ей вслед».
Девушка, ничего не подозревая, шла и удалялась от нас. Десять метров. Двадцать. Мой сосед по остановке буквально пожирал её глазами (кажется, так говорят заправские литераторы?). Мне стало ясно, что дело не в гормонах, потому что мимо нас прошли и другие девушки. Тоже красивые. И в коротких юбках. Но он не обратил на них ни малейшего внимания. Скабрёзная комедия для меня плавно сменилась мелодрамой. Присутствовать при чужом страдании – тяжкий труд, присутствовать при зарождении чьей-то влюблённости – удовольствие. Мой случайный незнакомый изменился в моих глазах, теперь он стал для меня солидным мужчиной, который не лишён, однако, способности к лирическим переживаниям.
Девушка удалилась метров на триста, и теперь манящие изгибы её тела рассмотреть было невозможно. А он всё смотрел ей вслед. Тротуар сделал поворот, и она скрылась из вида. Я полагал, что спектакль окончен. А он по-прежнему смотрел ей вслед. Только теперь он смотрел куда-то в пустоту. Точнее куда-то внутрь себя. Его глаза вдруг наполнились тоской, да такой, что мне стало как-то не по себе. Вот-вот на его щеке появится слеза. Мне показалось, что ему стало тяжелее дышать. Это было похоже на физическую боль. Лирическая мелодрама сменилась для меня драмой. Или даже трагедией. Теперь мой герой определённо вызывал у меня не желание съязвить, а живой интерес. Кто они друг для друга? Они были когда-то знакомы? Или нет? Она ему кого-то напомнила? Возможно, она нечаянно разбередила его давнюю, но так и не зажившую душевную рану?
Ещё долго я был под впечатлением от увиденного. Я подумал, что из нас троих только девушка не узнает о произошедшем ничего. Она не узнает ничего, даже если прочитает эти строки. А жаль…
