Арт-портал гУрУ совмпестно с издательством Саммит-книга публикует последний отрывок из новой книги Игоря Завилинского «Не смей сдыхать, пока не исполнил мечту!».
Новый роман рассказывает о детстве двух мальчиков – Вито и Анджело, которое проходило в послевоенной Италии и об их мечте покорить самую опасную в мире гору – гималайский восьмитысячник Аннапурну. Однако обстоятельства сложились так, что к реализации своей мечты Вито и Анджело смогли приблизится, когда им уже было за семьдесят.
— Вот и правильно. Значит, он молодец и все у него получится.
— Дженарро, он ничего не говорит, но я-то знаю, что это его третья попытка заработать. И я знаю, что первые две были ужасными, — в голосе девушки были слышны слёзы, — Вито — очень умный мальчик, но наивен в мать. Эти прохвосты из Сиены всучивают ему с легкостью всякое барахло, которое кроме него никто не берет.
— Ну, если тебе станет легче от моих слов, то скажу: в этот раз он привез отменный товар!
Летиция резко выпрямила спину и посмотрела Дженарро в глаза, а тот только сейчас понял, как сложно дается ей этот разговор. «Какая гордая девчонка. Она Джульетте фору еще даст», — подумал он.
— Отменный?
— Девочка моя, я мало понимаю в этом, но мой приятель, увидев вчера эти приборы, был очень удивлен.
— Чем именно?
— Тем, что увидел их не в рыбном ресторане где-то в Портофино, а в этой глуши.
— То есть вы все равно их не купите.
— Нет. Летиция, это все равно, что я попрошу всех, включая дядюшку Чезаро, ходить в бар во фраке.
Оба неожиданно прыснули смехом, наверное, представив себе пребывающего в возрастном блаженстве Чезаро, одетого в вечерний костюм.
— Ну, фраков Вито еще не закупил! — подхватила шутливый тон Летиция, чем вызвала повторный приступ смеха собеседников.
— Ты только не подскажи ему идею.
— Вам вот смешно, Дженарро, а мы не знаем, что с ним делать.
— Ну, чего вы не спросили у старика Дженарро? Я знаю точно, чего не хватает малышу Вито.
— И чего?
— Покоя. Оставьте его в покое. Перестаньте опекать. Летиция молчала.
— Дайте ему наделать вдоволь ошибок, — словно читая мысли Летиции, отвечал бармен, — если он так хорош, как ты говоришь, то придёт время, и он поднимется. Если таланта к коммерции в нем нет, то быстрее займется чем-то другим. Ну, не страшно: не всем суждено стать Аньелли.
— Дженарро, все так и есть. Вот только одно вы не учли — для того, чтобы понять, есть ли у него талант предпринимателя, ему надо дать шанс себя проявить. А те мутные делишки, в которые его затаскивали, я не считаю шансом. Его просто использовали в силу его молодости и авантюрности. Если ему не повезет в третий раз — он не будет этим больше заниматься. Ему нужна одна удачная сделка! Одна! Я уверена — у него расправятся крылья после этого! И я бы пальцем о палец не ударила, если бы он попросил меня о помощи.
Девушка была так уверена в собственной правоте, что ее щеки залились краской, а дыхание сбилось. От слёз не осталось и следа. Дженарро, налил в стакан воду. Летиция жадно пила, когда Дженарро попытался возразить ей. Но успел бармен лишь открыть рот, как не переставая пить, девушка рукой показала, что еще не договорила:
— И еще, Дженарро: к Аньелли бизнес перешел от деда. Так что всем нам в определенные моменты жизни помогали. Теперь настал черед Дженарро молчать. Он уже понял, что столовые приборы он купит. И дело было не столько в Вито, в отношении которого, при всей симпатии к мальчику, его мнение не изменилось, сколько в Летиции — верность девушки своему племяннику подкупала.
Это восхищение не в последнюю очередь было так сильно и за счет фона, на котором он рассматривал всю эту историю: его собственная дочь Софи не проявляла такого участия в становлении Анджело, целиком перегрузив это на плечи своего отца. Конечно, Дженарро списывал это на молодой возраст, в котором ей пришлось стать матерью — трудно ждать от ребенка ответственности. Хотя Дженарро чувствовал, что вот в этом месте он начинал противоречить самому себе — только что он говорил об ответственности шестнадцатилетнего Вито. Дженарро не был полноценным отцом, вырастившим дочь от рождения, водившим ее в школу и отбивавшим Софи от первых ухажёров, но и он относился к собственному ребенку с поблажкой — объективным можно быть только к чужим детям.
Софи уехала в Милан сразу после войны, оставив сына на деда. Оставила на несколько месяцев — пока обустро- ится на новом месте. Эти «несколько месяцев» длились уже десять лет. Первое время она еще старалась искать и время от времени «освежать» поводы для отсрочки — поиск работы, поиск жилья, новый брак, новая квартира и многое-многое другое, что, по ее мнению, могло бы помешать мальчику расти в гармонии. А через несколько лет тема воссоедине- ния с Анджело была как-то незаметно снята с повестки их разговоров. По правде сказать, Дженарро и Софи в этой ситуации действовали довольно синхронно: Софи перестала обещать забрать Анджело примерно в то же время, когда Дженарро перестал хотеть отдавать его. Сам же Анджело, выросший в Тоскане, не представлял свою жизнь в большом городе и, в отличие от своего старшего друга — Вито, никогда не мечтал уехать из своей деревушки.
— У меня есть одно условие, — прервал молчание Дженарро, — вернее, их два.
От неожиданного положительного исхода, казалось бы проигранной партии, Летиция мало что соображала и радостно кивала — она была готова, не сомневаясь, согласиться с дюжиной условий.
— Я готов купить эти приборы, но только по их себестоимости — я заплачу ровно столько, во сколько они обошлись Вито. Хотите показать мальчику прибыль — это ваше право и ваши деньги.
Девушка продолжала радостно кивать.
— Второе. Вы отпускаете Вито на все лето на работу ко мне — жить он тоже будет у меня. Мне нужен помощник на то время, пока Анджело будет гостить у матери. Впрочем, если он и не уедет в Милан — работы у меня хватит на всех. Платить я ему буду не много, но кушать он будет вместе с нами. А осенью видно будет. Договорились?
— Да-да, — поспешила согласиться Летиция и быстро начала собираться, словно опасаясь, что Дженарро передумает и уже в дверях, обернувшись, сказала, — Спасибо вам! Вот увидите — вы еще будете гордиться Вито!
— Летиция! Главное, чтобы мальчику было чем гордиться.
Тело Летиции бесстыдно проявилось сквозь платье в проеме двери и исчезло. Дженарро сидел со своей чашкой кофе и рассеянно улыбался. Кто знает, чему: то ли встрече со своим французским другом, то ли своему участию в судьбе малыша Вито, а возможно, и это вероятнее всего, — стройным ногам Летиции, которые из проёма дверей исчезли гораздо быстрее, чем из его памяти.
