В ту давнюю пору…
В ту давнюю пору,
когда Луну ещё не знало небо,
шепнул: «Я тебя люблю»,
ты моя боль, моё плацебо.
Мы с тобой как соль и песок,
ты растворяешься – я иду ко дну,
такая любовь – это пуля в висок,
всё же несли мы её одну
в наших сердцах сквозь тысячелетия,
сто раз теряя из рук нить времён.
Где ты теперь, богиня бессмертия?
В чьём хрупком теле горит твой огонь?
Последний день в институте
Сон-наважденье: на уроке
я рядом с ней – да, с ней! – сижу.
Как быстро истекают сроки!
Сей мыслью я себя гложу.
Пусть говорят: печален месяц
сентябрь – тёплых дней закат,
но вот июнь, и ты, Олеся,
близка мне… и так далека.
Прошли экзамены недавно,
в разгаре лето… в сердце – ад,
идёт к концу день этот плавно,
ловлю я твой последний взгляд.
Но и в критичное мгновенье
твои прекрасные глаза
устремлены на уравненье,
а вот и скрыла их коса.
И разбегаются ребята,
как будто дома веселей…
Я ухожу, душа распята,
туманен за слезой дисплей.
Зачем стремишься ты остаться
так долго в школьном здании?
И я тяну… Как оправдаться
мне в этом задержании?
В конце концов, когда неловко
становится мне уж совсем,
бреду туда, где остановка –
мы расстаёмся насовсем.
Хоть никогда не были вместе,
учились лишь – какой пустяк!
В своём бессилии на месте
топчусь я так сто снов подряд.
Но вдруг в одном из этих снов
я рвусь из робкости оков,
успев у входа подхватить:
«Олесь, есть кой-что обсудить…»
Пусть говорят: полно печали
в далёких юности годах —
если б тогда мы промолчали,
то всё осталось б лишь в мечтах.
Теперь же мы неразлучимы…
Да вот чему уж быть навек?
В разгаре вдруг такие зимы!
Последних дней вновь страшный бег…
Но знаем мы благую весть,
что после школы жизнь-то есть!
А жизнь – так это также школа,
придумал некто так с приколу,
всё сущее уравнивая.
И наш союз не прекращён,
ты прячь слезу в глазах, родная,
ведь мы увидимся ещё!
