Роза Марковна в свои чуть за восемьдесят была ещё хоть куда. Но в отличие от толстозадой мадам Гольц из семнадцатой квартиры, она не наряжалась, как гимназистка, когда выходила за хлебом. И не строила глазки старому ловеласу Грише за его дешёвые комплименты. В виде компенсации за всё, что давно заржавело, он раздавал их каждой встречной от Греческой до Большой Арнаутской.
Роза Марковна всегда умела держаться с достоинством, приправленным щепоткой одесского гонора. Бледно розовой помадой она красила губы, когда отправлялась по мелочам, но для выхода на Привоз извлекалась помада сочно кораллового цвета с ядовитым оттенком. Это легко объяснялось — на Привоз она шла не только за продуктами, но и отвести душу. И заодно подтвердить своё мастерство.
Чинно следуя между рядами, она давала понять, что ищет самое лучшее, но задёшево, а лучше задаром, и в ней сразу видели настоящего покупателя. Роза Марковна была старой школы. Она придирчиво разглядывала товар и то, на что она кинула глаз, будь то курица или зелень, должно было тоже ей «подмигнуть». Тогда она интересовалась ценой, выдерживала паузу и, вперив взгляд в продавца, задавала один и тот же вопрос: «А так, чтобы я за вас хорошо думала?». А дальше – по ситуации.
— Я вас умоляю… — говорила она, — как будто в жизни что-то по правилам или, по справедливости. А чем Привоз не зеркало жизни? Немного науки, немного искусства – и всё в одном флаконе. Хотя бы взять ту же курицу. Как всегда и везде каждый ищет своё. Один продать – другой купить, но нужно на чём-то сойтись. И ещё получить от этого удовольствие. А как же иначе?
Словно глотнув живой воды, домой она возвращалась что-то себе напевая, неспешно раскладывала «базар» и всей своей помолодевшей душой чувствовала, что жизнь продолжается.
На каком-то жизненном перекрёстке Роза Марковна поняла, что международная обстановка как-нибудь сложится без неё, светлое будущее может не наступить, поэтому гораздо важнее какая сегодня погода и что она приготовит на завтрак.
Завтраки у неё давно перешли в ритуал с обязательным соблюдением этикета. Проснувшись утром чуть раньше или чуть позже, в зависимости от того, как она спала ночью, а спала она «как получится», к завтраку Роза Марковна всегда выходила умытой, причёсанной, в сиреневом стёганом халате и первым делом заваривала любимый цейлонский чай. За завтраком разворачивался разбор событий. Роза Марковна перебирала текущие неурядицы, подбивала кое-какие итоги и, если что-то её наводило на философские мысли, – это тоже происходило за завтраком. Хотя что тут философствовать? И какая разница из каких кирпичиков сложено мироздание, что есть – то есть. Но случалось, взглянув на какую-то вещь, что-то ей вспоминалось, одно тянуло другое и…
И сегодня заварив, как обычно, чай, она сварила пару яиц «в мешочек», расставила на столе и достала из серванта большую красную с золотом чашку. Когда из чашки ароматно запахло, она искоса глянула на старую мельхиоровую сахарницу и на секунду задумалась.
— Диабет от этого не умрёт, — решила она и одну за другой положила две ложки. — А умереть можно и посередине полного здоровья. Видели и такое…
Отрезав несколько ломтиков серого арнаутского хлеба, она намазала их сливочным маслом и потянулась к брынзе. «Шикарная брынза!», похвалила она и вдруг вспомнила, как когда-то давно услышала на Привозе:
— И почём ваша брынза?
— А почему такая дорогая?
— Женщина, это не брынза дорогая. Это замуж ты неудачно вышла.
Неожиданно она перенеслась в те времена, когда сама была ещё совсем юной. Одна ниточка потянула другую, и тут она вспомнила про гадалку. Откуда взялась это гадалка, как она выглядела, где это было – всё это забылось. И вообще, что за глупости? Но гадалка долго разглядывала её ладонь и задумчиво изрекла: «В конце концов найдёшь своё счастье». Вот это запомнилось. И дословно.
— Интересно, — подумала Роза Марковна и отломила кусочек брынзы.
Красавицей она никогда не была. Невысокого роста, приземистая с мощными бёдрами и крупным носом, Розочка была, что называется, на любителя. Таких любителей оказалось трое. У Розы Марковны было три мужа.
В своё время она выучилась на бухгалтера. С этими знаниями жизнь чем-то напоминала ей бухгалтерию. Там дебит и кредит… тут плюсы и минусы, – главное, чтобы сходился баланс. Роза Марковна считала себя хорошим бухгалтером. А у хорошего бухгалтера не сходится только юбка.
Все три её мужа были ныне покойными. Роза Марковна знала, что о покойных плохо не говорят, хотя думать не запрещается. Но ни думать, ни говорить о них не хотелось. Зачем? Все балансы сошлись, книги давно закрыты.
Первый муж Арнольд был красивым и щедрым, но гулящим. Ах, какие у него были усы. Как подрагивали они, когда он вбегал с букетом роз «для моей Розочки» – в знак примирения.
Арнольд умел крутиться и всегда был при деньгах. Сначала он закрутил с её рыжей подругой, потом с блондинками, шатенками и брюнетками. И так закрутился, что раскрутиться уже не мог. Розочка с ним ни в чём не нуждалась, но ведь не в деньгах счастье. Хотя позже она поняла, что не мешало бы брать деньгами.
Второй муж Борис был верным, хозяйственным, но скупым. Вместо роз – три гвоздички на день рождения. Но какими преданными глазами он смотрел на неё! А этот взгляд, пропитанный умилением! С умилением он смотрел на закат и на осенний пейзаж, и вообще на всё, что не стоило денег.
Борис заведовал производственным цехом в драматическом театре и считал себя человеком искусства. Он отсчитывал гвозди на декорации и не выбрасывал штопаные носки, если их удавалось заштопать ещё раз. Розочка с ним поняла, что жизнь прекрасна и удивительна, но без денег она только лишь удивительна.
Когда Бориса сбила машина, всё, что он экономил, к её удивлению, обнаружилось на сберкнижках. Тогда Роза Марковна поняла, что жизнь после смерти – есть. Она закатила ремонт и справила себе каракулевую шубу.
Но на закате бабьего лета что-то в душе её взволновалось. «И что же тебе неймётся…», удивлялась она.
И тут ей встретился Сёма.
Сёма был уже довольно потрёпанным и потёртым. Но как он умел рассказывать анекдоты! И руки у него были холоные, гладкие. Роза Марковна вспомнила мозолистые руки Бориса и поняла, что перед ней интеллигентный мужчина, человек умственного труда. А на предмет мужчин, ей казалось, она уже знала всё.
Сёма признался, что он мечтатель и пригласил её в лунапарк. Там он выстрелил в тире в мишень и галантно вручил ей приз. Тем же выстрелом он попал в «неймется». У него были деньги, дача, машина. Но всё это только в мечтах. Сёма был не мечтателем, он был фантазёром. Настоящими оказались только его болячки.
Со временем анекдоты иссякли, болячки разбушевались. Каждое утро начиналось словами: «Розочка, я так плохо спал». А что вообще этот Сёма хорошо умел делать?
Тут еле слышно скрипнула дверь. Роза Марковна повернула голову и расплылась в улыбке. На пороге стоял большой чёрно-белый кот.
— Яшенька, моё счастье… иди сюда, — воскликнула она радостно.
Кот немного помедлил и вальяжной походкой проследовал через комнату. Роза Марковна просияла. Пристроившись рядом, он шевельнул усами и белой холеной лапой коснулся её ноги. Роза Марковна замлела от удовольствия. Яшеньке это понравилось. Он поднял красивую морду и уставился на неё преданными глазами.
— Интересно, — подумала Роза Марковна, — эти гадалки, таки-да, что-то знают.
Иллюстрация Владимир Любаров
