Редакция Елены Шубиной представляет
Остроумный и нежный роман-дневник о любви к пожилым родителям, а также о том, как за ними ухаживать и при этом не сойти с ума
Максим Цхай — личность неординарная. Его называют «писатель с кулаками». Родился в Караганде, корни — корейские, детство провел в Симферополе, долго жил в Германии, образование — педагогическое. Писатель, актер, каскадер, байкер, мастер восточных единоборств, вел популярный блог, работал грузчиком, рабочим на стройке, вышибалой в немецких клубах, медбратом в хосписе. Снимался в фильмах «Доктор Лиза», «Легенда о Коловрате». Сейчас живет в Симферополе, в доме, где он провел последние годы со своим пожилым отцом. Здесь и появился дневник, ставший потом книгой «Про папу».
Этот роман касается всех, у кого есть или была семья, — в конце концов, все мы — или взрослые дети, или пожилые родители. И всех, кто любит и чувствует «малых сих» — хвостатых, шерстяных, пожилых, маленьких, слабых.
У Максима Цхая совершенно особый дар слова. Его авторская манера — не столько профессиональная, сколько природная, интуитивная. Он умеет писать гомерически смешно, до слез трепетно, без назидания — о сути вещей, без мрака — о смерти.
Сорокалетний сын, эмигрировавший в Германию, возвращается к своему одинокому престарелому отцу в родной Симферополь, чтобы ухаживать за ним. Но кроме этого, ему еще придется ухаживать за кошкой Котасей, овчаркой Белкой и домом с палисадником. Придется варить отцу его любимую пшенную кашу, без конца препираться из-за любой бытовой мелочи — и не просто препираться, а орать друг на друга во весь голос! Придется хитростью, упрямством и наглым обманом заставлять отца питаться правильно и полезно, грамотно лечиться, не терять очки. Тем временем отец не позволяет сыну просто так выкидывать баночку из-под персикового компота: «Баночка была папин старый, испытанный друг, в который так хорошо было класть пакетик с кефиром, а я ее выкинул».
Реплики в романе подает не только отец — порой и Белка, и Котася обретают человеческий голос. При этом все они — и отец, и Белка, и Котася — неизбежно стареют прямо на наших глазах. Но самоирония автора (главного героя) и его ироничный взгляд на жизнь — тот инструмент, который помогает справиться с неизбежностью смерти и делает так, чтобы текст не стал ни хроникой беды, ни апологией частной трагедии.
Автор не только ощущает «тонкие миры», но и способен их передать, назвать. Текст полон звуков, голосов, криков, усмешек, вздохов, звона и грохота от падающих предметов. Падают не только предметы, но и отец, который принципиально отказывается от ходунков и поэтому постоянно расшибает себе голову.
Это роман о любви и смерти, о красоте и парадоксах жизни, о семье и заботе в старости. Вы найдете в нем и практические рецепты борьбы за искру жизни в наших угасающих близких. Но самый мощный арсенал автора в борьбе с осенью жизни — семейное тепло, остроумие, мудрость и нежность.
Аннотация:
Взрослый сын приезжает в родной дом ухаживать за пожилым отцом. Ухаживать придется и за кошкой Котасей, собакой Белкой, старым домом, который ежедневно взрывается криками, хохотом, лаем, мявом… Голос обретают даже ботинки, куст малины и компот. Все обитатели неизбежно стареют на наших глазах. Как тут сохранить позитив и разум? Улыбаться невзирая ни на что и — любить. Да еще вести дневник, как автор романа «Про папу».
Максим Цхай — писатель, актер, каскадер, сменивший множество экзотических профессий в России и Германии. Это реальная история про него и его папу, полная семейного тепла, остроумия, мудрости и нежности.
Цитаты:
Скажу: «Сегодня на улицу один не пойдешь», он буркнет: «Я в магазин» — и потрясет крепкой тростью.
А я скажу: «Все равно не пойдешь, навернешься опять». Папа скажет: «Не навернусь».
Я скажу: «Давай я схожу», папа обиженно пожует губами и скажет: «Нет».
Правило первое — никогда не заводите частный дом, если у вас нет желания все свободное время в нем возиться.
Правило второе — никогда не оставляйте дом на попечение престарелых родителей.
Правило третье — родителей вообще никогда не оставляйте.
***
Пришел домой уставший, замерзший и злой, наварил отцу его любимой пшенной каши. Придет, думаю, после работы с холода, а тут его любимая горячая каша! Зажарил сала с луком, заправил.
Папа кричал два часа. Да зачем столько наварил, да он знает, где пшенка (копеечная пшенка!) дешевле. Это я еще сало с луком успел влить в кашу до его прихода, а то отдельный скандал был бы.
Каши, однако, поел. С удовольствием. То-то мне и радость. Хорошо ест, не отдам его в детский дом. И в интернат для трудных подростков не отдам. Он же меня когда-то не отдал. В зоопарк не отдам тоже. Все звери с ужасом разбегутся.
***
Вчера была битва за дихлофос, папа утверждал, что знает, где он дешевый, в магазине на другом конце города, где-то в степи. Я пытался брать харизмой, но что моя харизма по сравнению с папиной жадностью. И тогда я произвел математический расчет, доказав, что траты на дорогу покроют разницу в ценах. Однако папа ждал этого приема и произвел долгожданный удар: «А у меня удостоверение!» Сегодня уже в середине дня папа вернулся торжествующий, дихлофос в степи оказался на одиннадцать рублей дешевле, чем в соседнем магазине. Как мало нужно человеку, чтобы почувствовать себя Бэтменом.
***
Треплю овчарку за холку, будто хочу ее постирать в зимнем воздухе.
***
Ни один дебошир на дискотеке, когда я работал вышибалой, не выносил мне мозги так, как родной отец. Все, что я ни делаю, — плохо и неразумно.
Суп жирный, а каша сухая — он такое, между завтраком, обедом и ужином, не ест.
Очки он опять потерял, не иначе как потому, что я где-то на них наступил и выбросил потихоньку.
Зачем я выкинул ломтик лимона? В кофе клал? И что, лимон после этого перестал быть лимоном? Дай сюда, теперь я с ним чаю попью.
Куда я поехал на ночь глядя? Опять к проституткам? Ох, ты догуляешься. А кстати, сколько стоит?
— Папа, какие проститутки, я еду посидеть с друзьями за кофейком…
— Что? С мужиками одними? Ты вообще жениться думаешь или нет?
***
Как в одну маленькую кошку может поместиться разом четыре крупнокалиберные котлеты, я не знаю. Может, Котасю к физикам отправить?
***
— Где ты был так долго?
— В город ездил. Смотри, там конфеты уценили…
— Почему ты шапку не носишь?
— Опять? Не хочу.
— Холодно же!
— Да не холодно ни фига!
— Ты опять со мной препираешься?
— Та иди ты на хрен уже.
Так разговаривают современные отцы со своими родными сыновьями.
Вот что ним делать. Я строгий противник телесных наказаний. С детства крайнее отвращение имею. В угол не поставишь. Мультики он не смотрит. А сладкого лишить у меня рука не поднимется, что я, фашист, что ли. Вы бы смогли вырвать у кого-нибудь из рук кулек карамелек? Вот то-то.
***
Старый человек выглядит очень беззащитным, когда спит. Если вы злитесь на своих пожилых родителей и позволяете себе повышать на них голос — почаще смотрите на них спящих.
Иногда в лунном свете мне кажется, что отец не дышит. В эти секунды в моей голове проносятся все несправедливости и несдержанности, которые я допускал по отношению к нему сегодня и за всю жизнь. И это, правда, страшные секунды. Потом я слышу легкий шорох его вдоха и выдоха. Папа просто крепко спит. Он проснется и снова начнет ворчать. Уже этим утром.
Спасибо, спасибо что ты со мной! Ты не оставил меня в эту ночь, в этом лунном свете, в скором утре, в этом прекрасном мире, где есть солнце и есть ты, а смерти нет.
