Посвящается Наталии Б.
и ее волшебной даче на 10-й Фонтана
Классическая одесская летняя еда и традиционный ЗОЖ совместимы примерно как хасид с шахидом на общих семи сотках.
Не смотря на привезенные гантели, колесо для пресса и даже мешок свежей рукколы, сионистский заговор по бабушкиным рецептам в лице бульона с наполеоном побеждает. И пока ты пьешь третий литр воды и честно отсчитываешь от последнего вечернего приема пищи эталонные 16 часов (господи, у нас завтрак завтра в 15.00) голос из кухни уточняет — к мороженому клубника и мята или просто шоколад?
«Море все смоет» — философски резюмирует тень бабушки Нилы. Кто бы спорил?
В мутной воде 10-й Фонтана можно, конечно, смыть стыд вместе с суперустойчивой тушью. Но только не летние калории. И предательские три кг в виде спасательного круга под платьем уже все рассказали тренеру о твоем режиме.
Но лишний вес — это полбеды.
На даче в меня вселился беспокойный дух еврейской прабабушки, разбуженный абрикосами — самоубийцами.
— Лэя, — шепчет он мне в окно прикидываясь орехом, — ты же хозяйка! Как можно спать, когда Продукты гибнут!
Вместе с абрикосами начинают массово гибнуть лепестки чайной розы, два сорта черешни и посторонняя малина на окраине Привоза и оправдать хипстерским трендом и крафтовым конфитюром эти декалитры консервированного сахара уже не получится. Зажравшиеся в буквальном смысле гости после трех визитов, отказываются брать с собой кулечек шашлыка или мисочку черешни. Выбросить еду невозможно — еврейская прабабушка на чеку вместе с деревенской бабушкой с папиной стороны.
Абрикосы продолжают падать, но готовить два дня подряд плебейскую шарлотку это страшнее чем ходить тех же два дня в одной нейлоновой майке. Уговоры, что скисающий таз с абрикосами и дроздофиллами это почти абрикотин на прабабку не действуют. И вот ты срывающимся голосом читаешь как экзерцист вслух диету на 1300 калорий и ставишь безвольной рукой в духовку авторскую версию торта «монастырская изба».
Если позорно отступить с дачи вглубь одесской области, на дальние пляжи, можно снова почувствовать себя фитоняшей, проходящей сорок этажей по выдолбанным лестницам в глинистых склонах. Пить воду, плавать, жрать только вспотевшую усталую рукколу. Но этот побег из дачной реальности недолог.
В Одессе нет фруктов, но есть «фрукта», включающая в себя ягоды.
Диета, война, болезнь, ревность и «фрукта» — женского рода. Местная фрукта — это Кармен, Лилит и немножко Саша Грей. Потому что лицо, воля и разум потеряны, вместе с теми двумя килограммами персиков и ведром шелковицы, которые вы сожрали грязными в пробке из Санжейки не довезя до дома.
Я жду, когда кончится эта проклятая черешня во дворе, сгниет на ветке последняя абрикоса и начнется сезон беззаботных загорелых ног и осознанного рельефного пресса.
Но подлая тень прабабки, срываясь на идиш вкрадчиво сообщает:
— Ты видела лилии за домом? Если настоять на спирту получится отличный тоник для лица, не то что твой швейцарский дрэк в ванной!
