Шестилетняя малышка крутилась у входной двери. Время от времени она подбегала к сверкающей ёлке, рассматривала мигающие лампочки, шептала что-то зверюшкам и куклам, уютно расположившимся под пушистым новогодним деревом, и снова занимала оставленный пост.
– Ну что ты, дочура, прилипла к этому месту… Он позвонит, – молодая женщина обняв ребенка, гладила её длинные волнистые волосы.
– А он знает, где я живу? – взгляд карих глазок тревожно, словно мячик, отскакивал от лица женщины к двери.
– Конечно, мы с тобой указали наш адрес, помнишь?
– Да, а он не перепутает? – голосок девочки дрожал, выдавая сильное волнение.
Мать не успела ответить. Раздался веселый, переливающийся музыкальными трелями, звонок.
Обе подбежали к входной двери. Женщина щёлкнула замком и… перед глазами малышки предстало долгожданное волшебство.
Дед Мороз в красном длинном одеянии, усыпанном звездочками, в красной шапочке, отороченной белым мехом, в рукавицах и валенках, размерами и весёлым видом сулящие щедрость действий, собственной персоной стоял перед ней. Широкая улыбка разливалась по пышным усам, приоткрывая белоснежные зубы и, поднимаясь к розовым щекам, освещала и без того лучезарные глаза.
Весь он был облеплен живыми снежинками, которые блестели под светом и переливались как сверкающие лампочки на ёлке, прежде чем окончательно растаять в складках его причудливого одеяния.
Дед Мороз вошёл в комнату и девочке показалось, что он шагнул к ним прямо из леса, внося с собой морозную свежесть хвойного царства.
Охая и кряхтя, он скинул с плеч таинственный мешок. Степенно уселся на стул и широко улыбнувшись, как могут улыбаться только настоящие Деды Морозы, обнял девочку, посадил к себе на колени.
Она с восторгом глядела на него, очарованная серебристой бородой, кустистыми бровями и от волнения не сразу расслышала заданный им вопрос.
– Так ты не скажешь, как тебя зовут? – воркующим голосом переспросил лесной волшебник и открыл заветный мешок.
– Катрин, – произнесла девочка, заглядывая в мешок.
Оттуда, как из рога изобилия выпрыгивали игрушки, о которых она писала в письме Деду Морозу: кукла с голубыми глазами в воздушном нейлоновом платье, разноцветные бусы и украшения, забавные зверюшки, которых она тут же загнала под ёлку…
Она бегала от него к ёлке, возбужденная и счастливая, не замечая, что мать покинула комнату сразу, оставив их наедине.
Потом в порыве переполнявших её чувств, подбежала, вскочила на его колени и прильнув маленьким, дрожащим тельцем поцеловала.
Внезапно отпрянула… Счастливое выражение личика сменилось недоумением… Окинула его внимательным взглядом, провела ручкой по мягкой бороде и растерянно прошептала:
– Пахнет папой…
– Что-что, кем пахнет? – спросил Дед Мороз.
– Папой, – повторила малышка, исподлобья разглядывая красные щёки и синие глаза. Вспомнила, что у её папы карие глаза. И щёки бледные… Через мгновение, обезоруженная широко льющейся улыбкой и добродушным басом, прильнула к его уху.
– От него тоже так пахнет.
– А где папа? – заговорщически спросил Дед Мороз.
– Он живёт в другом доме, не с нами, – шепнула Катрин также заговорщически и прижалась к нему всем хрупким существом. Оглянувшись, лукаво добавила: – Они с мамой расстались.
– Он приходит к тебе?
– Да, он меня забирает гулять. Он обещал прийти завтра.
– Молодец твой папа. Обещал – значит, придёт. Ты же любишь его?
– Да, очень, – она задумчиво поглаживала его шелковистую бороду.
– Вот поэтому я здесь, чтобы тебе было приятно. Я же Дед Мороз. Волшебник… Угадал запах твоего папы?
– Угадал, угадал, – пропела девчушка и, взяв его руки в свои, пустилась в пляс.
Они танцевали и веселились до тех пор, пока в комнату не вошла мама и знаком, понятным только ему, дала понять гостю, что пора.
Девочка прощалась с ним, прикасаясь ещё и ещё к щекам, пахнущим так знакомо и любимо породному, что спрашивая несколько раз, а придёт ли он ещё, прослезилась.
– Обязательно приду, жди через год с подарками, – и на прощанье обнял её нежно, поцеловал и, выходя из комнаты, незаметно смахнул с ресницы предательски выкатившуюся слезу.
Спустившись к машине, ждущей у подъезда, достал из глаз линзы, сорвал с лица усы, бороду и, сняв остальные дедморозовские реквизиты, оказался в своем костюме.
Луч жёлтого света осветил грустное мужское лицо. Улыбка, которая недавно заворожила девочку, исчезла, растаяла и растворилась, как летящая сверху снежинка. Но он понимал, что детское сознание благодаря знакомому запаху, навсегда отпечатает в её памяти счастливое ощущение идентичности Деда Мороза с папой. Это было очень важно… Даже хорошо, что так вышло.
Он предусмотрел всё, но совершенно упустил из виду, что туалетная вода, которой он пользовался постоянно, может его выдать. Это был опасный ход. И он мог «проколоться»… Чуть не опростоволосился. Но, кажется, пронесло.
Новогодняя обстановка и вся эта мишура спасли положение в этот раз. Но…
Не беда, когда-нибудь она всё поймет. А он обязательно постарается, чтобы ощущение праздника не покидало дочь все её детские годы.
Мужчина уверенно нажал на педаль газа и помчался в будущее, унося в себе счастливое лицо дочери.
Последние минуты уходящего года растворялись в воздухе тающими снежинками, не достигая земли…
