Редакция гУрУ благодарит вьетнамского поэта и литературного критика Май Ван Фан за предоставленную возможность опубликовать его стихи, которые пользуются популярностью среди русскоязычных читателей благодаря поэтческим переводам Елизаветы Коздобы.
Свою родину вьетнамцы называют страной поэтов и поэзии не только из-за сказочной природы, вдохновляющей каждого на творчество, но и потому, что сам процесс стихотворчества – неотъемлемая составная часть самовыражения народа, основа вьетнамской жизни, сложившаяся с незапамятных времен прекрасная традиция, элемент их этикета и быта.
В сборнике «Два крыла», выборку из которого мы вам представляем, автор продолжает традиции вьетнамской буддийской поэзии и вместе с тем выходит за рамки поэзии «без я». Лирический герой Май Ван Фана постоянно пропускает всё через своё видение и чувствование, но «взяв огонь на себя», он тут же врастает в символику всеобщего «один во всём и все в одном». Такие перепады пробуждают спящий ум и вносят природную свежесть, похожую на дуновение ветра или плеск воды…
Центральное место в поэзии Май Ван Фана занимает природа, её многообразное проявление. О чём бы ни писал поэт – о родине, любви, друзьях, войне и мире – всё выстраивается в медитативном ключе на фоне картин природы: рассвета и заката, луны и звёзд, полета птиц и мотыльков, очеловечивании цветов и деревьев, животных и явлений природы.
***
Сохраняя спокойствие, провожаю гостя за ворота
Заварив чай в чайнике,
Вернулся,
А гостя уже нет.
Звоню по телефону –
Его домашние сообщают,
что вот уже семь лет, как он умер.
Умопомрачение…
В моём доме
Полный переполох:
Не помню, когда сняли
Со стены портрет,
Где заводные механические часы
Чайный сервиз… кто дал его,
выдав за старинный?
К соседям заглянул,
Спросил о ценах на продукты –
Какие-то подорожали,
Другие – в прежней цене.
А в доме чай стоит, ещё горячий
Подвинул чашку, где сидел мой гость.
Струя смертоносного пара
взвилась перед глазами на высоту
полутора метров и более…
Спустя мгновенье опустилась вниз.
Лебедь улетел
Всю поверхность воды потянул на себя
Вверх за парой взлетающих крыльев.
Но истинную глубину знает лишь душа озера.
Как долго томился он в неволе!
Бурлит поток воды вслед
За белоснежным опереньем,
За серыми поджатыми лапами.
Высоко летит лебедь:
Покрытый травой берег
В прищуренном глазу сжался.
И улетел на рассвете
Через другие озёра…
Лишь пар клубится днём и ночью.
Шереметьево, 9/2014
Осенние дни в России
I.
Стайка воробьёв сидит на траве
У безмолвного озера.
Ветер устремляется вверх, в кроны деревьев,
одну за другой расшвыривая золотые мониста.
Солнечный свет, словно свечной воск,
Освещает колокольни,
Дворцы, фонтаны,
Юных девушек, идущих от Третьяковской галлереи,
Лилово-синее небо.
Останавливаюсь возле огненно-красного клёна,
Подбираю на память листок.
II.
В гостях в квартире учительницы Татьяны Ивановны
Мы пьём вино, едим хлеб и борщ.
Татьяна Ивановна открывает страницу дневника,
Где запись, сделанная мамой в день её рождения отцу:
Фотопортрет отца, работавшего некогда в спецорганах,
фото мужа, учёного – их никого уже нет.
И всё теперь по-другому!
Только ветер приносит знакомый запах берёзовой листвы,
Овевая икону на книжной полке из сосны.
Выходим вместе на балкон и фотографируемся против света.
Фиксируя дорогу с множеством поворотов,
Зелёные, красные яблоки,
Осыпающиеся на вечерней заре.
III.
Там, на небе
великий поэт Пушкин
Держит за руку Натали
И смотрит на Россию
И мир.
Каждая строка поэта –
Это ключ,
Открывающий осень.
Я произношу название
Одного из его стихотворений
Две опоры моста,
Две створки двери,
Две каменные глыбы,
Два только что распустившихся цветка…
Слежу за парой рыжих белок,
ловко взбирающихся по клену.
Пушкин и Натали,
Приближаясь, опускаются ниже.
Ближе к Казанскому собору,
Ближе к Царскому селу.
Лебеди, опьянённые страстью,
Попарно плавают в озере.
Голуби, ворОны и вОроны,
Опустив вытянутые лапы,
Не хотят покидать поверхность земли.
Москва, 23/9/2014
