(имена лиц произвольны, все совпадения случайны)
— Махайте на меня, махайте! … дайте мне атмосфЭры!
А.П. Чехов
«Свадьба»
— Здравствуйте!
— Здравствуйте…
— Я сюда попала?
Гардеробщик Алекс смерил девицу взглядом кутюрье:
— А куда Вы хотели попасть?
В тот же миг в спину спрашивающей девицы врезалась её подруга:
— Наверное, мы сюда случайно зашли…
Напарник Алекса, гардеробщик Эндрю пробубнил себе под нос: «Ну, не понимаю я, как можно идти по проспекту, завернуть чёрт знает в какие задворки и «случайно» зайти в подвальное помещение нашего клуба? Как??? Где логика?»
Первая девица, между тем, увидев, как на сцене репетируют музыканты, не унималась:
— А, так у вас тут музыка будет играть, да? Значит, Светик, мы пришли к началу выступления!
— Да, Солнце, здесь можно есть и танцевать! Пошли занимать места!
Обе подруги, видимо, твёрдо решив зависнуть в только что найденном ими клубе, подошли к стойке администратора и начали торговаться насчёт билетов.
«У, губы то себе накачали!» — с презрением к обеим девицам, но так, чтобы никто не услышал, процедил Эндрю, с силой ударив крючком плечиков о гардеробную перекладину.
— Пройдите сначала в гардероб! – не отрываясь от своего смартфона, оглушительно прозвенела администратор Трейси и при этом, почему-то, нервно расхохоталась. Трейси давно считала себя неотразимой и поэтому хохотала и к месту, и не к месту.
Пока Солнце и Светик удалялись в зал клуба к своему столику, публика всё активнее начинала прибывать к началу концерта. Трейси чуть ли не каждую секунду радостно кричала: «Пройдите сначала в гардероб!», после чего посетители толпой шли на штурм гардероба, а Алекс и Эндрю, при приёме верхней одежды, поминутно говорили посетителям «Здравствуйте!», а при выдаче номерка: — «Пожалуйста!». Сегодня ожидался аншлаг. В программе были заявлены популярные джазовые композиции и латиноамериканские ритмы начала и середины 20 века.
На днях клубу «Ночной Джаз» исполнилось 20 лет. Мало кто верил, что этот проект, что называется, выстрелит, но директор клуба Ирен, приятная дама неопределённого возраста, нисколько не сомневалась в успехе своего проекта. Во-первых, в клубе не только выступали артисты и музыкальные коллективы, но и действовало ресторанное меню, а в глубине зала была обустроена барная стойка с разливом крепких напитков и алкогольных коктейлей. Всё это, безусловно, привлекало массу любителей выпить и закусить под живую музыку и неплохой вокал местных и заезжих исполнителей. Клуб вмещал в себя до 120-140 посетителей, которые сначала оплачивали входной билет на концерт, а затем ещё и оставляли в кассе клуба неплохую сумму, оплачивая ресторанную еду и напитки.
В ресторанной кухне клуба, ещё за час до концерта, царила суета. Девушки-официантки «делили» между собой столы в зале, определяя, кто из них какой стол будет обслуживать. Им помогал официант Феликс, высокий стройный красавчик, в которого некоторые официантки были тайно влюблены. Шеф-повар Сандро, близорукий толстяк, ходил по кухне широкими шагами и матерными шутками подбадривал своих помощниц: «Даже если вы меня ненавидите, всё равно я здесь самая колоритная фигура среди всех этих кастрюль и фритюрниц!» Сандро признавался, что «Самое напряжное – это сначала накормить персонал, т.к. это сильно отвлекает от работы по готовке блюд из ресторанного меню». Формированием меню и готовкой, вместе с Сандро, занимался также и старший менеджер клуба Эдвард. Если у Эдварда было хорошее настроение, то кухня иногда баловала персонал дополнительными вкусняшками и, надо сказать, никто никогда не жаловался на изжогу. Любое блюдо всегда было приготовлено вкусно и питательно.
Пока Алекс и Эндрю метались по гардеробу, принимая от посетителей верхнюю одежду, около их стойки, как будто ничего не замечая, медленно прошёл заведующий персоналом клуба Ген Андерсон, мужчина невысокого роста, но с неимоверно мощными плечами, на которых совершенно без шеи сидела его большая голова. Ген ходил с вечно угрюмым выражением лица и думал какую-то свою невесёлую думу. Никто никогда не знал, о чём думал Ген Андерсон. Иногда он подходил к кому-то, с глубокой тоской глядел тому в глаза, силился что-то сказать, но в итоге махал рукой и шёл дальше. Вот и сейчас, не пройдя и десяти метров вглубь зала, он наткнулся на Эдварда, старшего менеджера клуба. В отличие от Гена, Эдвард был моложе него лет на десять, выше на две головы и говорил невнятной матерной скороговоркой. Из словесной каши Эдварда разобрать хоть одно слово со стороны не представлялось возможным, однако Ген явно всё понимал. Ему, уже в который раз, старший менеджер говорил о том, что поваров не хватает, что выручка падает и прочее, и прочее. Сказав всё, что хотелось сказать, Эдвард уже давно отправился мучить своими невнятными тирадами работников кухни, а Ген Андерсон всё продолжал молча стоять на одном месте и, видимо, формировал в своей голове какой-то ответ. Итогом стала мудрая фраза «Да гори оно всё!» со знаменитым взмахом рукой, после чего Ген продолжил свой путь через зал, в сторону барной стойки. Красавица Кэт, работавшая в баре мастером по приготовлению алкогольных коктейлей, улыбнулась Гену очаровательной улыбкой с ровными острыми зубками:
— Не переживайте, Ген! Эдвард всегда такой. В конце концов, все мы делаем одно дело!
— Спасибо! – горько ответил заведующий персоналом и уткнулся в экран своего смартфона.
Близилось начало концерта, и гардероб наполнялся верхней одеждой. Всё больше пальто и курток развешивалось на плечики, и всё больше Эндрю жаловался на боль в пояснице. «И не удивительно! — вторил ему Алекс, — Думаешь, сколько, в среднем, весит одно пальто? Примерно килограмма два. Если у нас в гардеробе будут висеть 120 таких пальто, то их общий вес будет примерно 240 килограмм! Прикинь — 240 килограмм надо принять и 240 килограмм выдать обратно. Итого – 480 кило! Сколько в среднем весит мешок картошки? 30 кг? Раздели 480 на 30. Вот и представь себе, что мы с тобой за один концерт перетаскиваем с места на место 16 мешков картошки! По 8 мешков на каждого! Интересно, после какого по счёту мешка у тебя треснут колени?» После таких подсчётов Эндрю вспомнил, что у него плюс ко всему ещё и камни в почках, плохое зрение и варикоз на ногах. Он взглянул на Алекса, который ещё умел изображать позитив и говорил о своём здоровье разве что в плане замены трёх удалённых зубов на импланты, и философски заключил: «Ничего, рано или поздно все там будем! Вот наступит лето, никто не будет сдавать вещи в гардероб, а нас с тобой попросят на выход, до следующего отопительного сезона!».
Алекс и Эндрю, двое мужчин на вид лет шестидесяти, довольно удачно сработались вместе как гардеробщики. Оба страшно боялись простудиться и всегда под курткой носили шарф. Персонал за глаза называл их «двое из ларца», а барабанщик Макс – «бойцами невидимого фронта». Что и говорить – линия «фронта» любого клуба, театра или ресторана всегда начинается с гардероба. И Эндрю, и Алекс давно уже жили врозь от своих жён, дети их давно уже стали взрослыми и жили отдельно от них. Так что, вечера у обоих были свободными, и надо было куда-то прятаться от скуки. Просто смотреть в окно и видеть, как жизнь проходит мимо, тоже не хотелось. Работая по вечерам гардеробщиками, Алекс и Эндрю могли хоть как-то социализироваться с окружающим миром, быть ближе к молодёжи и перекидываться с посетителями краткими фразами типа: «Возьмите номерок!». Для Эндрю было особым удовольствием, при приёме шляпок, кепок и сумок, говорить посетителям: «Это никак к номерку не относится, просто мы положим вашу вещь вот сюда, на полочку, а Вы только потом не забудьте эту вещь обратно взять!» Достаточно было Алексу задать какую-нибудь тему, как Эндрю её тут же подхватывал и, отчаянно жестикулируя, пытался во всём найти смысл и логику. В итоге делался вывод о том, что всё делается через одно место, а вовсе не так, как положено.
— Извините, а где тут у вас уборная? – какая-то дама, видимо, решила перед концертом привести себя в порядок.
— Вторая дверь по коридору! – тоном министра отчеканил Эндрю, будто его отвлекли от решения важных государственных задач.
— Благодарю! – дама загадочно улыбнулась и скрылась из виду.
От накопившегося в зале народа исходил некий фон, как в любом театре перед началом представления. Двигались стулья, на столах появлялись тарелки, кто-то уже успел со звоном уронить на пол вилку. Официантки бегали вокруг столиков, принимая заказы. Это были стройные и подвижные девушки. Одна из них, Элис, не только была миловидной и имела нежно-серебристый оттенок голоса, но и умела мягко, как невесомое облако, переноситься от столика к столику. Посетители любили её за скромный характер и даже иногда оставляли ей неплохие чаевые. Впрочем, все девушки-официантки, вместе со своим коллегой Феликсом, старались как можно корректнее обслуживать посетителей клуба и тоже не отказывались от чаевых.
— Что-то концерт всё никак не начинается! Пора бы уже! – Алекс оглядел заполненный вещами гардероб.
— Погоди! – ответил Эндрю, — Тут ещё нужно сделать поправку минут на 10-15, на опаздывающих. Вот ведь публика! Что мешает людям заранее выйти из дома?
И сразу же после этих слов в клуб ввалилось ещё порядка 20 человек.
— Пройдите сначала в гардероб! – захохотала Трейси.
— Нет уж! – Алекс приготовился отражать удар, — Сейчас мы тебе устроим очередь за билетами!
Уже через минуту, Алекс и Эндрю, профессионалы гардеробного дела, с насмешкой глядели, как последняя волна посетителей, сдав верхнюю одежду, выстроилась в очередь перед Трейси для проверки билетов.
— Вот, посмотрите, — убеждала Трейси какую-то пожилую даму, показывая ей экран своего смартфона, — здесь на сайте у нас имеются свободные столики!
— Но мне нужен столик здесь, а не на сайте! – восклицала пожилая дама.
Какое-то время ушло на то, чтобы убедить пожилую даму в том, что план клуба, размещённый на сайте в интернете, в точности совпадает с планом зала в действительности. А ещё через минуту раздался звук фанфар. Это звукорежиссёр Серж через динамики возвестил о начале представления. В зале померк свет, посетители расселись по своим местам, у кого-то за столиком выстрелила бутылка шампанского; на сцене оркестр из саксофонов, ударника, басов и рояля издал неимоверный по силе аккорд; солистка, одетая в ярко-синее платье со снежными блёстками и такие же ярко-синие лабутены, на невнятном английском, что есть мочи завопила «Саме-та-а-а-а-аймз!», и концертная телега, наконец-то, тронулась с места.
«Вроде, всех приняли, — засуетился Эндрю, потирая варикозные ноги, — Пора перекурить».
С этими словами Эндрю надел свою куртку и отправился на улицу, как он говорил, «пять минут подышать свежим воздухом».
— Здравствуйте! Тут у вас так атмосферно! И музыка интересная играет! – перед Алексом вылепилась из воздуха широкая, как забор, мощная дама, готовая поменять своё пальто на номерок. «Ещё одна опоздавшая» — догадался Алекс и ответил:
— Если верить афишам, сегодня в программе джазовые композиции и латиноамериканские ритмы.
Мощная дама вновь разжала свои помидорные губы и прогудела:
— У вас тут, наверное, ещё и танцуют?
— Ну, это как пойдёт! – с нейтральной любезностью отозвался Алекс, — Желаю хорошо провести время!
— Спасибо! – ответила широкая дама и, взяв номерок, уплыла в тёмный зал на поиски своего столика.
В гардероб, после перекура, вернулся Эндрю. Пока идёт концерт, можно присесть и передохнуть в ожидании антракта. «Лучше передохнУть, чем передОхнуть», — ворчал Эндрю, вспоминая про застарелые камни в почках.
У гардероба появился заведующий персоналом и взглядом стал считать количество курток и пальто: «Раз… Два… Три…». Не досчитав до четырёх, Ген Андерсон сбился, махнул рукой и сказал: «Много!» Это означало, что гардероб заполнен до отказа и что двое гардеробщиков не зря едят свой хлеб.
Постепенно музыка со сцены становилась всё громче, аплодисменты после каждой песни становились всё интенсивнее, а официанты не успевали разносить на столики всё новые и новые блюда. Среди зрителей обозначилась группа из восьми или десяти мужчин и женщин, которые, видимо, отмечали какой-то праздник. Под влиянием алкоголя, эта группа, казалось, не замечала остальных посетителей клуба и даже стала мешать окружающим громкими криками и тостами. И вот, когда артисты на сцене успели исполнить шестую или седьмую композицию, от веселящейся компании отделился крепкий парень и неровной походкой направился в сторону стойки администратора. Трейси явно не хотела общаться с подвыпившим мужчиной, который, размахивая руками, пытался громко что-то ей доказать. До Эндрю и Алекса долетали лишь звонкие фразы Трейси о том, что если мужчина немедленно не успокоится, то «придётся вызвать полицию».
Поняв, что от Трейси ничего добиться нельзя, нетрезвый парень направился в сторону гардероба.
— Слушайте, мужики, — обратился он одновременно к Эндрю и Алексу, — эта ваша администраторша не разрешает нам пройти на сцену! Совсем с ума сошла! Вообще-то мы тут празднуем десятилетие свадьбы моего друга и хотим, чтобы солистка со сцены нам сказала поздравление!
— А мне кажется, что с ума сошли Вы, — возразил Эндрю, потирая некстати заболевшую поясницу. — Без предварительной договорённости, артисты никого со сцены не поздравляют!
— Ну, так сходи и договорись! – не унимался парень, пытаясь перелезть через стойку гардероба.
Поймав в объятия Алекса, дебошир задышал ему в лицо пьяным перегаром:
— А ты что скажешь? Тоже начнёшь меня пугать этой вашей «красной кнопкой»? Терпеть не могу всех этих интеллигентов! Сидят, шепчут что-то… А я, может, хочу просто головой потрясти! И никто мне не запретит этого! Давай, говори, сколько тебе надо заплатить?
В руках у подвыпившего мужчины появился целый веер купюр, которым начал трясти у самого носа Алекса.
Обстановка накалялась и приобретала явно скандальный оборот. Если дело дойдёт до драки, то придётся остановить концерт, а если при этом ещё и вызвать полицию, то тогда представление в принципе будет сорвано. Что делать?
— Подождите здесь! – ответил Алекс, — Я попробую посоветоваться со звукорежиссёром.
— Вот-вот, хоть что-то, — ответил выпивоха, — найдите там совместное решение!
«Надо выждать время, — подумал Алекс, направляясь через зал к пульту звукорежиссёра, — через пять минут наступит антракт, а там видно будет».
Серж сидел за кнопками режиссёрского пульта и краем глаза, конечно же, видел, что творится в районе гардероба. Громкие возгласы пьяного нахала его явно раздражали.
— Выручай, дружище! – Алекс вполголоса обратился к Сержу, — эти люди не успокоятся. Ты ведь общаешься с артистами, может, получится организовать поздравление со сцены?
— А что я могу? – ответил Серж, не отрывая взгляд от музыкантов, — Не пускать же пьяного мужика на сцену! Если не уймётся, нажимайте «красную кнопку». Впрочем, ладно, пусть ждёт антракта. Придумаю что-нибудь.
За всё время существования клуба «Ночной Джаз» «красную кнопку» приходилось нажимать всего три раза, и каждый раз поводом для вызова полиции были драки между подвыпившими мужчинами. Кто-то что-то кому-то не то сказал или не так взглянул на чужую даму, и всё – пиши пропало: разбиваются вдребезги бокалы, переворачиваются стулья, слышны взаимные оскорбления. Короче говоря, одни «интеллигентные» люди с помощью кулаков и ругательств начинают учить приличным манерам других, не менее «интеллигентных» людей.
Но, с другой стороны, клуб ведь сам продаёт в баре посетителям крепкие напитки, т.е. сам же, хотя и косвенно, провоцирует такие конфликты. И тут на первое место выступают слаженные действия персонала, направленные на предотвращение любых конфликтов во время концерта.
А тем временем, возле гардероба к подвыпившему парню присоединился его не менее пьяный товарищ. Оба они уже в два голоса требовали поздравлений со сцены.
— Прошу вас успокоиться и пройти на свои места в зале, — пробовал урезонить их Алекс, — Дождитесь окончания антракта и, возможно, получится поздравить ваших друзей с годовщиной свадьбы.
— Вот это мы понимаем! – воскликнули оба парня, — Вы настоящие мужики! Отнеслись к нам с пониманием! А то всё – полиция, полиция… Мы ведь, вообще-то, отдохнуть хотим!
Прозвучала последняя композиция первого отделения концерта, и был объявлен пятнадцатиминутный перерыв. В зале включили свет, от публики пошёл гул, говоривший о наполненности зала, кто-то из посетителей направился к выходу на перекур. Алекс и Эндрю давно уже заметили, что на перекур всегда уходят те посетители, верхняя одежда которых находится в самых труднодоступных в гардеробе местах.
«Это уже не логика, — говорил Алекс, обращаясь к Эндрю и ныряя в недра гардероба, — это уже чертовщина какая-то! Нарочно такое не придумаешь!»
Даже во время антракта, в зале за столиками не прекращался приём пищи и потребление лёгких и крепких спиртных напитков. То там, то здесь выстреливали бутылки из-под шампанского, слышались разговоры и тосты, звенели о тарелки ложки и вилки.
Пятнадцать минут пролетели незаметно, в зале вновь погас свет, а солистка, сверкая блёстками на синем платье, запела композицию из репертуара Фрэнка Синатры под названием «Ай лав ю, бэби!»
Публика восторженно поддерживала певицу аплодисментами, а по окончании композиции, солистка через микрофон обратилась в зал:
— Уважаемые друзья! Спасибо вам за то, что пришли на наш концерт! Среди вас в зале находится группа молодых людей, которые отмечают сегодня десятую годовщину свадьбы своего друга! Поприветствуем их аплодисментами!
Молодец, Серж! Звукорежиссёр пообщался-таки с артистами! Вот она – слаженная работа персонала клуба! Назревающий, было, в первом отделении концерта конфликт, был блестяще предотвращён во втором его отделении. В одно мгновение, все посетители клуба стали друзьями, отовсюду послышались тосты, а те парни, что ещё недавно скандалили в гардеробе, услышав со сцены поздравление артистов, были вне себя от радости! Как по волшебству, у них появилось несколько бутылок шампанского, которым они начали щедро угощать всех посетителей клуба! Казалось, будто вторая половина концерта превратилась в один общий праздник. Музыканты, воодушевлённые всеобщим весельем, урезали со сцены знаменитую композицию Дейва Брубека «Тэйк файв», концерт продолжился с удвоенной силой,
а официантки ещё интенсивнее забегали вокруг столиков, принимая заказы.
Говорят, что за одну рабочую смену официанты пробегают между столиками до двадцати километров!
После таких пробежек никакого фитнеса не надо! Тело к концу дня гудит так, что хочется как можно скорее очутиться дома и просто прилечь, дав ногам долгожданный отдых. Не удивительно, что на работу официантами стараются брать только молодых людей, в основном – это студенты на подработке.
Если у официантов и болели ноги, но не болели они у отдыхающей в зале публики! Один за другим, со сцены неслись латиноамериканские ритмы: самба, танго и аналогичные танцевальные композиции. Многие из посетителей танцевали прямо у сцены, кто-то – в глубине зала, а кто-то оставался за столиком и просто махал руками. Атмосферы всей этой вакханалии не разделяли только сами работники клуба. Им хотелось поскорей закончить смену и разъехаться по домам. Старший менеджер клуба, Эдвард, уставший от череды организационных работ, обвёл зал сонным взглядом, махнул на прощанье рукой в сторону гардероба, надел на себя куртку и, не дожидаясь окончания концерта, отправился домой. Уже без него, работу «Ночного Джаза» завершат официанты и заведующий персоналом.
— И в заключении нашего концерта, — весело объявила со сцены солистка, — мы исполним композицию, которая называется «Текила»!
Активней всех, конечно же, кинулась танцевать та группа гостей, которая праздновала юбилей свадьбы своего друга. Остальная публика поддержала танец овациями и радостными выкриками. Какой-то бородатый мужчина, видимо войдя в транс, выражал свой танец путём хаотичной беготни между столиками и размахивал руками так, будто воображаемая мельница хотела оторваться от земли и улететь в облака. Эта «мельница» так бы и махала своими крыльями, если бы не прозвучал финальный аккорд концерта.
Под крики «Браво!» и аплодисменты, артисты сошли со сцены, а публика ринулась на очередной штурм гардероба.
К удивлению Алекса и Эндрю, гости клуба разбирали свою верхнюю одежду с такой быстротой, что гардероб уже через 15 минут опустел практически полностью. Тем же посетителям, что думали посидеть за столиками подольше, официант Феликс говорил заранее подготовленную фразу: «Разрешите, я Вас рассчитаю, а то у персонала заканчивается смена!», как бы намекая на то, что пора бы и честь знать. Официанты – тоже люди. Никому не хотелось задерживаться на работе позднее часа ночи, а ведь надо успеть приготовить зал для работы в следующий день: протереть столы, разложить новые салфетки, расставить стулья в нужном порядке.
Примерно через полчаса после окончания концерта, заведующий персоналом уже вызывал такси для развоза работников клуба по домам. Никто не знал, заказывал ли Ген Андерсон такси и для себя тоже или многие годы оставался в стенах клуба со своей грустью. Для него было главным, чтобы уставший персонал выспался и нашёл в себе силы прийти на работу на следующий день.
— Вот! – обратился Ген к красавице Кэт, — Для тебя такси уже приехало. Время ожидания три минуты.
— Всем пока! – попрощалась с коллегами Кэт и, накинув на себя длинное пальто, выбежала на улицу.
Такси уже стояло у порога. Спасаясь от холодного мартовского дождя, Кэт запрыгнула в машину.
— Какую музыку включить, громкую или тихую? – поинтересовался таксист.
Кэт, весь концерт простоявшая на ногах, с приятной негой усевшись на заднем сидении, закрыла глаза:
— Всё, что угодно, только не джаз.
После многочасового грохота ударных инструментов, для неё лучшей музыкой была бы тишина.
_________________
Апрель 2024
