Жил-был Фонарь… Удивляетесь, что Фонарь может жить? Не знаю, как насчет других его собратьев, а тот, о котором пойдет речь, не просто стоял, а жил настоящей жизнью в городском парке на берегу маленькой чудесной речки.
Вот уже несколько десятков лет он освещал вверенную ему территорию. Справлялся со своими обязанностями очень хорошо, чем заслуживал уважение всех обитателей парка. Фонарю несказанно повезло. Он стоял напротив изумительного островка, вокруг которого люди создали чудесный парк.
По праву Фонарь считал себя старожилом этого парка. Старше его была только ворчливая Верба — его ближайшая соседка. Она страшно гордилась этим. При любом споре, возникающем среди обитателей парка, а они имели место, особенно в скучное зимнее время года, Верба обязательно ставила всех на место.
— Что вы знаете? Молодняк… Я стою здесь с тех пор, когда парка еще и в планах не было…
Это, конечно, был весомый аргумент. Ведь она действительно жила неизвестно сколько лет. Никто не уточнял, потому что немного побаивались резкой реакции. А она, как настоящая дама, тщательно скрывала свой возраст. Но из-за потрескавшейся коры ствола всем было понятно, что живет их соседка не один десяток лет. Как вы уже догадались, нравом наша красавица обладала непростым.
Больше всего Верба хандрила зимой, особенно когда не было снега. Из-за отсутствия листвы были видны все ее трещинки и скрюченные ветки, а некоторые даже были покрыты желтовато-зеленым мхом.
Наш Фонарь, напротив, был веселым и дружелюбным. Всякий раз пытался подбодрить подругу.
— Доброе утро, соседка! Выглядишь сегодня замечательно! Я надеюсь, сновидения были приятные прошлой ночью?
— Скажешь тоже, замечательно…
В ее голосе звучали нотки кокетства. Как и любой другой даме, ей было приятно слышать поутру комплимент от Фонаря.
— Я говорю чистую правду! Вон, глянь, как Клен на тебя пялится! Аж верхушка наклонилась в твою сторону!
Фонарь привирал, конечно. И насчет «замечательно», и насчет Клена. Но делал это для блага всех — и своего собственного, и остальных соседей. Задавал, так сказать, позитивный тон начинающемуся дню. А то, как начнет капризничать старая ворчунья, спасу не будет до вечера.
Жители островка по утрам просыпались не спеша, потихоньку. Два Лебедя, одна шикарная красавица Лебедиха и добрый десяток уток лениво умывали лапки в речной воде. Ходили слухи, что у этих Лебедей была какая-то мелодраматическая история. Что-то типа любовного треугольника. Сначала их было только двое — он и она. Любил сильно Лебедь свою Лебедиху, даже слишком сильно. Ухаживал за ней, перышки чистил, в глаза заглядывал. Не расставались они никогда ни на минуту. Но однажды в парке появился другой Лебедь. Гордый красавец с длиннющей шеей, красным, словно подкрашенным, клювом — и увел Лебедиху. Как там они договорились, никому неизвестно. Но с тех пор Лебедиха надышаться не может на чопорного красавца. И перышки теперь не он ей, а она ему чистит. А отверженный бедолага держится в сторонке, наблюдает за чужим счастьем и вздыхает с опущенной головой. Вот такая-то она, любовь…
Уткам, конечно же, дела ни до кого нет. Они напрочь лишены романтики. Им бы поесть да покрякать. Когда вдоволь накрякаются, то друг за дружкой так и засыпают на плаву.
Но объединяло всех островитян одно. Все они опасались Вербы. Не то чтобы боялись, но никто не хотел попадаться ей на глаза, когда она пребывала в плохом расположении духа. Поэтому утром все старательно делали вид, что не замечают ее. Даже утки вели себя тихо. И все ждали знак от Фонаря. Если он мигал один раз, значит, опасности нет. Можно расслабиться и плыть к нему. Они собирались возле Фонаря и с удовольствием слушали его повествование о прошлой ночи. Заодно и обсуждали все новости парка за прошедший день. Сюда же присоединялись и голуби, и даже вороны. Если чаек не было поблизости. Неизвестно, чем бедные вороны насолили чайкам, но те их терпеть не могли. В редких случаях воронам было позволено наведываться к нашей веселой компании. Ну а если Фонарь подмигивал два раза, то… действовали по ситуации… У кого как получалось умыкнуть от разбушевавшейся Вербы.
Эффект от комплиментов обычно бывал достигнут. Верба весь день витала в облаках. То загадочно улыбалась, то поглядывала в сторону Клена, а тот всегда был в полном замешательстве, так как не понимал, что происходит. Фонарь лишь хитро улыбался. Ведь он точно знал, что верхушка Клена накренилась отнюдь не из-за красавицы Вербы, а из-за бушующих ночных ветров.
Вот так и жили-поживали Фонарь и Верба вместе. Возможно, если бы у них был выбор, они никогда не общались бы друг с другом. Слишком уж эти двое были разные. Но… так уж случилось. Приходилось нашему другу терпеть соседство.
Где-то Фонарь понимал соседку, конечно. Ведь в то время, когда Верба собиралась отойти ко сну, он начинал свою главную работу. Внутри загоралась лампочка, и до утра Фонарь освещал свои угодья. Ладно бы только это… С его ярким светом Верба давно смирилась, но никак не могла смириться с тем, что его очень любили люди.
То ли наш Фонарь обладал особенным светом, то ли харизмой. То ли магией какой. Но к нему очень тянулись влюбленные пары. Шептались, любовались друг другом, обнимались, целовались. Ну, все как обычно бывает на свиданиях. Фонарь за свою жизнь видел столько поцелуев, слышал столько признаний в любви, наблюдал столько счастливых моментов, что ни одному ЗАГСу даже не снилось. Бывали, конечно, и размолвки со слезами, и прощания… Помогал Фонарь всем, чем мог, а мог он и не много, и не мало — светить и греть. Освещать путь и согревать душу.
Вот только одного не мог понять — почему его свет за столько лет не отогрел Вербу?..
— Делать им нечего! Шастают тут по ночам, покоя от них приличным деревьям нет! — возмущалась она по утрам.
Однажды Фонаря навестил его давний приятель старый Ворон. Он был единственным представителем своего семейства, которого уважали даже чайки. За его мудрость и рассудительность.
— Вот скажи мне, мудрый Ворон, мой свет направил на путь истинный так много людей, помог сделать правильный выбор в жизни. Благодаря моему труду выросли новые поколения! А Вербу отогреть за столько лет так и не смог… Зимой скрипит, летом плачет…
— Я думаю, у меня есть ответ на твой вопрос. Да, ты светишь каждую ночь много лет. Но твой свет предназначен для других, — отвечал мудрый Ворон. — Ты светишь рядом, но ты не светишь для нее…
Задумался Фонарь.
— А ведь действительно. Я никогда не светил для нее. Я всегда был рядом, но я никогда не делился с ней…
— Ты знаешь, Фонарь, за всю жизнь никто ничего для нее не сделал. Она даже случайно появилась на свет. Просто один мальчик игрался деревянным колышком и забил его в землю. Из той случайно забитой деревяшки и проросла Верба. С самого раннего возраста она не чувствовала своей нужности.
— Теперь я, кажется, начинаю понимать… — отвечал Фонарь.
— Когда люди решили посадить здесь парк, Верба обрадовалась, даже хвасталась мне, что ее жизнь скоро изменится. Но не судилось… Люди высаживали разные деревья, ухаживали за ними, подчищали, поливали. Любовались ими. А на Вербу никто не обращал внимания. Росла себе и росла.
Пригорюнился Фонарь. Ему стало бесконечно жалко соседку.
На прощание Мудрый Ворон сказал:
— Не только люди нуждаются в твоем тепле и свете. Всему живому на этой планете необходимы любовь, забота и доброта. Добро порождает добро. Таков Земной закон, — протяжно закончил диалог старый Ворон.
Тронули эти слова нашего друга до глубины души. Всю жизнь он гордился своим предназначением — освещать путь другим, и делал это всегда самоотверженно. А что он сделал для самого близкого, даже родного существа? Да, он не сделал ничего плохого, но не сделал ничего хорошего.
Фонарь вдруг понял, что купаясь в лучах собственного величия, он никогда не задумывался о простых вещах, которые делала для него Верба. Разве мог бы он столько лет светить, если бы она не укрывала его от палящего солнца своей листвой? Разве мог бы он вершить свои великие дела, если бы Верба не защищала его своими ветками от дождей с градами, не закрывала своим крепким стволом от мощных ветров?… Она делала для него простые обычные вещи, без которых он не смог бы быть тем, кем он был. А что получала взамен? Неискренние комплименты? Шушуканье и подмигивание за спиной?
Фонарю стало очень стыдно. Под грузом этих мыслей он аж сгорбился, и следующие несколько ночей его свет был тусклым и холодным.
— Я должен все изменить! Хватит заниматься самобичеванием. Все можно исправить, пока мы живы!
И начал действовать.
Рано утром, когда островитяне только начали просыпаться, Фонарь подал знак, и все они дружно приплыли к нему. Верба искоса поглядывала на утреннее собрание и пыталась подслушать разговор, как обычно. Но их шепот был настолько тихим, что она ничего не разобрала.
И тут начали происходить неожиданные для Вербы вещи.
Лебеди с утками подплыли к ней и взялись заботливо общипывать засохшие листья и веточки, свисающие над водой. Голуби и чайки снимали мох с больших ветвей и заклеивали им трещинки на стволе. Даже воронам чайки разрешили участвовать в этом акте доброты. Фонарь включил свою лампу и направил свет на Вербу.
Она ощутила безусловную радость и счастье. Впервые за свою долгую жизнь Верба испытывала искреннюю заботу и любовь к себе.
— Спасибо, дружище, — дрожащим от волнения голосом она обратилась к Фонарю. — Ведь я знаю, это все ты придумал… И прости меня за мое бесконечное ворчанье…
— Нет, дорогая, это ты прости меня. За мой эгоизм, за мою самовлюбленность и невнимательность. Это я должен благодарить тебя за все, что ты делаешь для меня все эти годы…
Они еще долго рассыпались извинениями и словами благодарности друг другу.
С тех пор в парке было мирно и тихо. После этого случая отверженный Лебедь немного повеселел, видать, отпустил старые обиды, и даже выпрямил шею.
Утки все так же крякали и засыпали на плаву. Их просто некому было прощать, они ни перед кем не провинились. Чайки немного мягче стали относиться к воронам. Не то что подружились, но делали вид, что не замечают, когда те залетали в парк.
Верба перестала ворчать. Правда, летом она все так же любила плакать, роняя слезы в воду. Но это были уже не слезы от обид. Просто дамам иногда необходимо пустить слезу…
Фонарь все так же освещал путь влюбленным и согревал их своим светом. Но больше ни на минуту не забывал, благодаря кому и чьей заботе он служит людям так много лет.
