Когда я была маленькой девочкой, мой отец – кинодраматург Григорий Колтунов познакомил меня с замечательной актрисой Яниной Жеймо* и её мужем режиссёром Леонидом Жанно. Моё поколение знало и любило эту актрису, сыгравшую роль Золушки в знаменитом фильме режиссёра Кошеверовой.
Встреча с Яниной Жеймо произвела на меня-ребёнка такое впечатление, что и сегодня воспоминания о ней вызывают у меня ассоциации с прекрасным цветным сном, которые сняться только в детстве.
В конце 80-х годов прошлого века я написала рассказ об этой встрече. Рассказ был опубликован в Ленинградской газете «Кадр» (она небольшим тиражом издавалась при «Ленфильме»).
Как-то уже в нынешнем столетии я смотрела телепередачу Виталия Вульфа «Серебряный шар». Передача была посвящена Янине Жеймо.
К сожалению, что-то меня отвлекло от передачи, и я её не досмотрела.
Но сразу после окончания телепрограммы на меня посыпались звонки:
– Ты слышала, Вульф упоминал тебя, какой-то твой рассказ о Жеймо?
К счастью, программы Вульфа время от времени повторяются. И, когда шёл повтор передачи, я досмотрела её до конца.
И услышала:
– У журналиста Елены Колтуновой, дочери известного кинодраматурга Григория Колтунова, есть оча-а-ровательный рассказ, – произнес Вульф со своей неповторимой интонацией. И он пересказал историю моего знакомства с актрисой, перепутав лишь то, что знакомил меня с моим кумиром всё же отец (что было естественно), а не мама.
С момента публикации моего рассказа прошло более 40 лет. Но мне кажется, что сегодня, когда к/ф «ЗОЛУШКА» заиграл новыми красками (ленту колоризировали), поклонникам этого нестареющего фильма-сказки будет интересно прочесть о встрече маленькой девочки и большой актрисы.
Маленький подвиг большой актрисы
Признаюсь, – название не моё. Его предложила режиссёр Надежда Николаевна Кошеверова**.
В морозный январский день 1988 года я приехала к Надежде Николаевне по поручению отца, кинодраматурга Григория Колтунова. Отогреваясь горячим чаем и потихоньку оглядывая не очень большую комнату, заставленную книжными шкафами, я увидела на фотографии сцену из кинофильма «Золушка», поставленного Кошеверовой в 1946 году.
– Надежда Николаевна, – сказала я, – маленькой девочкой я познакомилась с Яниной Жеймо при довольно примечательных обстоятельствах.
До этого момента Кошеверова, уже совсем немолодая грузная женщина, как-то вяло поддерживала необязательный разговор. Она неважно себя чувствовала, часто погружалась в свои мысли, и я понимала, что нужно скорей допивать чай и снова выходить на мороз. Но едва было произнесено имя Жеймо, Надежда Николаевна быстро повернулась ко мне:
– Вы встречались с Янечкой? Когда это было? Расскажите!
Я начала рассказывать. Она внимательно слушала.
– Янечка… – промолвила она, когда я договорила. – Когда я её увидела, сразу поняла – это Золушка!
– Разве «Золушка» не была написана Шварцем для Жеймо? – удивилась я.
– Да, да, конечно! Именно потому, что, когда я её увидела, я поняла – это Золушка, – повторила она.
Я просидела почти час. Надежду Николаевну словно подменили. Она вспоминала работу над фильмом, рассказывала о Раневской, о Гарине, но охотнее всего говорила о Жеймо, как будто не было её остальных двадцати фильмов, будто не было других актрис в её картинах. Главной для неё оставалась Янечка.
На прощание Надежда Николаевна сказала:
– Запишите то, что вы рассказали. Тут молодой человек с телевидения просил меня сделать с ним передачу о Жеймо, но не знаю, не знаю… боюсь я современной молодёжи – очень они какие-то быстрые. Не отнесутся бережно. Ну, подумаю ещё.
А вы напишите. И назовите: «Маленький подвиг большой актрисы».
Через неделю после этого разговора ушла из жизни Янина Болеславовна Жеймо. Через два года не стало Надежды Николаевны Кошеверовой. А я с большим опозданием, выполняю обещанное. Мой рассказ можно было бы назвать: «Встреча маленькой девочки и большой актрисы», но пусть он называется так, как хотела Надежда Николаевна Кошеверова.
Я росла «киношным» ребёнком и фильмы смотрела не так, как другие дети. Я знала, что такое сценарий, режиссёрская разработка, наплыв, шторка, затемнение и тому подобное. Любая кинолента представала передо мной как некая сумма этих понятий и приёмов. Думаю, что удовольствия от кино я получала намного меньше, чем мои подружки. Тем более, что потом меня ожидал строгий допрос отца: что хорошо в фильме, что плохо и, главное, почему?
Известные актёры были просто знакомыми дядями и тётями, это, с одной стороны, щекотало самолюбие – подружки-то завидуют, но с другой – никакого флёра таинственности.
И вдруг, выходит «Золушка»! Растеряв все свои «киноведческие» познания и упорно отвечая на вопрос: «Что понравилось в картине?» – односложным «всё», я, как и все нормальные дети, просто смотрела фильм. В кино я сбегала всякий раз, когда удавалось выклянчить рубль, и «Золушку» посмотрела раз десять. Мы все были в восторге и от Мальчика, и от Принца, и от Короля, и даже Мачеха почему-то
«очаровывала», (что неудивительно, поскольку играла её великая Фаина Раневская).
Но Золушка! Мой ум отказывался верить, что она тоже актриса. Она была так естественна! И кроме прозвища-Золушка, у неё было и настоящее имя – Янина Жеймо. Не могла же, в самом деле, существовать актриса с таким волшебным именем!
Отец, убедившись, что попытка сделать из меня юного искусствоведа «споткнулась»
о феномен «Золушки», сдался. Меня оставили пребывать в покое и заблуждении.
В январе 1948 года мы с родителями жили в одной из московских гостиниц. Вечером накануне отъезда раздался телефонный звонок. После короткого разговора отец обернулся к маме:
– Я поднимусь ненадолго к Лёне Жанно. Не прихватить ли кое-кого с собой? – он почему-то подмигнул маме, и они расхохотались.
Через несколько минут мы уже входили в большой двухкомнатный номер.
– Это и есть та самая упрямая дочь? – спросил, протягивая мне руку, встретивший нас мужчина.
– Та самая! Ух, упрямая! – засмеялся отец. – Ну что, познакомим её с живой Золушкой?
Я обмерла. О чём это они? Я ведь точно слышала: отец сказал «Жанно», а не
«Жеймо».
– Беда в том, что Золушка наша серьёзно заболела.
– Что? – спросил отец. – Простудилась?
– Наверное. Температура за 39, головная боль страшная. Лежит, рукой шевельнуть не может.
Я почувствовала, что у меня защипало в носу: Золушка больна, ей совсем плохо! Больше всего поразили слова «рукой шевельнуть не может». Снова воображение начало вторгаться в реальность:
Золушка, прилежная, работящая Золушка не может пошевелить руками, своими проворными ручками!
Я наклонила голову, чтобы скрыть подступившие слёзы.
– Это ещё что за новости! – рассердился отец. – Человек болен, а ты!
От обиды (разве же из-за себя я расстроилась) я зарыдала в голос.
– О, да тут дело серьёзное, – засмеялся Жанно и вышел в другую комнату. Через мгновение он вернулся:
– Идём! Только дальше дверей, чур, не проходить.
На ватных ногах я шагнула в затенённую шторами спальню и нерешительно остановилась, вглядываясь в полумрак. Против двери я разглядела нечто вроде сцены с полузадёрнутым занавесом. И вдруг из таинственной темноты «сцены» раздался мелодичный голосок:
– Правда, это ведь очень вредно не познакомиться с Золушкой, когда ты этого заслуживаешь?
У меня перехватило дыхание – это были слова из фильма***.
В ту же секунду на стене в глубине «сцены» вспыхнуло бра, и я увидела в обрамлённом портьерами алькове большую кровать. На ней, опираясь на подушки, сидела Золушка, такая же прекрасная, как на экране, даже ещё лучше. Она была в бледно-голубом капоте, отделанном рюшами из золотистых кружев. На плечи, почти сливаясь с кружевами, падали белокурые локоны. Щёки алели, видимо, от жара. Лихорадочно блестели огромные глаза. О чём она говорила со мной, я потом, к сожалению, не смогла вспомнить: я слышала не слова, а только музыку её нежного голоса. Но всем своим детским сердцем чувствовала, что так говорить со мной могла только настоящая, милая, добрая Золушка.
– Ну, что? – спросила мама, когда мы вернулись. – Убедилась, что и Золушку сыграла актриса?
Я промолчала, так как в душе уверовала как раз в обратное.
Прошло много лет. Но для меня фильм «Золушка» и по сей день ни на йоту не утратил своей прелести. И не потускнели краски незабываемой встречи, той несказанной радости, что была подарена мне в детстве.
Повзрослев, я по-новому оценила маленький подвиг (да, подвиг!), который в тот день совершила большая актриса. Больная, с высокой температурой, превозмогая жестокую головную боль, она говорила со мной, ибо не могла позволить себе обмануть ожидания даже одного маленького зрителя, пришедшего к ней. Собрав все силы, она сумела остаться прекрасной доброй Золушкой с золотым сердцем.
После «Золушки» больших работ в кино у Янины Болеславовны Жеймо не было. В последние годы жизни актриса почти ни с кем не общалась, редко выходила из дома, да и то только в огромных тёмных очках. Мне кажется, корни такого затворничества кроются в том давнем эпизоде. Роль Золушки для Янины Жеймо стала предназначением свыше. Она просто должна была навсегда и для всех остаться прелестной милой маленькой Золушкой. Потому что Золушки не стареют!
* Янина Болеславовна Жеймо (16.05.1909 – 29.12.1987). Родилась в семье цирковых артистов. С трёх лет работала на арене. В кино начала сниматься с 16 лет. Снялась в 31 фильме. Самые известные: «Доктор Калюжный», «Подруги», «Два бойца», «Золушка». Последние годы жила в Польше. Похоронена в Москве.
** Н.Н.Кошеверова (1902 – 1989). Режиссёр и сценарист. Постановщик 20 кинофильмов, большая часть которых фильмы-сказки, в том числе знаменитая «Золушка», («Каин ХVIII», «Старая, старая сказка», «Царевич Проша» и др.)
*** «Правда, это ведь очень вредно, не ехать на бал, когда ты этого заслуживаешь»
Иллюстрация — кадр из фильма «Золушка», 1947
