«Горгона» Валерия Бочкова, замешанная на мощной символике античного мифа, на поверку оказывается остросовременным экшном, а экшн вдруг — тоже на поверку, более глубокую, глубинную — оказывается новым полифоническим мифом, в котором тема фуги — насилие и безнаказанность, а контрапункт — возмездие почти космическое».
Елена Крюкова
«Испытываю стойкое ощущение, что Валерий Бочков становится наиболее успешным русским писателем Америки. Если, конечно, в недрах Вермонта не родится еще один прозаик (??), что в любом случае — и дело даже не в возрасте — будет уже новой генерацией русской словесности. Привожу здесь давно обещанный автору отзыв на его очередную книгу «Горгона»:
Прочитала залпом. И только последние страниц десять малодушно оставила «на завтра». Боялась не уснуть — финалы такой мощности не для слабой дамской психики. А через несколько дней прочитала комментарии и отзывы об этом новом романе. Все верно. Каждый по-своему прав в том, что увидел в прочитанном. Не соглашусь лишь со словами об авторском вымысле в этой истории. Где ж тут вымысел — все в «Горгоне» чистая правда. Поэтому и страшно. Все мы сообщающиеся сосуды и продолжение друг друга. Разве что изображено — не получается назвать это «описанием» — все с такой рассекающей мозг яркостью и силой (сверкнувшее лезвие финки Генриха!), что держать этот яростный удар непросто. И сравнить это неистовое изображение мне, пожалуй, и не с чем, кроме чудовищных в своей обнаженности античных трагедий, в которых и намека нет на целомудренное и лукавое прикрытие самых нелицеприятных частей беззастенчивых тел. Потому что вся эта непристойность в действительности является элементами душ героев античных пьес. Потому что малейшее умолчание или заштриховка отдельных частей изображения лишает полотно трагедии подлинности звучания. Потому и неизбежна, многими читателями упомянутая уже, аналогия с античной трагедией, авторы которой все главное о человеке уже знали ( именно у них это знание так талантливо черпал Вильям наш Шекспир).
И еще вот, в связи с изложенным, с определением «эротический роман» — в его традиционном, читай банальном, понимании — тоже не соглашусь. Отсутствие драпировки объясненяется другими, достаточно серьезными причинами. А в заключение — вишенка на торте. Язык занимательнейшего изложения любой из историй писателя Бочкова — подарок любителю прекрасного, истинному поклоннику красивого русского языка и самостоятельная ценность книг Валерия, тот элемент хорошей литературы, важность которого трудно переоценить.»
Наталия МИЗУРИ
Вице-президент Пушкинского общества Америки
