Она быстро нырнула в машину, словно баклан в море. Водитель тут же рванул с места и, не оглядываясь, почти утвердительно спросил:
– Тебя никто не видел!?
Их взгляды встретились в зеркале заднего вида, и она замотала головой как боевая улитка панцирем при виде хищника. Водолазка с тугим воротником казалась на два размера меньше тела водителя, и пассажирка не удержалась от реплики:
– Твоя голова смотрится как прыщ!
Зеркало заднего вида подтвердило, что водитель улыбчиво обиделся:
– Ты б мечтала о таком прыще на своих плечах!
– Это прозрачный намёк на количество серого вещества под голой черепушкой?
– Для блондинки неплохо соображаешь.
Ей захотелось оторвать этот прыщ от тела, и она выразительно проговорила каждое слово:
– Заколебал банальщиной про блондинок!
– Что случилось? — примирительно спросил водитель.
– Жизнь – это мелодия, которую трудно играть только на белых клавишах. И хотя гармонию выбрала сама, сейчас мой палец соскользнул на чёрную.
– Поэтично. А теперь давай с подробностями.
Она, женщина средних лет и средних возможностей, выпалила слова самым трагическим голосом, на какой была способна:
– Я убила человека.
Водитель напрягся:
– Ну и?
– Я убила человека…
– Когда?
– Сегодня.
– Тебе полегчало?
– Нет!
– Тогда зачем?
– Так получилось.
– А имя у этого человека случайно не Юля?
– Виктор, так не честно.
– Поздравляю, нас, киллеров, стало больше, – сказал он, – я убил человека в себе много лет назад.
– Ты хочешь сказать…
– Нет, я ничего не хочу сказать, оправдываться в данном случае бессовестно. Ты разве не знала, что так будет?
– Я была уверена, что справлюсь, я же не такая.
– Юлечка, мы поступили сами с собой не просто резонно, а по-божески.
– Но теперь я не могу понять кто я: киллер или труп.
– Думаю, ты больше труп, чем киллер.
– Для покойницы я слишком хорошо сохранилась.
– Вот это я не буду отрицать. И всё потому, что я не дал тебе рожать.
– А ты кто?
– В данном случае – твой поклонник, меняющий, вместо женщин, машины как перчатки, твой одноклассник, не сохранившийся так хорошо, как ты, и просто влюблённый дурак.
– Я не об этом. Ты киллер или труп?
– Я больше киллер чем труп.
– Прикольно, получается у нас шуры-муры киллера с трупом. Твоя жена не обидится, если ты сегодня не явишься домой и переспишь с дохлятиной?
– Думаю, обрадуется.
– Неужели всё так запущено?
– Наоборот распущено. В гостиницу или к тебе.
– В гостиницу. Завтра мне нельзя пропустить…
– Давай о завтра мы подумаем завтра.
Они заходили в её маленький частный отель по одному, оглядываясь по сторонам. Осенний одесский вечер дышал тяжело, гоняя по улицам мокрый воздух. Как только он уступил место ночи, та собралась расплакаться, сочувствуя странной парочке, которую объединил секс на достаточно жёсткой кровати. Уронив первые слёзы, ночь разорвала низкое облако прямо над центром Одессы, и выставила всем на обозрение жёлтый бок уверено растущей луны.
Виктор спал как храпящий младенец, а Юля так и не смогла уснуть даже после трёх оргазмов. Она вместе с ночью попыталась расплакаться, но не получилось. Зато, как луна, уверенно росло её раздражение. Юля давно убивала в себе всё человечное, что мешало жить, вернее, делать бизнес и спать с женатым мужчиной. Она знала, что их роман никогда не приведёт к браку. Считалось, что это обоих вот как бы вообще не интересует. Они настолько не напрягали друг друга, что за многие годы в отношениях не накопилось ни плевков в душу, ни заушательств. А вот сегодняшний разговор её вдруг обидел, вернее, не весь разговор, а шутка, что она больше труп, чем киллер. Она встала и распахнула окно.
Маленькая частная гостиница была спрятана в старом одесском дворике. Юля невероятно любила запах затхлости и тесноты, сжимающий горло до слёз, но в этот раз он её раздражал. Она закрыла окно и решила написать письмо, ещё не понимая, кому и зачем она его отправит. Телефон в написании помогал меньше, чем мешал, то и дело, заменяя нужные слова ненужными. Раздражение росло, но Юля продолжала впихивать буквы в слова:
«Шуры-муры киллера и трупа зашли в тупик, и труп решил взбрыкнуть. Вот ему просто не захотелось ощущать себя падалью, прахом, мумией и… соответствующей дрянью. Труп решил поменяться местами с киллером и принялся действовать незамедлительно. Он, нет, она взяла подушку и накрыла прыщ, который её любовник считал своей головой. Излишек спиртного ослабил волю спящего, поэтому убивать было достаточно легко. Она держала подушку до тех пор, пока по телу любимого не прокатилась последняя судорога. Теперь они поменялись ролями».
Юля выставила письмо в фейсбуке и отметила в посте спящего Виктора и его жену. Наконец, она расслабилась, чувствуя, что, уже не жертва, а настоящая убийца-чистильщик. Она убила свой затянувшийся роман, чтобы расчистить место для другого, с кем секс будет не воскресным приключением, а любовным приложением к семейной жизни. И вскоре этот родной человек вместе с ней посчитает все ступеньки в одном из самых романтических мест Одессы – на Лестнице Любви.
– Шуры-муры трупа с киллером вовсе не то, что мне нужно, – шепнула Юля и ушла спать в другой номер.
Детектив – хава нагила – детектив
