ПОТЕРИ РАССУДКА
Памятка на случай потери рассудка.
Ее бы пристрочить куда-то или вытатуировать на ахиллесовой пяточке.
——
Господи,
Если я вдруг начну лаять,
потеряю рассудок
Пристрелите меня
Господи этого сделать не сможет
Он милосерден
Поэтому, кто будет рядом
Я к вам пишу
Даже если я превращусь в собаку
В этом нет ничего плохого
Даже если у этой собаки откажут задние
и передние лапы и она (я) будет ходить под себя, точнее на специальную клеёнку
Все будут смотреть на меня сочувственно
Все будут взращивать милосердие внутри себя
Ох — как это трудно
Ох — как это недостижимо
Но если я вдруг начну лаять,
пристрелите меня
Вам ничего за это не будет
Органы по защите прав животных не будут
стучаться в ваши двери
Никто не вспомнит, точнее ничего не поймёт
Только я
Хорошее дело —
Освободить от потери рассудка
А там за чертой выстрела —
Зона моей личной ответственности
Мой разговор с Всевышним
(Об этом я писать не буду)
Недавно приснилось, что я убегаю от кого-то,
Кто громко смеётся мне в спину
Мы играем в игру, мы играем в войну
Во сне какое-то старое или супер-новое время,
то ли я ребёнок, то ли я какая-то новая версия меня.
Я снова мальчик, хотя не факт.
Я кричу, я убегаю и
бегу-бегу-бегу по зубчикам кирпичного забора, такие бывают у кремля
А потом одно неосторожное движение
И забор рушится подо мной,
но я каким-то чудом успеваю спрыгнуть и убежать к себе домой
Куда делся бегущий за мной я не знаю.
Он бежал-смеялся-бежал, а потом пропал.
Наверное, испугался крушения забора.
Или подумал, что надо валить, чтобы его
не сделали свидетелем преступления или,
не дай Бог, не обвинили в разрушении.
А я убежал и заснул от передоза страха у себя в домике, я будто бы отключился
Во сне я снова бежал по зубчатому забору,
Пытаясь понять, где же,
на каком шаге произошло неизбежное
Это всё моя ахилессовая пяточка
Я спал и представлял, что вот-вот-вот
В мою дверь постучат и меня заберут
Но никого не было
Никто ко мне не пришёл
В Люблинском парке много разных деревьев
Но только рядом с одним стоит женщина и плачет навзрыд
(Такой вырванный из хаоса звуков — звук- мог звучать при падении Помпеи)
Женщина держится за затылок
И как бы бьется лбом о кору дерева
Очень аккуратно, символично,
в этих ее поклонах нет боли, одни неразгаданные метафоры
Вот только плач обостряет всю картину
Другая женщина на велосипеде
проехала мимо плачущей женщины и
что-то для себя поняла, гораздо большее,
чем я, стоящий пока в стороне,
ведь я здесь впервые
И впервые вижу эту женщину
И ту, что проехала
-чем вам помочь? — спрашиваю
-они мне голову проломили — отвечает
-крови нет-это метафора-
-Кто они?
-Охранники.
-Вам нужна помощь?
-Что — вам — нужно?
-Просто все проходят мимо, а вы рыдаете.
-Видите слезы?
-слёзы есть-метафор нет-
-Вижу. Поэтому и остановился. У вас что-то болит?
-ГОЛОВА!
-Давайте я дам вам таблетку.
-Я не пью незнакомые мне таблетки.
-«Нурофен» вам знаком?
-НЕТ!
-какое счастье жить и не знать о «Нурофене» и других обезболивающих-
Женщина перестаёт плакать и начинает говорить, как трудно нашим ребятам — там — и что все это не может идти в сравнении с ее головной болью, потом отходит от дерева, так как обычно отходят от икон в храме, перемещается на парковую дорожку, где стоит ее тележка,
берет ручку тележки, резко выворачивает направление движения и уходит, одной рукой держась за затылок.
-значит ещё болит-
-но не так, чтобы плакать и биться лбом о дерево-
-минутная слабость, помутнение, потеря рассудка-
Мне почему-то хотелось услышать от неё
-спасибо-
Или какое-нибудь другое доброе слово
Это моё разочарование продлилось пять минут, а потом и вовсе исчезло
Ко мне
— в три прыжка —
Приблизилась белочка
И я дал ей орешек
заготовленный на случай в кармане
И мы с белочкой разговорились
И так нам было интересно друг с другом,
Что о женщине я и забыл
САХАР УПАЛ
В кофейню «Аленка», что на «Чеховской»
Зашла женщина (60+) с острым видом «мне плохо»
Попросила у баристы воды
Я стоял у кассы и расплачивался за облепиховый чай и пирожное «Мадлен»
В кофейне «Аленка» всем что-то купившим дают в подарок конфетку
Раньше это была «Аленка», что логично
Сейчас это «Красный мак», что сути дела не меняет
Я прошу конфетки для женщины,
Чтобы она подняла свой сахар
Почему-то мне кажется, что у неё упал сахар и его нужно немедленно поднять «Красным маком»
Бариста даёт не одну конфетку,
а целых — три
Я завидую женщине, мне так не везло
Женщина садится за столик, тяжело дышит
Я сажусь за соседний и пытаюсь помочь, разобраться в ситуации, параллельно рассматриваю женщину, думаю о том, как бы я ее описал.
Полноватая, с короткой выбеленной прической «под мальчика», в красном плаще, на руках золотые кольца (печатки?), по три на каждой, на ногах сланцы и несвежий педикюр.
Женщина говорит, что работает заведующей салона красоты на Сухаревской.
-несвежий педикюр, почему ты не свеж-
А потом женщина просит меня вызвать ей такси до Подольска. Просто женщина живет в танхаусе (я не знаю, как пишется это слово, я завидую женщине, наверное, мне бы тоже хотелось жить в таунхаусе, так пишется?)
Женщина зачем-то спрашивает меня, где я живу, а потом — где я работаю. Я говорю, что в театре, потом говорю, в каком, потом объясняю, где этот театр находится, потом мы говорим о Елене Антоновне — это привычная последовательность реплик сбивается неожиданным поворотом:
-Вы не можете мне заказать такси? А завтра утром прийти в салон и забрать деньги, в пятикратном размере. Я вас не обижу.
-У вас нет наличных?
-Нет.
-Так и у меня нет.
Дальше разговор начинает мгновенно терять тонус и исчерпывать себя.
От конфеток женщина тактично отказывается. Вообще, всё проходит очень тактично и немного вяло, даже как-то доверительно, как будто мы сотню лет знакомы, и вот опять — знакомая нам проблема.
Мой чай остывает, пирожное «Мадлен» обескуражено отсрочкой гибели. Я доверяюсь интуиции и снова смотрю на несвежий педикюр женщины. Теперь она сбрасывает non stop звонки на мобильный (кнопочный) и говорит.
-Это Она звонит.
Я спрашиваю: кто она?
-Мама.
-А… Так возьмите трубку.
-Она беспокоится за меня.
Снова сбросила вызов.
Эта женщина странная. И я тоже.
Иначе мы бы не говорили друг с другом.
Потом уже я делаю свой резкий поворот:
-Извините, но я не смогу вам помочь.
Я боюсь, что это мошенничество.
(Меня недавно обманули в городе Талдом, развели со съемной квартирой, поэтому я сейчас часто в роли доморощенного, мнительного Коломбо. Я стал не так доверчив. На время. Спасибо, Талдом!)
Женщина смотрит на меня. Ее состояние от «мне плохо» плавно перешло к «мне так хорошо давно не было».
Она говорит с упоением победительницы:
-А я ведь сразу поняла, что вы психически нездоровый человек.
Женщина с видом «мне так хорошо давно не было» спешно собирает сумки и идёт к выходу. Конечно, останавливается у дверей и бросает финальную реплику:
-И хорошо, что я ваши конфеты не стала есть.
Я молчу. И чувствую тот момент, когда падает сахар, но уже мой, родненький. Съедаю три «Красных мака» подряд, гуглю как пишется таунхаус, так как почему-то уже знаю, что непременно буду об этом писать.
Вот о такой пустяковине.
Вот так часто бывает, работаешь в салоне красоты заведующей, а педикюр не успеваешь сделать. И что я прицепился к этому педикюру.
Эта женщина так хорошо «взяла физическое самочувствие», что «ей плохо», ей бы позавидовал любой артист, а потом начала «сыпаться», «прокалываться», это значит, что роль ещё не до конца сделана.
А звонит ей, наверное, не мама,
а какой-нибудь добрый человек из Москвы, решивший помочь.
Этот человек был добрым и доверчивым.
А сейчас он — злой Коломбо с прищуром.
Я в этом уверен.
