В своем новом романе автор проводит аналогию с музыкальным произведением, исполняет симфонию жизни своих героев, поколение за поколением, судьба за судьбой. Что уготовила им жизнь, с чем суждено столкнуться? Надежда, светлая лирическая мелодика и густосплетенная печаль напева злосчастной Мельпомены — главные темы музыкального произведения. Мы благодарим издательство Саммит-Книга за предоставленную возможность ознакомить наших читателей с последними литературными новинками.
ЭЛОЧКА
Рождение девочки в голодном тридцать пятом году принесло некоторые сложности. Отцом новорожденной Эллочки был известный одесский раввин, знаток Торы, уважаемый в городе человек. Оскар-Ушер проводил почти всё время за мо- литвами, изучением Талмуда в своей маленькой
синагоге на окраине города.
В те далёкие послереволюционные годы в Одессе оживилась еврейская общественная жизнь. Стало легче дышать. Было открыто много синагог и молельных домов.
Появились общедоступные школы, где дети изучали идиш и иврит. Издавались газеты на еврейском языке. Половину населения Одессы составляли евреи.
В некоторых судах и отделениях милиции одним из основных языков был идиш. Люди спокойно общались на родном, понятном языке. Всем казалось: вот ещё чуть- чуть — и наступит всеобщее благоденствие.
Предвкушение сладости на кончике языка. Надежда распускалась экзотическим, загадочным цветком. Человек поднимался с колен, прочно, сытно становился на ноги. Душа получила завёрнутый в блестящую бумагу подарок. В тридцатых годах открылся Одесский еврейский
театр в помещении по улице К. Либкнехта, 48.
Руководили театром попеременно Михаил Рубинштейн, Евгений Венгре, Эфраим Лойтер. Талантливые режиссёры ставили спектакли на идиш, русском и украинском языках.
Еврейские девочки ходили в школу, находившуюся в парке Ильича. У центрального входа была такая пристройка слева. После войны там был летний театр, а до войны — еврейская школа для девочек. Об этом мне рассказывала моя тетя.
Всеобщая грамотность — правильный лозунг Советов. Все дети посещали учебные заведения, учились читать, считать и писать. Вот оно, Счастье! Или нечто очень похожее на счастье?
Уклад жизни евреев состоял в постоянном обучении. Не существовало ограничений для желающих получить образование. Еврею учиться — значит становиться лучше. Тот, кто не стремился изучать новое, усовершенствовать познанное, терял уважение единоверцев. Путь постижения — путь света и добра, он вёл к повышению человеческой нравственности. Каждый еврейский ребёнок знал, как важно учиться. Человек, обладающий обширными знаниями, свободно мыслил. Умение мыслить самостоятельно, изнуряющий поиск истины, необходимость докопаться до самой сути — черты, характерные для еврейства в целом, повлекли за собой создание фундамента, давшего миру столько великих еврейских умов: философов, математиков, физиков, политиков, учёных, сделавших выдающиеся открытия в области медицины. И, конечно же, шахматистов, музыкантов, художников и поэтов.
Я знаю о них, и вы знаете о них.
Все богатое Еврейское сообщество, нарядно одетое, с детьми и родителями, каждую субботу посещало синагогу Бродского на улице Жуков- ского, построенную евреями из местечка Броды в 1863 году, или большую синагогу на улице Еврейской, возведенную в 1859 году.
Величественное здание с внушительными по- лукруглыми окнами, построенное по проекту знаменитого архитектора Ф. А. Моранди.
Для простых людей в 1890 году под Пере- сыпским мостом построили синагогу «Нахлас Элиэзер». Её посещали биндюжники и грузчики, работавшие в порту.
В середине тридцатых на окраинах Одессы повсюду возникали небольшие молельные дома.
Вот в одной из таких маленьких синагог раввин Оскар-Ушер проводил уроки изучения Талмуда, потому что Тора — не столько философия, сколько образ жизни евреев.
Раввину приходилось самому выполнять много различных функций: он молился за кантора, читал свиток Торы; выполнял обязанности шойхета, делал обрезание; следил за кошерностью пищи.
Оскар-Ушер прошёл все ступени обучения, необходимые еврейскому талмудисту. Религиозный молодой человек достиг высочайшей степени образованности, совершенствуя знания, повышая ученость. Оскар-Ушер, уважаемый раввин Одессы, был женат на Сарре Аккерман.
Благополучие болезненного вида, тщедушного раввина состояло из нескольких разных частей счастья.
Найпервейшее счастье — изучение, познание, красоты Торы и мудрости её заповедей. Счастье — возможность находиться близко к Всевышнему, разговаривать с Ним, произнося ежедневную молитву.
— Слушай, Израиль: Господь — Бог наш, Господь един! — прикрыв рукой глаза, проговорил негромко Оскар-Ушер.
Затем произнёс шёпотом:
— Благословенно славное имя царства Его во веки веков! Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем своим, и всей душою своей, и всем существом своим, и будут эти слова, которые я заповедал тебе сегодня, в сердце твоем, и повторяй их детям своим…
Оскар-Ушер решил непременно стать счастливым человеком. Он осознавал: перво-наперво необходимо выяснить своё предназначение.
Поразмыслив, что на самом деле важно его душе, пришёл к выводу: главное — служить Ему. Это и есть конечная реализация своего предназначения.
Цель в том, чтобы все, из чего состоит жизнь Оскар-Ушера, связывалось с Творцом. Молодой талмудист понимал: у человека существует важная потребность идентифицировать себя не с подоб- ными себе, не с людьми такими же, как он сам, а с чем-то более возвышенным и великим, более значимым, чем сами люди.
Человек стремился сравнить себя с Всевышним, поскольку создан по образу и подобию Божьему. Вот на кого необходимо равняться Адаму и детям его — творениям неба.
Другая часть счастья, согласно еврейской Традиции, состояла из любви к жене. Ребе ужасно гордился своей хрупкой, утонченной, очень деятельной Саррой. Многие женились на тех, кого выбрали родители. Отец с матерью, подыскивая пару своему отпрыску, надеялись приумножить благосостояние семьи. Такие несущественные категории, как любовь мало кого волновали в те времена. Не всегда в таких семьях случалось счастье. Им повезло, Оскар-Ушеру и Сарре. Они сами сделали свой выбор, сами нашли друг друга. Сироты, кто им поможет?
Все в руках Божьих. Их свела судьба в длиннющей очереди за хлебом. Так Оскар-Ушер встретил свою будущую жену.
Девушка обернулась, увидела вдавленного в её спину скромного еврейского молодого человека.
— Вы расплющите мои бёдра, нельзя ли увеличить дистанцию? — смеясь, спросила шутница.
— Я никак не могу сдвинуться, такая давка, простите, — краснея, пробормотал вконец сконфуженный молодой человек.
Она смотрела агатовым взглядом волшебных, бездонных, немножечко печальных глаз. И все же в них резвились весёлые огоньки. Девушка воображала, что, опуская тяжелые ресницы, непременно сумеет спрятать жизнерадостный блеск.
Чёрные густые ресницы не спасали, и она посылала невидимые сигналы, пронизывающие Оскар-Ушера насквозь. Сигналы — сродни посылам Бога, в них ощущалась Его власть над людьми, связывающая этого мужчину с этой женщиной, сшивая двоих суровыми нитками, иногда слишком суровыми, зато крепко.
Вчера ещё незнакомых, а сегодня соединённых на веки вечные для любви, для преданности и продолжения рода человеческого.
В толкотне, царившей в нескончаемой очереди, Оскар-Ушера слишком сильно прижали к худенькой девушке, стоящей перед ним. Аромат, исходивший от блестящих кос, космическим маг- нитом притягивал, не отпускал.
Хотелось обнять девушку и никогда не отходить от неё ни на единый шаг. Но это было уже непозволительно.
Коснувшись ненароком легкой руки Сарры, будущий раввин вдохнул опьяняющий нектар. На дворе — безразличная зима, белая, жестокая, равнодушная. Нескончаемыми морозами безжалостно выстуживает город, насквозь продувает колючими, снежными, по-одесски влажными ветрами. От того петроградские минус 35 легче перенести, чем одесские плюс 5.
Холод собачий пробирал до мозга костей. Люди в очереди тряслись, топтались на месте, зажатые со всех сторон, дрожали, не могли согреться. Со стороны создавалось впечатление совместного исполнения ритуального танца африканского, второго по многочисленности, племени зулусов.
Оскар-Ушер, бледный от постоянного недоедания голодного тридцать четвёртого года, ощутил слабость внизу живота и одновременно чувственную силу, проникшую в самую глубину сердца. Согрелся за долю секунды. Да и Сарру бросило в жар.
Продолжение следует…
