Ольгу Клавдия родила от пастуха Погодина.
Ребёнка этого никто не хотел.
Особенно жена козопаса.
Женщина она была добрая, красивая, богата грудями.
Но пастух «объевшись сливок» — взбесился.
Внезапно увидел свет, в криворотой, плоскогрудой соседке.
В этом костлявом, постном бульоне.
Не долго светила.
Один летний месяц.
— Приворожила.
Решила пастухова жена.
Мужа простила.
Как прощала всегда, после загула с очередной козой.
Хорошенько поколотив поленом, да выбив последние зубы,
пустила из сарая обратно в дом.
К пятерым ребятишкам.
Клавдия, узнав, что беременна, первым делом принялась выть.
Когда слезы кончились, начала прыгать с печки.
Не помогло.
Печка сговорившись с отваром лаврового листа, ребёнка из чрева матери отпускать не собиралась.
Ольга держалась крепко.
Назло всем,
особенно беззубому пастуху.
Родилась в срок:
Голубоглазая в мать, смуглая в пастуха, пришибленная в печку.
Что Ольга не такая как все, стало понятно сразу.
Клавка наряжала её в яркие платья, гордо гуляла по деревне, часто мимо пастухова дома.
— Какая девчонка у тебя хорошенькая! Возьми ей конфет.
Каркала из окна добрая Погодинская жена.
Все делали вид, что девку Клавдия нашла в поле, а пастух не имеет к этому никакого отношения.
Ольга всем улыбалась!
Погодиным, злым языкам, дождю и ветру.
Заговорила поздно, в пять лет.
Чаще стихами.
Клава научила её читать и
Ольга со всеми пошла в деревенскую школу.
Продержалась неделю.
Побили свои же, кровные по отцу сестры.
Несколько раз в месяц у Ольги случался приступ.
Она падала, билась, крошила свои красивые молодые зубы.
Случалось обычно в полнолуние
и мы все примерно знали:
Вот-вот случится.
После приступа, Ольга брала тетрадь, красивым почерком писала туда стихи.
Это был её особенный мир.
Она рассказывала о нежности к маме, о дворовой собаке, конфетах.
А потом уже, начала писать о любви.
Встретила его в Никулинской психиатрической больнице.
Когда были детьми, думали, что больницу назвали в честь Юрия Никулина.
Там должно быть весело,
как в цирке.
Николай неудачно приземлился после прыжка с парашютом.
Красивый десантник.
Его ждала молодая жена.
Когда упал и ударился молодая жена исчезла.
Но судьба, подарила ему нашу Олю.
Становилось легче, выпускали из больницы на волю.
Коля приезжал в гости к Оле.
Бабка Клавдия покупала мягкие конфеты, чтобы легче было жевать.
Пекла пирог с крапивой.
Ольга, покрывала лысеющую голову праздничным платком.
Сидели обычно в летней террасе.
Как же нам было интересно, чем они там занимаются.
Вдвоём.
Только он и она.
Подглядывая через ажурный тюль, всегда видели одну и ту же картину.
Оля с Колей сидели друг возле друга.
Голые.
Она… читала ему.
Потом, к Ольге стали приходить человечки.
Сядут в ноги после полуночи, разговаривают.
Смешные такие.
Не страшные.
Только спать мешают.
После этого приступы участились.
В тот август, как раз было полнолуние.
Бабка крепко спала.
Оля незаметно вышла из дома в поле.
Её звал Коля.
Кукуруза уже поспела.
Выше Олиной головы.
Но не страшно, светло.
Вот луна.
А вот и он.
Стоит, смотрит, просит:
— Почитай мне, Оля.
Ольга села на землю, стала на память читать.
Вскоре её нашла мать.
Примерно в это же время, врачи Никулинской больницы везли Николая в морг.
Выпрыгнул из окна.
Беременной Ольге сказали: — Улетел на задание.
