По улице имени Меня…

                                                                            ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МОЮ ЖИЗНЬ!

 

 

                                                                                               Роман – типа дневник

 

 

Внимание!

Предостережение!!!

В тексте нет ни одной собственной мысли автора, всё взято из самых лучших книг по психологии, философии, исторических и художественных произведений. Но т.к. Mr. R не является специалистом в этих областях, то каждую мысль он отбирал по-своему, толковал по-своему и по-своему делал заключения и выводы.
У текста нет ни начала, ни конца…

Точно как в телесериалах, Mr.R сам не знает, чем закончится та или иная тема.
В данном тексте вы не найдете ничего нового.

Всё это вы прекрасно знаете.

Но, прочитав данный текстамент, он же — литературный коллаж-перформанс, он же — литературная инсталляция-мистификация, созданная методом «склейки» (Берроуз, Керуак), — вы рискуете запутаться в собственных знаниях и тем самым создать себе ещё одну проблему, связанную с головой и нервами.
Вот теперь, как хотите…
С уважением Mr.R.

 

 

                                                    (Детям до 30 лет читать не рекомендуется)

 

                                                                  Сжечь после прочтения…

 

 

                                                                          Анжеле – дочери Зекие, матери Ракие,

                                                                          без которой эта книга осталась бы

                                                                          пачкой чистой бумаги…

 

 

 

 

 «В этом пространстве время тысячелетиями просто длится, как ожидание

окончательного знамения, наступление которого вечно откладывается на

мгновение…»

                                                                                                                         А. А. Кудряшов.

 

 

       «Оно и не беда, что прилгнувши! Известно, не прилгнувши, не говорится никакая речь!»

                                                                                                                         Н. В. Гоголь. Ревизор.

 

 

 

       «Эту историю передал нам Абу-Омар-Ахмед ибн-Мухаммед со слов Мухаммеда ибн-Али Рифаа, ссылавшегося на Али ибн-Абд-аль-Азиза, который ссылался на Абу-Убейда аль Хасима ибн-Селяма, говорившего со слов своих наставников, а последний из них опирается на Омара ибн-аль-Хаттаба и учителя его Абд-Аллаха, да будет доволен Аллах ими обоими!»

                                                                                                           Ибн-Хазм. Ожерелье голубки.

 

 

 

                                                                                           Заратустра & Mr. R:

                                                                                            смеющиеся пророки

 

                                                                                             (ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ)

 

 

      Первое самиздание этого «дневника – типа романа» тиражом два экземпляра вышло в свет осенью 2000 года и содержало четыре месяца; второе появилось в 2003 году вдвое большим тиражом, и в нем было уже девять месяцев. В 2005 году месяцев было уже ровно двенадцать…      

      С тех пор их прочло довольно много людей, а неопределенное число контрафактных пиратских ксерокопий и дискет ходит по Ташкенту по сей день. R постоянно спрашивают, в какой степени всё это правда. Причем наибольшие сомнения в подлинности вызывают как раз те эпизоды, которые изложены с протокольной точностью. Таким образом, R ждал двадцать лет, чтобы описать пережитое. Но время многое сместило в его памяти. Он рассказал о том, что помнил, и отобрал то, о чем хотел поведать.  Мистер R, который сам себя задумал, сконструировал, вообразил, разумеется, не был точной копией самого себя и кого-то ни было…

      Нет смысла полностью воспроизводить в данной рукописи своеобычно-терпкую манеру ферганского говора.  С другой стороны, очарование этого языка, который вскоре, вместе с землячествами эмигрантов и беженцев из Ферганы, отомрёт и уже как мёртвый язык, вроде латыни, будет представлять интерес лишь для науки, мистеру R кажется вполне допустимым передать его в ходе работы над текстом формами прямой речи.

      Так что лишь, когда поручик Раевский, его друг сёист Мяо Мевяо, старый авангардист Дим Саныч, крутой антикварщик Геннадий Михайлович (Крокодил) или дедушка ферганской школы Александр Иванович Куприн раскрывают рот – вот тогда-то R во всей красе и воспроизводит местные ферганские обороты. 

      Главную ценность данного дневника определяет всё же не столько отважное правописание даровитого мистера R, сколько запечатлённые в нём целеустремлённые творческие искания. Поэтому R воспроизводит неповторимую манеру разговора ферганцев лишь в стилизованном виде, то есть наполовину подлинным, а наполовину литературным слогом. Был ли он большим писателем? Лучше сказать – абсолютным писателем. Ибо R жадно поглощал и претворял всё, себя и других, в материал для своих текстов, снова и снова повторяя несколько преследующих его мотивов. Он не искажал действительность, а сочинял её. Скорее фантазёр, чем обманщик. Неловкий и искусный, жестокий и нежный. Парадоксальный – чересчур. Впрочем, он ни в чём не знал меры.

      Сегодня R, чьи романы ведут в крупнейших издательствах три главных редактора и семь заведующих отделами прозы, располагает этой трогательной тетрадкой в коленкоровых ошмётках. У него, конечно, и в мыслях нет использовать бесценный и ломкий оригинал для освежения памяти.

      Нет, вместе с издательскими договорами, авторскими правами, ценными черновиками и важными творческими секретами сей оригинал хранится в сейфе банка «Буюк Ипак юли». Тогда, как ксерокопия дневника действительно лежит сейчас прямо перед ним (между набитой окурками пепельницей и чашкой горячего полуночного кофе в качестве неизменного допинга-подспорья).

      Этот дневник, конечно же, литературное произведение, но он документален в том смысле, что всё, что здесь описано, происходило на самом деле.

      Некоторые мелкие события слегка «подрежиссированы» или перенесены во времени с целью сделать повествование более компактным; кое-какие места слегка утрированы…

      Но всё же вышеизложенные истории куда достоверней, чем кажется большинству читателей, да и R самому – потому что сейчас ему тоже порой удивительно, что всё это было и реально происходило с ним…

 

  2003 год выдался для мистера R тяжёлым. В этот год он понёс две жесточайшие утраты:

      во-первых, он потерял свою немецкую овчарку – восьмилетнего кобеля Ганса;

      во-вторых, – свою среднеазиатскую дворняжку – тридцатидвухлетнюю сучку Анжелку…

 И, несмотря на это, он еще никогда не жил так хорошо…

 И в тоже время… Кто должен отвечать? Как отомстить за эти потери и кому? Найти тех трупоедов-кошакхоров*, что увели его собак? А потом, поодиночке – утопить их всех в своей ванной, а заодно и саму Анжелку, как самую распоследнюю Муму?

 Даже если за это его простит сам пророк?

 – Не-е-ет…

 Он отомстит по-другому. Он будет убивать их всех своей добротой. Он лучше будет делать свое дело:

 а) построит загородную виллу в три этажа с подземным гаражом;

 б) поедет на Канары вместе с любовницей типа Анастасии Сволочковой;

 в) осуществит свой выстраданный перформанс: «По улице имени Меня…»

 

 И R сделал предложение Мяо Мевяо, от которого последний не смог отказаться:

 – В моей родной Фергане есть одна улочка «Маърифат кучаси»*…

 И она мне, родимая целочка, не дает ни сна, ни покоя.

 Давай, Мяо, поедем в Фергану, возьмём три ящика «Портвейна №53», поставим их самым активным членам (типа активистам) «Ферганской поэтической школы».

 И они

 с радостью

 китайскими колонковыми кисточками и белой краской

 на всех табличках

 за одну ночь замажут по три чёрные буквы «Маъ…»

 И в одну ночь мы будем иметь улицу моего имени: «…рифат кучаси»…

 Я буду руководить процессом и разливать вино, а ты будешь снимать это на свою старинную антикварную кинокамеру «Ленинград – 3».

 И зачем нам твой зимний Смольный,

 почта

 и телеграф?

 И зачем нам Финский базар-вокзал, шум, гам, гап*,мотоциклетки, бестолковый тарарам, пьяные матросы, солдаты-дезертиры, залп Авроры и трёкало на броневичке, обещавший людям золотые сортиры?

Всё будет бесшумно, бескровно и чисто!

А утром – всем десантом, праздничной демонстрацией, пьяные, но довольные – мы пройдём по «…рифат кучаси».

По родимой.

Локоть к локтю.

Плечом к плечу.

Из конца в конец.

По родной.

Шеренгами по четыре.

От начала и до конца.

По своей.

Один раз…

Перформанс будет называться:

 

«ПО УЛИЦЕ ИМЕНИ МЕНЯ…»

 

 

– Гениально! – восхитился Мевяо (в душе он тоже был авнтюристом), – но где мы деньги возьмём?

И они с R всю ночь вспоминали фамилии самых богатых людей города Ташкента. Самый богатый из их знакомых был Вячеслав Ахунов. И на утро они вместе (как Винни-Пух и Пятачок) пошли в гости на Себзар – к господину Ахунову, Признанному Мэтру Международного Перформанса…

 

     – Гениально! – восхитился Вячеслав Ахунов, но денег не дал…

Да-а-а…

 

 

В ДЕКАБРЕ 2004 ГОДА

 

 

 R был в своей родной Фергане в своём родном доме у своей родной мамы…

 В гостях…

 Там ему приспичило, и он пошел в уборную. Уборная была обыкновенная и стояла во дворе, в самом углу. Пол её состоял из четырех широких российских досок (теперь таких в Узбекистане не делают), а посередине была выпилена изящная дырка над огромной бетонной ямой. Вместо туалетной бумаги, как и полагается в таких уборных, – там была обычная (писчая, типографская, газетная и т.д.).

 Просто мама R рвала наполовину – иногда тетради, иногда книги, иногда нужные, иногда ненужные – смотря кому…

 И, как обычно, то ли от нечего делать, то ли по любознательной привычке тяжёлого детства R стал читать эти огрызки литературы.

 И засиделся он там так долго, что прочитал всю книгу. На этот раз ему попалось «Как дедушка Калинин гостил у своих узбекских внучат» Павла Шуфа*…

 – Без Шуфа и здесь не обошлось, – подумал ностальгически R…

 Да-а-а…

 Как спокойно и легко можно, не написав своей единственной книги издавать их собраниями сочинений…

 Ах! – Паша-Паша…

 Ах! – этот пронырливый, изворотливый и хитрый живчик-Шуфчик-шкафчик-жучок…

 Единица хитрости – один Шуф…

 – Напишу и я свою книгу, – подумал (с облегчением) R, – там все персонажи будут вымышленными, только имена, фамилии и домашние телефоны настоящими…

 И эту книгу в полный рост можно печатать на туалетной бумаге, раскручивая её. И это не западло. Если вы думаете, что Шуф и иже с ним обидятся на R за то, что R вам здесь о них расскажет, то вы глубоко ошибаетесь. Они будут только благодарны ему за их рекламу…

 А вообще то, если R считает человека хорошим, R, как правило, настоящее имя его не называет, и он проходит у него под псевдонимом, но если человек плохой или уехал за границу, то тогда R называет его настоящее имя. Ведь некоторые могут заинтересоваться и проверить: может, это всё его выдумки, его сказки, его фантазия. Вот R и даёт иногда настоящие имена, чтобы можно было всё это проверить…

 Совместим приятное с полезным для читателя.

 А что приятное – что полезное: кому как нравится.

 Для каждого индивидуального организма – индивидуально…

 – И книгу эту я буду писать в туалетах, – продолжал думать R. – Да, их будет много, да, и они будут разными – но не это главное.

 Главное в этом большом деле – к а т а р с и с …

 

 

 

2 0 0 5 г о д

 

 1 января.

День Психического Здоровья. Когда всё становится на свои места, на свои полки…

R выковыривал спичкой из зубов прошлогоднее мясо.

– Начало новой жизни.

 

 

 

 2 января.

 

*   *   *

 

Недавно на белом свете

появились две маленькие мои

копии –

два маленьких гуттаперчевых гумерчонка…

 

Когда меня не будет –

то на этой планете пусть иногда раздается

гумерический смех…

 

Динка-льдинка и Дамир-дракончик…

Оба похожи на китайских мандаринчиков

либо

на маленького Ли Бо …

 

 

Пятеро детей R.

Пять мазков ярко-красной краски были брошены на полотно его жизни.

Чё нарисуем – то и будет.

И ещё – каждый рисунок имеет свою фамилию, имя и отчество.

Пятеро детей R – самое убедительное из имеющихся у R доказательств реальности его собственной жизни…

Короче:

 Дамиру, Динаре, Шамилю, Чингизу, Ракие –

 в а м на память –

 сии разные заметки, наблюдения, мысли и тексты.

 И ещё – красивое имя и отчество.

 И ещё – чувство юмора…

 R занимает сопротивление языковой стихии, брожение и взрывы материала, его реакции на скручивание, на растяжение, на сжатие. R удивляет гибкость и податливость слова, некая его радостная сущность. R хочется верить, что с л о в о было первенцем творения, а не чрезвычайной прибавкой из второй сигнальной системы.

 А та диковатая (порывистая и прерывистая) сумасшедшинка R была необходима как фермент, катализатор, ядро энтузиазма…

 Странная работа – без материального вознаграждения, без цели, без будущего! А между тем R не мог отказаться от неё. Она сильнее его воли и его желаний…

 Постарайтесь не жалеть R и не огорчаться его судьбой.

 

 

 

3 января.

3 января 2008 года умер Александр Абдулов.

 

 

 

                                                                                                                   *   *   *

 

 

                                                                             Александру Абдулову

 

                              Мальчик, загнанный слишком далеко по дороге,

                              Я не знаю –

                              Возможно, его никогда не существовало –

                              Все мысли и слова из прошлого –

                              Это было в прошедшей жизни –

                              Я не уверен –

                              Вы не можете знать –

                              На каменных стенах буквы из бронзы –

                              Неизвестная рука записывает всех уходящих со сцены –

                              Последние человеческие контакты внезапно прерваны –

                              Мальчика никогда вообще не существовало –

                              Рот, прижатый к стеклу, бормочет –

                              Смутный, подергивающийся, отдалённый голос: «Знаете, кто я?»

                              Вы приходите к двум холмикам рядом на Чек-Шуре – это давно…

                              В високосном году там под ними остались отец и брат…

                              Я умираю много лет назад там вместе с ними…

                              «Раньше это был я, Мама»

 

                              Ветхие руины домов забытого города…

                              Накалённая яркость вспышки и встречи…

                              Он взял с собою фильм закатов и облака, и небесной воды,

                              и фильм дерева и                            

                              проецировал цвет в громадные отражающие экраны, концентрируя синее                 

                              небо, жёлтое солнце, зелёную траву и свой белый город,

                              растворённый в солнечном свете, и люди 

                              того города проходили сквозь друг друга – Там были

                              только цвет и музыка, и молчание, где слова все прошли…

 

                              А потом этот мальчик написал последнее «прощай» через всё небо…

                              Все люди прошедшего времени говорят – прощай навсегда,                          

                              Поздние полуденные тени против его чёрной магии всех            

                              кинофильмов во вспомненном пацане,

                              стоящем там с сияющим лицом у чердачного окна на утраченной улице…                  

                              Взорванная звезда между нами…

                              Ты можешь оглянуться вдоль     

                              берега застоявшегося арыка на себя самого

                              в трепещущей на ветру белой рубашке.

 

                              Долгий пустой полдень.

                              Мёртвые записи –

                              Моменты, что я мог описать, которые были его глазами в странах мира…

                              Он оставил нам эти рассветные цветы,

                              Эти улыбки – в другой плоти.  Далеко он теперь –

                              Такое не даёт никакого укрытия –

                              Сдвинул адрес для посещений…

                              Ветер в полдень – идёт рядом с вами?

                              Обломок игрушечного пистолета там, в конопле переулка…

                              Над пустыми           

                              саманными улицами красный, белый и синий воздушный змей.

 

                              И запах пепла, и горечь горящей осенней листвы…

                              И запах дыма другой папиросы…

                              Ветер колышет локон её волос…

                              «Знаете кто я? Пацан из

                              Ферганы – каких только мама, бывало, делала…

                              Ветер и Прах — вот моё имя… До Свидания,

                             Мама, вот моё имя… тихо теперь… Я иду…»

 

 

 

 4 января.

 Трагедия любви, голода, интеллекта – неизвестно, что безысходней…

 Любовь к другому – ничто иное, как переизбыток любви к самому себе.

 Голод (в обобщении) нейтрализуется инстинктом иллюзий, которые заставляют любить свою жизнь, какая бы она ни была…

 Это фундамент всякого существования – способность находить светлые стороны или просто известное устойчивое равновесие, позволяющее находиться во времени и пространстве…

 Бесконечные похождения R безвыходны хотя бы потому, что они во всём, от них некуда бежать, у них нет могилы, на которую можно придти – поплакать.

 Транскрипция R – альтернатива жизни и мечты, мысли и устремления.

 Это от невозможности принять себя всерьёз, так же, как и всё окружающее.

 Это органическая, физиологическая, нервно-психологическая организация.

      А может быть, что и дегенерация…

 

Ущербно видеть жизнь только как нормальное биологическое функционирование, вроде рождения и разложения.

 То же самое, только вверх ногами, происходит там, где мысли обретают скелет и обрастают живым мясом.

 Это неразрывное целое.

 Можно чувствовать свои мысли точно так же, как свою болезнь.

 Мысли обладают реальной силой…

 Абсолютной реальностью…

 Когда сама жизнь становится менее ценной, чем какое-нибудь умственное построение, типа – стиха из Ветхого Завета…

 То, что R дорого – невозможно.

 А всё остальное для R не имеет силы и значения.

 Без иллюзий – нечем дышать…

      Соль опреснённая, кимвал бряцающий, гроба повапленные!

 R из взыскующих града, где вместо обиталища Бога – одни камни и пепел…

 

 Т о т а л ь н о е    о д и н о ч е с т в о   R …

 

 

 

      5 января.

 R проснулся в раздражении от пустоты и отчаянной тоски. Тоска происходила от острого ощущения бессмысленности собственного существования. Иметь причину тоски бессмысленно, потому что это всего-навсего болезненное восприятие времени, точнее, его необратимость в негативно трансформированной быстротечности.

 Обыкновенно, время ощущается пространством, например путём, пройденным часовой стрелкой, в некоторых случаях иначе – чувством жизни…

      Абсолютного стандарта времени не существует.

      Метафизический ужас бесконечности пространства и времени. Этот вопрос выходит за рамки понимания и интуиции R. Когда тебе за 40 – жизнь уже не кажется бесконечной…

 Вообще о времени лучше всех знает Дим Саныч – время у него материально.

 

1. P. S. Время – это измерение, которым Бог обозначил своё собственное существование…

 

 

 

 6 января.

 

                 ЯНВАРЬ

 

Воркует с голубкой голубь.

Пусть воркует, как ему хочется …

Мои глаза прорубают прорубь

Во льду твоего одиночества …

 

 

 Неважно, болен R или здоров. Справедливо и то, и другое. R скорее худой, чем полный. Кажется, что если R понимает, то может изменить жизнь, себя. Но это кажется. R не может поднять себя за волосы, тем более что их – нет…

      R-одившийся с надеждой на счастье, которое не случилось.

 Как прекрасно верить в то, чего никогда не будет. Нет ничего, никогда, нигде, ни в чём.

 И поэтому R даёт всем всё, что не имеет сам…

 В каждом из нас – два человека: один – Я, другой – R.

 Когда-то Анжелка говорила R, что когда R внедрялся в неё, она терялась – где кончалась она, и где начинался R…

 

 

 

7 января.

– R, скажи мне, кто твой литературный учитель, и я скажу тебе, кто ты!

– Ну-ну, скажи!

– Так кто твой учитель?

– Козьма Прутков.

– Нет, серьёзно…

 – Куда серьёзней! Разве этим можно шутить?..

 Анжелка, оскорблённая в своих лучших чувствах, сердито машет рукой и хлопает дверью…

 … и тексты, открыв интонации, выплеснулись.

 Стихия звучащей речи. В каждой фразе – аллитерации, омонимы и тому подобное.R сталкивает слова друг с другом, использует их многозначность, заставляет их играть всеми смысловыми оттенками. Но это не просто игра, не просто искусная оркестровка. Язык R – самостоятельная энергия, образующая поле высокого напряжения, в котором развёртывается действие…

В текстах R нет уступок читателю. Нет сюжета. Неважно, понятны вещи или нет, – они просто даны. Хотя сюжет все же есть, если его понимать не элементарно, но как сцепление событий, взаимосвязанных и взаимообусловленных, только не по правилам рациональной логики, а по законам мифологического мышления…

 У R – любовь к жизни как авантюре. Он, словно Дон-Кихот, сражается против очевидной реальности, пытаясь соединить несоединимое, исправить неисправимое, восстановить невосстановимое.

 R – человек-легенда, звание, которое он заслужил, выстрадал. Первый (типа – последний!) из могикан. Его предки, ближайшие родственники по генеалогическому древу:

 Ходжа Насреддин, Афанди, Алдар Косе, Иванушка-дурачок, Козьма Прутков, Дон Кихот из Ламанча, барон Мюнхгаузен, Тартарен из Тараскона, бравый солдат Швейк, Остап Ибрагимович Бендер, поручик Ржевский, Форрест Гамп…

 

 О нём (о R) когда-то сам Евтушенко сказал:

 – Кто это?..

 

 

 

 8 января.

 День рождения мистера R.

      Собрались на день рождения все друзья.

      С жёнами.

      И с ними R.

      Один.

      И они молча пьянели, глядя друг другу в глаза.

      Короче – бухают…

      10 часов вечера, 11, 12, 1, 2, 3…

      В 4 часа утра жёнам всё это надоело и они стали голосовать большинством голосов, чтобы прекратить пьянку.

      R не выдержал:

      – Слушайте, мужики, или вы уберете своих жён, или я в следующий раз позову всех своих!

 

 

 

 9 января.

 То, что R пишет Анжелке, прекрасно осознавая, что Анжелка предпочтёт отклонить его, даже эпистолярное, общество, удивительно бестактно, чтобы не сказать большего. Это уже шестой текстамент, шестая безотчётная экспансия к Анжелке, адресатке, отнюдь не обязательной читать это, а тем более отвечать хотя бы из вежливости, коей она вообще не страдала…

Всякому разговору R предпочитает молчание, поэтому (быть может) R прекрасно понимает Анжелкину пассивность относительно своих сумбурных текстов. Слова причиняют боль вернее, чем пощёчины…

 Но неметь годами – нестерпимее.

 И R пишет:

 

 

* * *

 

 

 Я от тебя не жду ответа.

 Пишу стихи про наше лето…

 

Как будто с тонущего судна

Письмо – в бутылку запечатав –

Бросаю в море…

Без ответа…

 

В надежде, что его прочтут…

 

 

 

 10 января.

 Когда R было 17 лет, он думал только о любви. Теперь же R любит только думать…

      В семнадцать лет R был моложе, глупее и романтичнее. Когда R был влюблён семнадцатилетне – тогда и трава была зеленее, и деревья были выше, и небо было голубее, и соль была солёнее, и сахар был слаще, и член был крепче, и вода была мокрее, и люди были добрее…

      И мир как будто существовал только для того, чтобы все мечты могли сбыться…

 Тогда ещё R не был супер-стар, а был ещё супер-молод…

 Все мы в семнадцать лет думаем, что знаем уже всё и вся. Все мы в семнадцать лет бессмертны. А бессмертные могут пить и курить – и это им не вредит…

 

            – В жизни раз бывает семнадцать лет.

            – А семьдесят один – ещё реже…

 

      Идея царства небесного обычно внушается в детстве, а ведь только в детстве и может

возникнуть представление о рае. Детство само по себе рай, наше счастливейшее время… 

 

                       Ах, детство, детство – далеко-далече,

                      Когда глупы мы – жить намного легче…

 

 

 

 11 января.

 Мозг R – злокачественная опухоль духа, материи, непристойное извращение внематериального. Но если умереть, то R всё равно будет рваться сюда, обратно, назад – хотя возвращение кажется ему невозможным из-за несоизмеримости плоскостей, и к тому же не совсем прилично, в связи с отсутствием соответствующего туловища…

Не важно, что – как трава по осени опадают волосы, не важно, что плохое зрение, не важно, что выпали зубы, не важно, что поехали «Крыши Ташкента»…

 

 Если тебе, R, взбзднулось нечаянно – то нюхать будут все (окружающие). Гони волну. Гони серьёзно. Симбиоз романтизма и блатоты – бодрящий микс.

 По сути, R сломал целку литературного сознания общественности. Через тыл. Такие вопросы решаются не одним поколением. Дай людям то, что им нужно, а не то, что им вдолбили, что им нужно – тогда разбогатеешь. Если не знаешь, что сказать – говори «да»…

 R – в интеллектуальном фонде человечества с 1958 года. 

 С 1958 года R раскидывает здравые идеи, как окурки. Ему абсолютно не жалко свой рациональный ресурс в виртуальном выражении. 

 Процесс идёт и продолжается, невзирая на лица и обстоятельства.

 Деструктивная психотехника – для больных. Для начала: чтобы они почувствовали чувство вины. Затем – держать паузу: чтобы обосрались. Симптомы: прострации просрации (подследственных, посредственных)…

 Отряд парножопых (кондовые и маньяки) получит по самую ботву и даже этого не почувствует…

  А самые приближённые к вечности – эфемеры.

  Роза. Сладкоречивое растение. Соски – поникшие коричневые бутоны. Когда-то это были маленькие робкие грудки. Сейчас она стоит у кровати, дряблая в своей наготе…

 Одежда сама собой спадает с женщины, которая хочет, чтобы её раздели. Казалось, что она ещё вчера была красивой…

  – Она глупа, – повторял сам себе R, как будто хотел убедить сам себя, что глупый человек не может быть источником любовного наваждения…

 Когда R был девственником и танцевал со своей одноклассницей Розой (живот к животу, сердце к сердцу – знатоки анатомии, не цепляйтесь!) – он чётко чувствовал, как в маленьком кусочке её шеи (между плечом и ухом) – помещается вся Вселенная.

  Вся Вселенная.

       Это и есть – эфемеры…

 

  Для жизни R уже типа старый, а для смерти ещё молодой…

 

 Нужно только:

 1) не заглядывать в паспорт,

 2) не разглядывать зеркало,

 3) быть с молодёжью – и вперёд!

 

1. P. S. Удивительно, как часто у вас, мистиков, экстазы ходят в юбках…

 

 

 

 12 января.

 В вегетарианское время брежневской эпохи продвинутого социализма кем только R ни работал:

 дворником грёб метлой и лопатой,

      на стройке клал кладку,

 таскал на этажи носилками кирпичи и раствор,

      возводил фундаменты и дувалы,

 штукатурил и белил стены,

 красил парты и полы,

 грузчиком в ресторане Центрального Дома Литераторов таскал туши –

 баранины и говядины,

 разгружал грузовые машины, забитые ящиками с чешским и немецким пивом, грузинскими и молдавскими винами, армянскими и французскими коньяками, американскими и английскими сигаретами, финскими ликёрами и конфетами – для советских писателей,

 на овощных базах перебирал, перекладывал и перетаскивал бананы и виноград, картошку и помидоры, яблоки и тому подобное.

 Но никакой из этих великолепных процессов не пошёл R на пользу.

 

 Когда он устраивался грузчиком в ресторан ЦДЛ, мистер R сказал:

     – Я ничего не знаю о ресторанах.

     – Хорошо, – ответили ему. – Чем меньше будешь знать, тем лучше. Там нужны только сильная спина и слабый ум. У тебя и то, и другое есть…

 

 От самых разных людей R слышал, что труд ему поможет.

 И R делал самые различные телодвижения, не очень хорошо и не особенно плохо, и чувствовал себя только комбинацией (не особенно удачной) блоков и рычагов или какой-нибудь ползущей скотиной…

  R не представлял, как это обезьяна ухитрилась таким малоэффективным способом превратиться в современного джентльмена…

 

  Таким образом, Заслуженный Татарин Узбекистана R стал Заслуженным Инвалидом Умственного Труда (по совместительству). И получил почётное звание:

  «Трижды Лох Советского Союза»…

  Гениальность R – это норма.

  Плюс-минус километр.

  Тексты R – перформанс под названием «Памятники Умственного Труда»…

 

 

13 января.

  Сегодня пятница – 13-е!

      Виктору Раевскому посчастливилось беспрепятственно проникнуть в офис государственного предприятия. Дело было ночью, и никто не мешал ему, поскольку предприятие не держало охрану из бедности. Увидев старый массивный сейф, Раевский воспрял духом. Что может лежать в столь крутом сейфе? Конечно же, деньги!

 В этом случае даже чужая ноша не тянет, рассудил поэт товарищ Раевский и вынес на своем горбу тяжёлый металлический ящик.

 С трудом дотащил его с Навои, 30 – до Дархана…

 Каково же было разочарование Лады Бентли и её дочери Марго, когда в раскуроченном сейфе оказались обыкновенные моральные ценности:

 черновики Фридриха Бокарева,

 служебные записки Станислава Кулиша,

 полное собрание сочинений заслуженного биолога и юного ботаника, неутомимого туриста по маршруту: дом – работа – чайхана – Дурмень – блядка; неунывающего как Иосиф Кобзон – Красильникова Н.Н., он же К. Николаев, он же Красило, он же …,

 а также патриотические стихи его сына, работающего с отцом в одном поэтическом цеху (по совместительству)…

 А так же – там лежали пионерские стихи Зои Тумановой, Нины Татариновой, Альбины Петровой, Юлии Гольдберг и протчие, протчие, протчие…

 И ничего более.

 Во времена Зои Тумановой в литературу входили молодые люди по комсомольскому набору – с одним чистым сердцем и вполне свободные от каких бы то ни было мыслей…

 Среди них были Шуф и Красило…

 Они посещали Семинар молодых писателей, где каждый из них имел право безобидным образом излагать смутность испытываемых им ощущений. Ни познаний, ни так называемых идей не требовалось…

 Чувство, воодушевляющее молодого писателя, – это чувство наивной непосредственности. А так как чувство это доступно всякому, то можно себе представить огромное количество молодых талантов и огромное количество рукописей…

 

 А ведь чёрт попутал Раевского. И всё по-пьянке!  Сел не в тот трамвай, и на автопилоте залез в редакцию «Звезды Востока». Ошибся в ценностях…

      Да и мысль эта смогла же найти дурную голову: «А что интересного может быть в таком тяжёлом сейфе?»

А ведь чуть не надорвался человек!

Пить меньше надо.

 

Вот такое вот кино, вино и домино…

 

 

 14 января.

     – Шамиль, ты чего мне грубишь? Отец я тебе или нет?..

     – Ну, ты, папа, и вопросы мне задаёшь! Откуда я знаю?..

 

 

15 января.

Образ R – это попытка открыть своего героя в списке придурков, куда входят: Санчо Панса из Сервантеса, Тартарен из Тараскона, Остап Ибрагимович Бендер-старший из «12 стульев» и Остап Остапович Бендер-младший из Маргилана, Василий Иванович Чапаев и поручик Ржевский из анекдотов, и многие-многие другие.

 Поведение R – способ самозащиты маленького человека в огромном мире, где повелевают враждебные силы, и единственным выходом из безвыходных ситуаций является юмор.

«Мне просто повезло, – говорит о себе сам мистер R, – у меня оказался удачный набор генов…»

Но парадоксально то, что R зачастую сам создаёт эти ситуации, ибо небо наделило его вымыслом, и жизнь его – игра, череда постановок, маленьких и больших спектаклей.

… конец 80-х – начало 90-х гг.

Рушится целая система, империя, государство.

     Люди озлоблены.

     И на этом апокалиптическом фоне (типа – «Последний день Помпеи») нарисовывается мистер R, – Чарли Чаплин 21-го века…

 Что заставляет R писать свои тексты?

 Желание осмыслить мир?

 Наполнить свою жизнь поступками, которые невозможно совершить в этой жизни?

 Расширить горизонты общения?

 Тексты об R всегда лаконичны и имеют свой неповторимый колорит.

 R органично связан (а может, развязан?) с тем временем и пространством, в которых он проживает, и следует сказать, что мистер R не ограничивается днём сегодняшним как, впрочем, и пропиской в паспорте…

 «Ты приходишь в этот мир один, ты покидаешь его один, а в промежутке должен учиться быть счастливым наедине с собой…»

 Мир полон моментов, когда человек может стать кем-то иным.

 Но человек остается самим собой.

 Точка.

 

 

16 января.

R отрешённо, упорно, отчаянно идёт к своей цели…

То, что он не может получить от общества нормальным путем – это велфер, горсобес, Фонд Аденауэра, Нобелевский комитет, Международный Валютный Фонд – нормальным путём он сделает сам.

 Короче,

 ни пособия, ни гранта, ни алиментов, ни пенсии;

 ни Всемирная Армия Спасения, ни Кембридж, ни Оксфорд, ни Гарвард, ни Массачусетский политехнический университет – где R не является почётным академиком.

R лишён права даже на забастовку.

     Оставалось одно – идти на пожизненную голодовку.

Логика, – которая смогла бы быть незаменимой помощницей в жизни R – отсутствовала, вместо неё у R по жизни появилась Анжелка со своей женской антилогикой и со всеми своими запросами.

 Бедняжка, – ошиблась в выборе…

 Что R оставалось?

 Идти на панель или на паперть?

 Подделывать 100-баксовые банкноты США выпуска 1988 года?

      Или записаться в либерасты Жириновского?

 R выбрал другое: он стал делать тексты «Haute couture»;

 на подделки (поделки) масс-культуры: попсы, кислотки, мыльных опер, государственных гимнов – у него не хватало ни времени, ни сил, ни таланта…

R отрешился от всего – пытаясь сделать невозможное возможным.

И самым большим его преступлением было то, что R не выплачивал государству налоги за свои тексты, которые не печатались.

 Чтобы R стать гением – оставалось два выхода:

 а) умереть молодым талантом;

 б) продолжать верить в свой призрачный шанс – получить Нобелевскую премию при жизни…

 «Буду погибать молодым» – не получилось из-за сорока-с-лишним-летнего возраста.

 Нобелевку за нетленки не давали из-за пятой графы – как он ни старался родиться обратно иудеем – не получалось…

 А жизнь толкала, пинала, впихивала в общий поток погони за длинным долларом, за доказательствами на право существования…

 Да-а-а…

 Райские условия для адского труда.

 Эх, жизнь-жистянка, что, мистер R для тебя – клиент Армии Спасения?

 R без любви – любит, без надежды – надеется, без веры – верует…

 Суровая классика.

      Жесткий креатив.

 Маразм крепчает.

 Силиконовые мозги, долины, груди и вагины…

 Недоумевать – дело недоумков. А R будет писать, R будет писать много книг, но об одном и том же, о том, что человек – гол…

      Мы все в очереди на тот свет…

 Живите, а то не будет эффекта!

 R – бедный свободолюб.

 R – эпос для юродивых.

 R – забытый способ писать.

 R – животное в инстинктах.

 R – это другой человек, человек из хаоса, человек абсурда, человек у которого в руках – джокер…

 

 

 

  17 января.

  Вот четыре вещи, которые обязан носить с собой мистер R, отправляясь на стрелку с любой Анжелкой:

1. 100-долларовые баксы – желательно пресс, туго перетянутый резинкой, срезанной с самого большого (желательно орального «цитрусового») презерватива.
2. Золотые котлы «Rolex», желательно на платиновой браслетке и с брилликами вместо цифр (типа – цифра, типа – буква).
3. Живые цветы, – желательно розы из Голландии, прямо с «Боинга – 747».
4. Искреннюю улыбку, – желательно усыпанную золотыми зубами. Улыбка продлевает рот.

 Р. S. Если нет золотых – настоящих зубов, – желательно оборудовать рот новыми искусственными зубами…

 Всё.

 

 

 18 января.

 А 18 января 1987 года, вечером – 24-летний ленинградец Мяо Мевяо решил свести счёты с богемной жизнью, самореализуя собственное мортидо. Его намерение сунуть свою гениально-депрессивную голову в газовую духовку – послужило причиной бытового взрыва в общей кухне коммунальной квартиры на улице зодчего Росси, где проживал величайший поэт современности Виктор Александрович Соснора…

 Произошедший взрыв нанёс урон в 68 рублей 27 копеек. Обгорели: соседка из соседней комнаты и участковый…

 Самоубийца отделался легким испугом и был приговорён условно. В ссылку. По разнарядке. Этапом. В Ташкент. На принудительные работы сторожем в детском саду. С отчислением 20% от заработанной платы в пользу государства…

После этого Мяо бегал рысцой по Чиланзару в несолидной Ингиной душегреечке:

«жил-был у бабушки серенький козлик»…

А на ночных сменах в детском саду он поёживался от диалектических противоречий:

и выпить хочется, и выпить колется. И денег нет…

 

Вывод: лучше маленький Ташкент, чем большая Колыма.

 

 После этого стрессового случая из автобиографии Мяо Мевяо – шикарная поэтесса Нина Демази любила его прикалывать:

       – Ах, это ты, Мяо Мевяо? В поле – ветер, в жопе – дым… Литературка ты наша,

Гоголюшко наш…

  На что Мяо не обижался и, отвечая на шпильки, естественно заикался:

       – С-с-сидел… З-з-знаю… Вс-с-ся ж-ж-жопа в шрамах…

 

      И хотя все его весёлые картинки и преходящие перформансы всякий раз, несомненно, свидетельствовали о живейшей и неуёмной фантазии автора, истинную силу произведениям

Мяо сообщала все же именно его неусыпная тяга к многосложностям реальной жизни: любознательный взгляд его беспокойных глазёнок неизменно и цепко выхватывал из гущи бытия какую-то одну деталь, которая и придавала литературному продукту окончательную убедительность…

 

      – Как жизнь, Мяо?

 – Как в аптеке, на фармацевтических дозах…

 

 – Как жизнь, Мяо?

 – Нормально, до пробки…

 

 – Как жизнь, Мяо?

 – Так себе, на четвертинку…

 

      И, вообще, Мяо Мевяо был шедевральным…

 К тому же курил Мяо с пяти лет. Поэтому мог дышать дымом…

 

 

 

 19 января.

      Старое фото: Иссык-куль.

      R – на верблюде.

      На обороте фотографии – надпись R:

 «На женщине я бы смотрелся гораздо лучше…»

 

 

 

 20 января.

 R был в гостях у Геннадия Михайловича (среди своих – Крокодил Гена).

 Известный знаток старины и коллекционер.

 В изолирующем слое личного благополучия.

 Ему 65 лет, а ведет себя на все 80.

 Важный – как директор Советского Союза.

 Дом Геннадия Михайловича – настоящая повесть о природе настоящих вещей.

 Дома у него всё облагорожено и оправдано стариной.

 Чистый плезир.

 Полный релакс…

 На пару выпили литровую бутыль «Московской».

 Легко…

 Несмотря на то, что водка – это пережиток прошлого, настоящего и будущего…

 Порыв не терпит перерыва…

 Подарил Анжелке фарфоровую дворняжку и ананас.

 Встречает продуманно и хлебосольно.

 Барин и меценат.

 Сноб, барахольщик и просто потребитель верхнего мифослоя.

 Грабарь облегчённого типа.

 Имеет восторженный организм к позапрошлым вещам и современным деньгам.

 Харизма стиля…

 Особенно понравился R его 10-месячный пёс Рей – казахский алабай.

 Умница с белоснежными клыками и отрезанными ушами.

 Сидит и улыбается – когда этот Геннадий Михайлович (типа – хозяин) – отзвонится, отговорится, освободится, – он обязательно притащит, приволокёт, притаранит мою жратву, а пока займёмся ситуацией надежды и ожидания.

 Будет жратва – железный верняк…

 

 

 

21 января.

Из ферганских воспоминаний:

пьяный R говорит своему немецкому кобелю Гансу:

– Ганс, предупреждаю, что ты должен гавкать исключительно правду, одну только правду и ничего, кроме правды! Ну, так что ты скажешь? Кто съел всю колбасу прямо с горячей (!) сковородки?

 Огорчённый Ганс с виноватым видом жалобно отмалчивается. Типа: «R, а что я могу сказать при таких ограничениях…»

 

      …во дворе поскуливал Ганс, сторожевой пёс – чёрный кобель со слегка вытянутым корпусом, стоячими (домиком) ушами и длинным хвостом.  Чисто немецкая овчарка.  R купил его ещё двухмесячным щенком. У Ганса были мощные челюсти и чёрные, словно резиновые губы.  Его тёмно-карие, чуть косо поставленные глаза следили за каждым движением R.  Шея сильная, крепкая. Длина хвоста превосходила высоту лопаток: R сам мерил.  С какой бы стороны ни смотреть на Ганса – постав лап по отношению к туловищу всегда был правильный. Подушечки лап в меру упругие, без трещин. Длинный, плавно ниспадающий круп. Плечи, предплечья – сильные, мускулистые. 

      Чисто чёрный окрас.  Повсюду, вплоть до стоячих домиком, высоко посаженных, с легким наклоном вперёд ушей и глубокой, мощной груди, на бёдрах – его шерсть повсюду отливала и поблескивала глубокой чернотой. 

      Ганс был кроющим кобелём.

      И это было приятно. Во-первых, вязка, если в ней задействован такой кобель, как Ганс,

каждый раз приносила «алиментного» щенка (право первой руки!); а во-вторых, для R

эти приглашения были предметом нескрываемой гордости за своего пса; когда оба они торжественно отправлялись на очередную случку, можно было подумать, что это именно его, мистера R, а не Ганса, пригласили на столь ответственное мероприятие…

 

      Однажды собрались уже R и Мяо Мевяо на случку.

      И Мяо попросил:

      – R, чур, только Ганса с собой не брать, а то ещё Нинки Демази напугаются и скулить начнут, когда дело до дела дойдёт…

      Что ж, без так без.

      Так что зияло между друзьями как бы пустое пятно о четырёх лапах и с хвостом.  Тишком шли по ночным переулкам, с оглядкой назад, на тёмные кусты, страшно было, то и дело подмывало свистнуть: «Ганс! К ноге!» – но шли молчком, потому что Мяо попросил… 

 

      Повсюду в Фергане Ганса знали – на Тякше и на Шёлкомоталке,  за каналом и до канала, на всех полях до областной психушки, от Ахунбабаевского массива до Киргилей,  по Кувасайской улице к Зелёному базару вниз, вокруг стадиона «Текстильщик»,  за Нахаловкой,  перед  торговым  домом «Тугушев и Ко», у Комсомольского озера, у стадиона «Спартак»,  на первых попавшихся деревьях Центрального парка,  на определённых чинарах и на столбах Фрунзенского массива, на стенах домов Калининского массива, на Маслянке, в садах и виноградниках Шакар кишлака, Паканы, Муяна и Ауваля – оставлял Ганс свои пахучие метки; и хранил им верность все свои собачьи годы.

      В холке рост Ганса составлял шестьдесят семь сантиметров.  В четырёхлетнем Шамиле росту было один метр пять сантиметров.  Мистер R был выше Шамиля на шестьдесят пять сантиметров. Анжелка была выше мистера R на четыре сантиметра, но зато на тринадцать лет моложе…

      Вот так они и жили…

 

      Спустя семь лет уже в Ташкенте R вспомнил Ганса – глаза больного пса потухли, умирая внутри, безысходный страх отражал лик смерти…

 

      И R приснился сон:

      «Его сыночка, семилетний немецкий кобель Ганс, уходя от него в кромешную даль по лунной дороге, оглянулся и бросил на R хмурый взгляд, исполненный философской печали…»

 

 

 

 22 января.

      День рождения Дамира-дракончика.

 

  Дамир (3 года).

       –  Дамир, почему ты такой несчастный?

       –  Я не несчастный, я просто не хочу есть…

 

 

 

  23 января.

  Рифат – величие (араб.).

  Величие дара и желаний, величие ума и противоречивости, величие исповедальной самоиронии и чрезмерного самообожания.

  R выставляет великолепный ковёр, вывернутый наизнанку, даёт не автопортрет, а скорее анатомию натуры, извлекает из глубины души всё, что лежит на самом дне…

  Ему присуще понимание своей исключительности, своего изгойства, временности бытия…

  Дневник R – длинная книга короткой жизни и своей любви, и своих дум, и своего честолюбия, и своего жгучего одиночества. Страх смерти, неудачи, неразделённая любовь –    лишь предлог, заставляющий работать на себя воображение и рассудок.

  Тексты R – это дневник, это утраченное и найденное время, борьба с небытием и бесследностью, как бы переваривание жизни, процесс без начала и конца, рассказ об отрезке человеческого бытия. R продвигается наугад, в пространстве случайностей и непредсказуемых событий…

 R – сам по себе и сам о себе. О себе (глубоко) любимом. Он требует вчитывания, неоднократного возвращения к себе, вкапывания – и только тогда проступают, запрятанные вглубь, за слова, драгоценные золотоносные жилы…

 R в любой момент может говорить о любви, о стихах, о себе (горячо любимом), даже если в этот момент его застигнут в праздничных стрингах со стразами…

 

 

 

 24 января.

 Выбор человека – это колыбель его судьбы.

 R выбрал написание мифов…

 Мифологию…

 Мифотворчество…

 Дети играют в высокой ржи, не ведая, что поле обрывается пропастью.

 «Где пастыри стада сего? Я пойду, Отец мой, ибо я возлюбил…»

 Сентиментальная точка зрения.

 Она много шире христианства…

 И мастер R пишет длиннейшую историю о том, как человек приходит в жизнь, охватывает её чувством и руками. Поет Аллилую и Бесаме Мучо. Пишет о себе для друзей и врагов. Хранит верность и ненависть. Борется с драконом. Стережёт овец. Охраняет свои дома, книги, виноградники. Присматривает за неразумными женщинами и малыми детьми. Он умирает, поднимается вновь, оглядывает несжатые, темнеющие хлеба и созывает детей к ужину. В доме горит огонь, и двери открыты настежь…

 Десять тысяч лет сна тому назад R уже жил, дышал и помнил мягкий, розовый светсредиземноморского заката, насквозь живой и (вроде бы) наделённый сознанием. Анжела клала голову на подушку, а R гладил её руки и волосы, и они вместе тихо смеялись, потому что всё было хорошо и прекрасно, и никто их не видел, и никто им не мешал…

 И все древние ящеры в округе употребляли глубокий сон для борьбы с неудачной своей ферментацией. Вещность тогдашнего мира. Впрочем, мифотворчество уже существовало. Имелось в наличии…

  По-видимому, мифотворчество – своего рода компенсация за человеческую смертность, за конечность составных элементов… Любопытная, коренная способность к очеловечению природы и опредмечиванию человека…

  Это разросшееся, усугубленно-эстетическое качество, вроде того, как последний (сплющенный) позвонок с некоторых пор стал именоваться черепом…

  А сегодня – воспоминания о разных разностях. Настоящих, прошедших и будущих. Квартира на улице Мукими (метро «Хамза», магазин «Байрам»*  – «Байрам», который всегда со мной…) переполнена мыслями. Отсутствие мебели компенсируют кипы книг, перетянутых шпагатом: Эрнест Хемингуэй, Генри Миллер, Курт Воннегут, Сальвадор Дали, Петер Хандке, Джеймс Джойс, Франц Кафка, Марсель Пруст, Зигмунд Фрейд, Фридрих Ницше, Альбер Камю, Герман Гессе, Уильям Фолкнер, Джон Апдайк, Ален Роб-Грийе – неплохая компания. Хорошо сидим…

 Лекарства, табачный дым, разбросанные книжки стихов, замученный воздух в комнате, зимние цветы и странные разговоры с Анжелой. Характерно, что эта женщина вызывает в R очень тонкое и сложное отношение к себе. Таковы микросведения о том, что такое поэзия и как она возникает в нашем мозгу…

 

 

 

 25 января.

 Не надо хвалить R.

 Его тщеславие и самомнение давно издохли, ничего не оставив взамен…

 Когда-то где-то она подарила ему несколько добрых слов.

 Отблагодарить её было нечем.

 Пришлось прибегнуть к убогому способу малоимущих и неудачников.

 Есть что-то беспомощное, трогательно-ублюдочное в эпистолярном жанре.

      R вначале удивился своему открытию, потом рассмеялся, после чего, все более и более вдохновляясь открывшейся новой возможностью, начал писать ей письма, придавая тексту то, что называют чувством и смыслом; он мгновенно оценил возможности этой хотя и несерьёзной, но забавной игры, из ничего извлекающей выгоду …

      История знает романы в письмах.

      Один взор, пятиминутная встреча – и переписка на всю жизнь.

      В письмах любить легче. Мазохизм какой-то, самолюбование придуманной любовью к придуманному персонажу.  Окучивание, старательное взращивание, лелеяние придуманной любви к придуманному человеку.

      Так легче, так чище, так идеальнее, так воздушнее, так печальнее и оттого острее.

      Так надрывнее, вразнос, остро – до бритвы.

      …Милая… Смею ли я… Как я взволнован Вашим прошлым письмом, я сам, как и Вы, много об этом думал…

      Только разлука оттачивает тонкую любовь.

      Разлука – это письма, чуткие переживания. 

      Совместная жизнь – это быт, стирки, ругань.

      Опять спит в бигудях.

      Опять пепел на ковёр стряхивает, идиот…

      Опять она в драном халате, мымра.

      А разлука… 

      Дух взмывает ввысь, вдаль от пресыщения, к звёздам, навстречу любимой. И тоскует, тоскует там, облекаясь в эпистолу, утончаясь до платонизма.

 

     …Но у нас не было любви. У нас была красивая игра. Очень красивая, правда?

 

 Остается одно – юмор, ирония, сарказм и все производные.

 Ирония – универсальная отмычка для вещей, достойных печального размышления…

 Юмор R – внесение академичности и критической трезвости в   ч у ш ь.

 И чем ч у ш ь  чудовищней – тем проще, доричней говорит о ней R.

 

      Насмешники – хорошие пророки…

 

 В какой-то «Независимой газете» московский литератор Глеб Шульпяков (он же – хлеб шуле пеков) назвал мистера R «похабником и пересмешником»…

 Естественно, R возмутился:

 – Как, я был… похабником???

 – Да, товарищ, в моём сознании вы были им!..

 И это о мистере R, который воловьими усилиями умственных мышц, без членского (писательского) ценза – пробился-таки к проблемам высшей культуры?!!

 

 Ничто нас так не мучает, как ощущение собственной потенции.

 Жанр R – наскальная живопись, настенная литература.

 Чтоб глаза – во флюгер!

 Они все ещё не осознали, но они все это уже получают.

 Русский ответ на еврейский вопрос.

 Русский стиль.

 Татарский размер.

 Отвечает Казанский Казанова – R…

 Стирает грани между реальностью и вымыслом…

 Превысокомногорассматривающий будущие плоды тотальной славы…

 

1. P. S. Жизнь не заканчивается, если у тебя есть Анжела и парочка историй, чтобы ей рассказать…

 

 

 

 26 января.

 Хлестаков.

 Прелестное изменчивое существо, живущее радостно и для радости.

 Деньги – средство избавиться от неприятностей.

 Как легко и непринуждённо разводит долги и лохов.

 И вот он снова – прелюбезен и обаятелен, как герой и собеседник.

 Что же делать – денег он не вернёт, но увидеть его и побыть с ним несколько часов – дороже всяких счетов…

 И такое великолепное пренебрежение к страданиям и горестям бренного мира в его лице и интонациях, что начинаешь презирать и то, и другое…

 Как классно хотя бы иногда перечитывать Гоголя.

 R нравится думать, что он должен был бы родиться для приятного кудрявенького водевильчика, а между тем он впаривается в очередную беспонтовую трагедию.

 И всю жизнь у R не проходит чувство нелепой ошибки.

 Вместо сверкающих куплетов бродвейских мюзиклов, вместо девушек нежных и ласковых, как во французских фильмах – старухи на скамеечках возле подъездов, сборщики налогов и податей из ЖЭКов, ДЭЗов, Горгазов, Горэнергосбытов, Горводоканалов, участковые инспекторы и иже с ними.

     Имя им – легион…

И R всё меньше надеялся на чудо и всё больше налегал на коньяк.

     Ибо реальность есть галлюцинация (нация Галлюци), вызванная отсутствием алкоголя…

Беспробудное пьянство одержало верх над половыми излишествами…

 

Анжела, R думал о Вас. Слишком много думал…

Анжела, какая грусть!

Была – и нет…

 

R – смешной, трогательный, с примесью горечи.

     R лишь хотел что-то сказать и быть услышанным …

 Шоу продолжается, пока нас не прогонят.

 Где угодно, с кем угодно, когда угодно, сколько угодно, за сколько угодно –

 лишь бы: «Да!»…

 Интимные места требуют удовольствий и заглушают разум.

 В этом сложном и трижды безумном мире.

 R рождён для счастья – а вынужден работать…

 Всё, что в жизни есть хорошего – либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению…

 Бойтесь желаний – они исполняются!

 Назло врагам – на радость маме!

 Или: «Не ломай комедию» – сказал Немирович…

 «Получишь трагедию» – добавил Данченко…

 «Не верю!» – сказал им обоим Станиславский…

 R мог часами плакать о том, чего никогда не было и не будет.

 Теперь R было хорошо за сорок…

 

 Размышлять о своей судьбе с ясностью, возможной лишь тогда, когда покончены счёты с одной жизнью и ещё не начата другая.

 Холодно думать о своём несчастье и воспринимать его трезво, без всяких иллюзий.

 Как будто услышав о нём из чужих уст…

 

 «Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин, какие со мной чудеса…»

 

 

 

 27 января.

 Сегодня – другой день.

 Сижу за чаем с книжкой – коротаю вечность.

 Несправедливо устроен этот мир (при полной искренности – это не звучит банально). Желание тишины, покоя и неподвижности – вполне законное и закономерное следствие бессонницы, всяческих передряг и неприятностей в отношениях с себе подобными…

 Насчёт того света не знаю.

 В голове мешанина из буддийских, христианских и мусульманских положений по поводу бессмертной души, реиркарнации – в которую хочется верить.

 Может быть, действительно нельзя относиться к этому серьёзно.

 Однако ничто не даёт такого тончайшего и непреодолимого приближения к глубоко отрадным, идиллически-безмятежным, инфантильно-безответственным образам.

Точнее, это не так.

Ты их чувствуешь такими, хотя по содержанию они могут иметь совершенно различный смысл.

 Прежде всего, надвигается издали, наплывает странный, очень живой, розовый, удивительно лёгкий, невесомый, радостный свет…

 У меня был когда-то друг – поэт Рауф Парфи, теперь он стал совсем иным и по-другому ко мне относится в этом свете.

 Но разве это возможно, если он умер?

 Это очень моё, я сам мало что могу толком объяснить…

 

… R глядел на ночной город, на звёзды, которые сверкали из темноты, и из этой темноты вдруг возникали люди его прошлого, то приближаясь, то удаляясь:

 Рауф Парфи, Ахмад, Равшан Файз, Ходжиакбар Шайхов, Володя Яровой, Виктор Раевский, Руслан Бадахов, Саша Корнилов, Рим Юсупов и многие-многие другие…

 Похороны Рима Юсупова, несмотря на свою бедность и немноголюдность, произвели очень трогательное и не очень омрачённое впечатление. Погода стояла на редкость ясная и солнечная, и уголок на кладбище достался Риму светлый…

 Собрались его немногочисленные друзья и, несмотря на мусульманский запрет, пили вино, вспоминали Рима, читали его стихи, и говорили ещё в его неостывший след, что да, у каждого человека своя судьба и т. д.

 Следующий день был очень тяжёлым.

 И уснуть R не мог.

 И R уснул.

 И приснился ему сон: медленно кружился мир тех времён, когда мама кричала ему, чтобы он слез с дерева, и её лицо вместе со всеми другими лицами плыло в изменчивом, зыбком потоке неузнаваемого. Замедлилось время и вовсе остановилось. И R увидел в этом остановившемся времени всю свою прошлую жизнь, словно киноленту – разбитую на кадры, на великое множество как будто забытых фотографий…

 И приснился ему сон: к нему домой пришёл Рим.

 В руках у него была баклажка с домашним вином, подтверждавшая его намерение жить…

      Стремительно кончаются жизни, подумать только!

      R ещё слышит его живой голос. Голос совсем близко. Рим что-то говорит ему.  Он спешит. Но вот он замолк.  Наступил день,  когда его голос замолк. Вот и его скорбящая душа оставила, наконец, R и всех оставшихся в живых, и эту страну в покое…

 R что-то мешает в груди.

 R хочется глубоко вздохнуть.

 И вот от первого, ещё лёгкого вздоха они вдруг появляются – из таинственного небытия, бесплотные, неуловимые:

Булат Окуджава, Анатолий Передреев, Григорий Поженян, Римма Казакова, Рузы Чарыев, Явдат Ильясов, Фильдрус Камалов, Шавкат Рахмон, Андрей Вознесенский, Надыр Хачилаев, Владимир Медведовский, Василий Галяпин, Белла Ахмадулина, Михаил Гребенюк, Мухаммад Юсуф, Чори Аваз, Саша Нигматуллин, Дим Саныч…

 R их узнаёт.

 Да-а-а, R их всех, всех знает…

 Вот они выплывают, возникают из темноты, реальные, в то же время смутные, словно воспоминания. Они называют R по имени. Как бы окликают в лесу давних лет.

 Полумифические, полуреальные образы прошлого, очень странные и непонятные…

 Там можно жить сразу всем: давно и недавно умершим людям – бывшим друзьям и бывшим врагам.

 Там время не властно над ними…

 Там люди, которых мы помним, говорят нам всё те же слова, которые мы уже однажды слышали от них.

 Причём это можно слышать снова и снова, хоть целую вечность…

 Давно сорванные, увядшие и выброшенные цветы расцветают опять и благоухают так нежно, что невольно сжимается сердце и хочется плакать…

 Жизнь так устроена, что вина перед умершими, независимо от того, жили мы рядом или в разлуке с ними, – преследует каждого из нас…

 

 

 28 января.

 Живу по-прежнему.

      Иначе говоря – до сих пор не смею ничего с собой сделать.

      Немного пишу, мечтая раствориться в абстрактном безразличии.

      Прошли времена моей глупой молодости или моей молодой глупости.

      Пиша – утешаюсь горизонтами своих перспектив.

 На все четыре стороны света…

 

 А закаты стоят – распахнутые настежь.

 Тысячевёрстные ветры пляшут на земле европейской России.

 А снега лежат белые…

 Лежат белые снеги…

 

  А у R – в самом центре Центральной Азии – накатанные маршруты:

  зал – коридор – кухня – ванная – туалет – спальная – кабинет, иногда – лоджия.

  Телевизор – газплита (чай, кофе, сигареты) – магнитофон (радиоволны – FM) – печатная машинка «Москва»:

 это меню (типа – ассортимент)…

 

 А вокруг стихия – рассудочного мещанства, исламской покорности, христианского сентиментализма, национальной приверженности…

 А если выйти из дома через две двери (одна – деревянная, другая – типа железная) – пункты назначения:

Россия – посольство, Росзарубежцентр, Русский культурный центр;

Татарстан – постпредство, Татарский культурный центр, Международный комитет по спасению Арала (председатель – татарин);

Германия – посольство, Институт Гёте, Фонд Аденауэра, Немецкий культурный центр;

     Швейцария – посольство, Швейцарское бюро, швейцарский сыр, швейцарский шоколад, швейцарские часы, Швейцарский банк, Швейцарская гвардия Ватикана, ещё швейцарский военный нож;

     а также офисы, штаб-квартиры зарубежных посольств, фирм, фондов (фандейшн), спецслужб и разведок всех мастей – и все типа заняты, работают на работе, служат на службе, компьютеры, факсы, скайпы, ксероксы, секретарши с аккуратными аппетитными попками, координаторы, модераторы, мониторинги, анус-лизинги, джипы «Чероки», «Лендроверы», «Лендкрузеры» и «Ниссан-патрули» на шипованных резинах, и всем им – на хрен!

      – н а   х р е н ! ! ! – не нужны

      поэтические изыски,

 прозаические эксперименты

      и литературоведческие исследования мистера R…

      На их лицах – специфическая улыбка чиновников, которые хотят продемонстрировать,  до чего они устали, а также свои усилия скрыть эту усталость. Очень жаль – они, в самом деле, ужасно заняты. Но по-прежнему мило улыбаются. Когда R обращается к ним с вопросами, они перестают улыбаться, они пытаются вспомнить…

 

      R не знает, куда ему деться, как вынести самого себя.

 

      И всякий раз его вылазки из квартиры в жизнь заканчиваются беспонтово (в смысле – голяк!).

      А дома ждёт Анжела. Извечное женское ожидание – как всегда, во все времена, во всех уголках земли женщины ждут возвращения мужчин с войны. 

      Да-а-а…

 Дорога к знаниям – г о л о д н а я  д о р о г а .

 Но если не использовать знания – зачем они нужны?

      Размышлительная тема…

 R смотрит в свои узкие прекрасные глаза и видит печаль…

 В конце всех дорог залегли караваны печалей…

 Ж и з н ь  –  с м е р т ь    –  с о в о к у п л е н и е:

      вот три темы – красной нитью пронизывающие все текстаменты мастера R…

 И  н а  х р е н ! – им всем нужна эта  х р е н ь !

 И не надо им эту  х р е н ь  втюхивать и впаривать…

      Они намного умнее и хитрее, чем тебе, мистер R, кажется…

 Если ты, мистер R, не веришь – открой свой пустой холодильник «Днепр»: там у тебя мышка от голода повесилась!

      Чуден «Днепр» при тихой погоде…

  Любовь и голод правят миром…

  Любви у тебя валом, а желудок чем будешь набивать?

  Желудок добра не помнит – это добро надо систематически, регулярно подтверждать, дважды – трижды – четырежды (как получится!), но  е ж е д н е в н о …

 Любовь – это эмоции. Если эмоции правят разумом – это значит, что разум слаб…

 Главное не интеллект, а настойчивость и умение правильно себя подать, знание людей и их взаимоотношений…

 Главное – не терять равнодушия!

 Взгляни на чело вождей, как правило – интеллектом не изуродованы…

 Музыку заказывают, ужин ужинают и женщин танцуют – посредственности.

 Посредственные люди распяли Христа…

 Golliwood стерилен до посредственности.

 Масс-культура агрессивно посредственна.

 Взгляни на фотографию президента (с супругой) самой крутой страны:

 Какой «Золотой IQ» (ай`кью)? – Буш и жена – одна сатана…

      По телевизору передавали, что Джордж Буш ковырялся в носу и случайно включил мозг.  

      А коэффициент его интеллекта равен комнатной температуре.

 Пространство культуры является полем битвы, войны с драконом посредственности.

 Мир на глазах шимпанзеет.

 Всемирный Год Обезьяны продолжается.

 Шоу-бизнес?

 Это организация бионегативных людей.

 

 А в шоу-бизнесе большинство –

 Сексуальное меньшинство…

 

 Герои ГОМИНТЕРНА…

 

У нас нет шоу-бизнеса.

По идее бизнес должен быть для шоу, а у нас – шоу для бизнеса…

Н е в е р и е    н и    в о   ч т о  –  р а д и    с ы т о й    ж и з н и :

     эту мульку подсунули, пропихнули вместо идеалов, религии – всему пост-советскому    

     п р о с т р а н с т в у.

 Как китайский дерьмовый ширпотреб…

 Средства Массовой Дезинформации – СМД…

 Вместо ВВП –

 ФДП – ФИКтивно-ДЕМОНстративный продукт.

 А пипл хавает…

 

 А где Россия?

 Страна победившего алкоголизма?

 Ау, матушка…

 Где твои властители государственных дум и обладательницы собственных тел?

 

И что это такое: конфликт сознания или сознательный конфликт?..

Присутствие гравитации никому не даёт подняться с колен.

Левитация отдыхает…

Всем важен оргазм – и никому не нужна прелюдия и даже сам процесс…

Все забегают вперёд – без очереди – расталкивая ближних локтями.

Жизнь коротка до боли – бери у неё всё, но R споткнулся о свою совесть…

Многотрудный и жизнеопытный R никак не может освоить закон бутерброда (не путать с бутербродом падающим): хлеб должен быть с маслом, масло должно быть с сыром, а сыр должен быть швейцарским…

 Хочешь швейцарский бутерброд? – Изучай самую главную науку: как добиваться того, чего хочешь…

А куда девать необходимость R возмущать покладистую чистоту белой бумаги пьяненьким бегом расшатанных строчек?

 Милый человек, даже самая плохая пчела не имеет права быть ленивой.

 А порядочный человек тот, кто ничему не удивляется и не принимает себя всерьёз.

 Тем более что стиль R – голос художника, измученный волнением, страстью, ужасом, проникнутый изумлением перед непостижимостью концов и начал…

 Тем более что бумага – не сивая кобыла и всё вынесет…

 Каждый человек – это система фраз. Каждый видит, а, следовательно, и творит мир по образу и подобию своему…

  R хочется, чтобы становилось словом всё то, что думается сейчас.

  Фантазии, выдумки, мнимости…

  В основе их генезиса всегда лежит истина. Что же делать, если не можешь жить иначе, как словами, если кроме них всё чужое, пустыня, запустение, смерть, одна смерть смотрит на тебя глазами этого мира. R нечем дышать, кроме нескольких фраз и воспоминаний…

 R питается крохами относительного абсолюта, ему доступного, – и мечтает своими силами домыслить всё остальное.

 Так возникают реалии.

 Так рождаются иллюзии.

 Так на истощённой почве пустыни расцветают больные цветы человеческой мысли…

 

1. P. S. Зачем, собственно, стране столько талантов, если она их рассыпает, как козий горох по дороге?

 

 

 29 января.

 А R всё пишет, чего же боле…

 Что, милая Анжела, R утомил?

 Что ж делать, R и сам себе в тягость и притом без надежды отделаться когда-нибудь от этого…

 Вообще-то, хороший солдат тот, который знает, когда можно уклониться от службы…

 R пытается убедить себя, что долги перестают быть долгами, когда человек становится злостным банкротом. Его кладут в долговую яму, откуда он поднимается только в день Страшного суда…

 Хотя долги не раны – не заживают…

 Как знать – кто знает?..

 Разные народы населяют обширные меблированные комнаты вселенной. Собственно, вообще на этом маленьком участке земли, где мы все топчемся, битком набито феноменами.

 Один из них – мистер R, занимающийся своей бесконечной транскрипцией, дорогой в никуда, в пустоту, в небытие, на край ночи. Вероятно, именно это и привлекает «парадоксальную психологию R» своим бесцельным и бескорыстным энтузиазмом.

 Ибо R не уверен, что его читают.

 Но это неважно…

 Сегодня вылезло солнце, разглядело издали  землю и протянуло к ней свои жёлтые лапы.

 Стало немного веселей…

 

 

      30 января.

 Мечта татарской девственницы Анжелки – выйти замуж за татарского парня R, народить ему кучу татарских детишек, научиться вкусно готовить татарскую еду, чтобы кормить их всех всю свою татарскую жизнь…

 

      Шамиль (4 года): «Папа, я сейчас нарисую всех людей к нам в гости…»

 

 

 31 января.

 Бессмысленная мания манускрипции мистера R, отягощённая бессоницей…

 Это – уже клиника.

 Это – диагноз…

 Что ж, каждый сам,  надсаживаясь и надеясь, тащит по жизни свой крест с тем, чтобы впоследствии сложить под ним своё протухающее мясо…

 И смятение R – понятно. Оно гораздо более сложного качества, чем считают нынешние физиологи.

 R – тончайшее, трогательное, трагическое обыгрывание будущего своего окаменения – во всём, до складок одежды. Мучительно чувствовать даже в его удивительной походке элементы этой недвижимости…

 Жизнь R постоянно складывалась из экстремальных ситуаций. Но не внешние обстоятельства диктовали ему жизнь, а то, что происходило внутри, в самом R. Какие-то катаклизмы, в которых закалялась его душа…

 По жизни часто видно, что люди, у которых ровная судьба, у которого не было больших испытаний, они … немного плоские, что ли? Обыватель живёт ровной, спокойной жизнью, где всё расписано, он просто обязан иметь обдуманный план жизни и труда. Как тот пескарь, который всего боялся – так и умер…

 У китайцев есть пословица: «Если ты хочешь погубить своего врага – отдай ему сразу всё». Но с другой стороны – у каждого своя мера, кто-то выдерживает, кто-то ломается…

 R с детства задавался вопросами, до которых люди доходят или в очень зрелом возрасте, или не доходят вообще…

 Гениальна речь R при присуждении Нобелевской премии Бродскому – м о л ч а н и е …

 R поймал свою   т и ш и н у …

 Это было неожиданно для болтунов-журналистов, это было наполнено (смыслом? космосом?), это было драматично (по Шекспиру? по жизни?)…

 А сам стиль жизни R – SUR…

 Страна R – страна лёгкого поведения, страна лёгкого дыхания…

 Просто R пытается осмыслить себя и свое место в жизни, в этом мире.

 R не ждёт.

 У него нет времени ждать…

 Глубина осмысления бытия.

 Жизнь приобрела особенную, внешнюю форму под действием внешних причин.

 А суть – она была с самого начала:

 м а н и я    м а н у с к р и п ц и и.

 И R не прикладывает никаких усилий для того, чтобы быть таким, каким он есть –

 

 П а м я т н и к о м   С а м о м у   С е б е …

 

 

 

Ф Е В Р А Л Ь

 

 

 1 февраля.

 R вышел на балкон налегке – в одном кантоне*.

 Закурив – задумался: что такое апатия?

 Вспомнил: апатия – это отношение к сношению после сношения.

 Вспомнив – успокоился…

 _________________________________________________________________

 * R искренне любит Швейцарию – со всеми её кантонами.

 

 

 

      2 февраля.

 День сурка.

      Это в Америке только один День сурка. У нас – годы сурка. Ничего не меняется…

 

1. P. S. Сурка образ ведёте жизни, мистер R?

 

 

 

3 февраля.

R: «Я не обещал на тебе жениться, я обещал тебя покормить…»

Отсутствие своего дома (череда съёмных квартир и общежитских комнат) – и семейный очаг благополучно рассыпался, подобно детскому конструктору, и, не расторгая брака, длившегося менее трёх лет, – R вернулся к естественной для него одинокой жизни…

 Всё могло б успешно срастись воедино, когда б не Великий Перелом мира, заставивший R оцепенеть и застыть…

  Наступивший капитализм привёл R в недоумение – длиною в пятнадцать лет.

  R любил свою семью и, не разлюбливая, медленно, но печально её прозёвывал…

  К этому времени по Земле уже ходили пять удачных копий мистера R, – попытки решения демографической проблемы страны.

  И до сих пор R пытается решать её старым дедовским способом…

  Но уже вне семьи:

 

 Ночь. Лежу на чужой жене.

 Потолок прилипает к жопе.

 Клепаю кадры родной стране

 Назло буржуазной Европе… –

 

–  написал об R Владимир Маяковский.

 

С утра я понимаю – понедельник.

Ушла жена. Простыл и милой след.

Осенний дождь. По-прежнему нет денег.

И всё-таки причин для грусти нет…

 

И ещё:

 

За делами с любимой опять недоспал,

«Завтра брошу дела» – сам себе я сказал.

Но назавтра любимая вдруг не пришла,

Видно кто-то пораньше забросил дела…

 

И ещё:

 

Даже самые светлые в мире умы

Не могли разогнать окружающей тьмы.

Рассказали нам парочку сказочек на ночь

И отправились мудрые спать, как и мы… –

 

 

–  всё это написал об R Великий Архитектор Халдеев (ВАХ!) – Юрий Андреевич…

И с тех пор:

 

Мимо тёщиного дома

Я без шуток не хожу:

То ей (что?) в окно засуну,

То ей (что-то?) покажу… –

 

эту народную (русскоязычную) частушку написали об R уже в Париже – в альманахе «МулетА»…

 А тёща R (с крепко захлопнутым ртом) жила на четвёртом этаже – на улице Сапёрной. Снайперской – говорила Анжела.

 И R – как опытный сапёр – ошибся однажды…

 Короче, не царское это дело – бабки считать и в звезде ковыряться…

 Почем фунт (изюма? лиха?) стерлинга?

 Риторический вопрос.

 Много риторических вопросов…

 

1. P. S. Пройдёт какое-то время и не будет уже дано ни солнца, ни неба, ни земли, ни детей…

  Не будет дано возможности что-то сделать, чему-то улыбнуться.

 Чёрная пустота безмолвия, бездействия ждёт нас.

 Надо уметь видеть, как много тебе дано – весь мир со всеми его достижениями и красотой.

 Бери его…

 

 

 4 февраля.

 Кризис Человека с большой буквы «Ч».

 Лишний Человек. Это звучит горько…

 Кризис человека среднего возраста.

 Когда то, что было – сгинуло; будущего – нет; настоящее – бессмысленно.

 А он хочет любви, секса, смысла жизни и смерти…

 И ничего подобного у него в наличии нет…

 R не может жить без всего, что есть на Земле.

 Она – в его воображении.

 И R необходима явь.

 И весь этот сумбур приводит R в такое отчаяние, что R забывает дышать.

 R оказался на грани познания, или, верней, на острие ветхозаветной иголки, сквозь которую проходят караваны верблюдов…

 Трагическая невозможность: из любви устроить жизнь…

 R живёт вперёд и назад: а там: тени тел, писк души, люди его судьбы, а молодой (ещё, пока) R и юная Анжелка не понимают друг друга – у них разные словари…

 Анжелка – жертва мечтательности, а не героиня мечты.

 Анжела – площадь для R.

 R (уже тогда) – памятник.

 Стоит.

 Он же каменный…

 В старческих, исторических воспоминаниях всех девственниц мистера R – R будет. Первым. Однозначно. Настоящий  м у щ и н а …

 Вот такая, распахнутая настежь судьба.

 Хочется войти в неё и всё переделать.

 Забываешь, что ты – R, и сколько тебе уже лет, чувствуешь себя ребёнком.

 Чувствуешь, что вдруг в тебе – в R – одновременно совместились всевозможные человеческие возрасты, и R охватывает великое смятение, почти страх.

 Затем это проходит, оставляя после себя большие разрушения и большие перемены – на грани фола – с пределом счастья…

 Эффект Феникса. Синдром саламандры…

 Пусть истерзают ту шкуру, которую R уже сбросил, она не чувствует боли.

У R всё время какие-то разговоры (когда-то – где-то – кто-то – что-то – с кем-то – о ком-то – о чём-то – почему-то – за что-то), представления, отрывки, мелькают картины, что-то очень знакомое, неустойчивое, неотвязное.

      И тысячи тысяч ассоциаций от каждого встречного человека, движения, освещения.

 Как будто у R были десятки жизней.

      И все они пытаются встретиться в одно время.

      В одном месте.

      И всё это автоматически комбинируется (без участия самого R), а R должен слушать, слышать, понимать, вникать, вглядываться, врубаться, догонять…

 Иногда – записывать…

 Да-а-а-а…

 Отсюда – эзотерический стиль.

 С былью R не считается (не дружит), создавая свою…

 

 

5 февраля.

Телефон:

     – R, как живёшь?

     – Rегулярно…

     – Как здоровье?

     – Вертикально…

 

 

 6 февраля.

 День рождения Боба Марли…

 Так уж случилось, что Глава и Основатель Всемирного Движения «Саранча без границ» принц Музаффар-хан решил погостить на исторической родине.

  Тут и застрял…

  На Бродвее он познакомился с мистером R, и они выпили коньяку за Боба Марли.

  Прилично.

  R сразу стало радостно и хорошо.

  А Музаффар-хан сказал:

  – Если тебе хорошо – не спеши радоваться, может быть тебя уже трахают…

  И потом Музаффар-хан рассказал R суфийскую притчу:

  – Однажды судья дал срок в зиндане двум калекам:

  один – слепой, второй – безногий…

  Когда судью спросили, почему он посадил двух калек, ворующих яблоки, – судья сказал, что каждый по отдельности, как калека, инвалид – достоин снисхождения.

  Но когда безногий садится на плечи слепого – и таким образом они воруют яблоки с деревьев – они более чем достойны наказания одного нормального, здорового человека…

 

1. P. S. Как сказал один судья другому: «Будь справедлив, а если не можешь, то суди от фонаря».

 

 

 

7 февраля.

Ну что писать, когда писать нечего?

 

 

 8 февраля.

      Когда R был маленьким и глупым по возрасту – он схватил соседского цыплёнка, сжал его нежно своими ручонками – и придушил…

 Бежал, – радостно восклицая, – к маме! Юный цыплёнок умер…

 Кто виноват? Есть же потерпевший. Кто же виноват?

 R не виноват. Цыплёнок тем более…

 К т о   в и н о в а т?

 Чернышевский вместе с декабристами так и не ответили на этот вопрос.

 А R (когда уже подрос) – ответил:

 – П у ш к и н ъ …

 

 

 9 февраля.

 Некоторые из нас не могут жить так, как хотят этого другие.

      Даже если они стараются, но это не получается.

 И это тяжело.

      И ещё тяжело, что ты не можешь сделать счастливыми своих любимых.                                   

      И ещё, что мы любим не так, как от нас ждут.

 И это тяжело.

 И это так.

      И так будет всегда…

 

 

10 февраля.

 Когда R родился – упал на пол головой.

 Главный врач-акушер поднял его за ноги, посмотрел и сказал:

 – Жить будет, но работать – никогда!

 Как он ошибался!

 

 Быть R не просто, нужно хотя бы им родиться…

 

 Когда R привезли домой из роддома, собрались все родственники и стали думать, как его назвать…

     – Да R я, R!!! – сказал в сердцах R.

Это были его первые слова…

 

 

 11 февраля.

 Когда на Анжелу падает снег – она похожа на ангела…

 

 

 

12 февраля.

 – Чингиз, делай дело или слезай с горшка…

 – Папа, у меня жопа не какает…

 

 

 

 13 февраля.

 Жил да был гадкий утёнок.

 Потом вырос.

 И стал гладким лебедем.

 Но его застрелил гадкий браконьер.

 А его гладкая жена сварила.

 А гадкая дочь прокурора съела.

 И превратилась в сладкую, гладкую девушку…

 Она аппетитно проплывала по улице, словно лебедь.

 За ней шел пьяный молодой человек и нецензурно восхищался её фигурой.

 А когда она обернулась – он предложил ей гадкие вещи.

 Она ему поверила.

 И родила сына…

 В метрике сына записали: «Ганс – Христиан, Андерсен – Мусульман…»

 

 

      14 февраля.

      День Святого Валентина.

      Нах отмечать день Святого Валентина?

 

– Что делают американские женщины, когда им нравится мужчина?

 – Они подлизываются к нему, ругают свою жизнь, своих родителей, своего мужа и жалуются на одиночество…

      – А что делают американские мужчины, когда им нравится женщина?

      – Они клянчат у неё телефон…

      – О-о-о-о… Как это сложно…

 

 

Р. S. Америка…

 И зачем Колумб её открывал?..

 

1. P. P. S. Как говорил аятолла Хомейни, USA – «большой шайтан», а USSR – «шайтан маленький»…

 

 

 

15 февраля.

Никто нашу  х е р н ю  не читает и не покупает…

Что   и з д а в а т ь ???

Издатель R   и з д а л  страшные «Воп. ли.» («ВОПросы ЛИтературы»).

В издательстве «СЭМиздат» (от имени дяди Сэма)…

 

 

 16 февраля.

 Слепой красавец.

 Иванушка-дурачок.

 Наощупь полюбили друг друга.

 Полуслепая некрасивая  ж е н а  вернула красавцу зрение…

 Он прозрел и превратился в Ивана-Царевича.

 И увидел все её конопушки…

 И разлюбил…

 

1. P. S. Ученье – свет. Учебников – тьма…

 

 17 февраля.

 Чингиз (3 года): «Зубы сильнее лепёшки…»

 

 

 18 февраля.

 R не настолько наивен, чтобы по всему белому свету искать город Солнца, где не было бы зла, ненависти и прочего подобного ассортимента.

 Ему просто жизненно важно и нужно такое место, где R смог бы жить и работать.

 R эмигрирует в самого себя…

 МВД изо всех сил старалось уединить R лет на двадцать.

 Как минимум.

 С конфискацией имущества…

 Но имущества у R не было.

 Лишних двадцати лет тоже.

 А к тому же R сам успел уединиться в себя – и кто мог вытащить его оттуда?

 В помощь МВД подключили КГБ, МЧС, Интерпол и Минздрав…

 А толку???

 При этом R сбежал не от своего долга перед людьми, а для того, чтобы иметь возможность полностью и без всяких помех его выполнить…

 «Non est salus nisi in fuga»*…

 

      В министерство путем сообщения…

 Железнодорожные рельсы – как стальная неизбежность, бегущие с севера на юг (Москва – Андижан), или с юга на север (Андижан – Москва)…

 На поезде «Андижанец» ездил R со станции Маргилан до Казанского вокзала и обратно. R не любил больших городов. Москва хороша для отчёта, для показа сделанного. В маленькой Фергане работается лучше, думается легче…

В благородной Фергане R развивал свой благородный талант. А талант – это ведь

исполнительность,

трудолюбие,

дисциплина – чтобы люди не говорили обратное…

С е р е н а д а   С о л н е ч н о й   Д о л и н ы…

Ферганская   д о л и н а   – благословенный край. Здесь нельзя сказать – где начинается небо и где кончается земля. Место, в котором душа смешивается с телом в любых отношениях. На полпути между нищетой и солнцем R решил спрятаться в тени ферганских чинар.

 Здесь R писал свой добрый реггушный стёб с легким эротическим привкусом. И тексты его были чужды юношеского цинизма и далеки от рафинированного шамшадовского эстетизма. И вряд ли являются приятным и необходимым занятием для половозрелой публики, давно забывшей проблематику   п у б е р т а т н о г о    э к с г и б и ц и о н и з м а …

 В  Ф е р г а н е  писались тексты R – о томлении духа, об азийской провинции, о тякшинской * окраине – где махровым цветом процветала  крымская

 т а т а р и т а р н о с т ь и дымили вагонами  д у р и –  О б к у р и л ь с к и е острова …

 Да-а-а-а-а …

 Где R по весне и по осени – пас козу на кишлачных полях и гнал гусей – вне ремиссии – гнал по бездорожью, гнал без кондуктора. И   п о г о н я л о  его  было –  «Профессор»…

     Сезоны большой гонки…

Где R заработал душевную грыжу и инвалидность умственного труда 3-й степени (анамнез: требователен в быту и на работе)…

      Где R обрёк себя на пятнадцатилетнее («Пятнашка» – от звонка до звонка!) затворничество в золотой долине, под солнечно-яростным небом виноградной страны. R укрылся от падающих обломков великой империи – там, где ещё преобладала естественность, и R уже не знал, сумел ли он спасти хоть что-нибудь из той, прежней жизни, из прошлого бытия. Союз трещал, республики уплывали в независимость.

 

На полпути между нищетой и солнцем наступает инстинкт – спрятаться в тень…

 

И тексты, открыв интонации, выплеснулись…

 

Но чтобы дойти, достигнуть, добиться этого – R понадобился тот избыток одиночества во всей своей убийственности…

 

 И ещё:

 для его Ферганы нужен был весь Шамшад со своей командой…

 И Александр Иванович Куприн.

 И Александр Гаврилович Абдулов.

 И Нурфет Мурахас со своими листовками.

 И Володя Яровой со своими кинжалами.

 И подполковник Саша Королюк со своим молдавским вином и японскими нэцке.

 И Константин Трияндофилиди со своим греческим вином и собственным мнением.

      И др. и пр. …

 И немецкая овчарка – ариец Ганс, красивый, чёрный (до лоска!) окрас – как у офицера                                                                       

 дивизии SS «Мёртвая голова».

      Мистер R и ариец Ганс.

      За восемь лет совместной жизни они станут похожими друг на друга.

      Как будто бы они оба – одной породы…

 

 Ф е р г а н а – 90 –е годы: период выживания мистера R…

 

 Путь воина, путь познания, путь познания самого себя.

 Собственно личное пространство человека.

 Хайтек – реальность; реалити-шоу…

 И это не могла не подкупить R…

 R – не гений, как они (все) говорят; и R – не идиот, как они (все) утверждают…

 У мистера R много  м е ч т  –  к ним он относится трепетно, сберегательно:

 

 

 

 ВЕRТЕПНЫЙ ТЕАТR R.

 МИСТЕRИИ МИСТЕRА R.

 ПRИОRИТЕТЫ R.

 ВНУТRЕННИЙ ГОRОД R.

 МИССИЯ СЭRА R.

 ДУШЕВНЫЕ СТRАДАНИЯ R В ОБОЛОЧКЕ ЖАНRА «ЭКШН».

 СИНДRОМ СЕКСУАЛЬНОГО ГОЛОДА R.

 СТRАНА СТRАННИКА R…

 

 

 

19 февраля.

В USA – День Президента…

      Преграда

      «Преграда» или приостановка правильного использования человеческого духа (сущности) вызвана неоправданным потаканием грубым эмоциональным процессам, создающим особую форму заключения (обусловленности), в котором пребывает большинство людей.

 

Насчитывается десять таких «преград» или «заслуживающих порицания качеств»:

 

ЖЕЛАНИЕ.

РАЗДЕЛЕНИЕ.

ЛИЦЕМЕРИЕ. Характеризуется гордостью своими успехами, имуществом, ложным ощущеним независимости, склонности к насилию. Лицемерие можно преодолеть только благодаря использованию тех качеств, которые вызовут порицание людей, но заслужат похвалу Бога. Имеется в виду правильно понимаемое смирение, покорность и нищета факира. Эти качества познаются только благодаря правильной оценке истинной ценности их противоположностей.

СТРЕМЛЕНИЕ К ВОСХВАЛЕНИЮ И ЛЮБВИ.

ИЛЛЮЗИИ.

АЛЧНОСТЬ И СКУПОСТЬ. Порождают зависть, являющуюся наихудшим качеством. Исчезают только под воздействием силы уверенности.

ЖАДНОСТЬ И СТРЕМЛЕНИЕ К БОЛЬШЕМУ.

БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Проявляется в стремлении достижения того, чего желает разум. Это качество всегда находится в движении, подобно вращающемуся глобусу. Его можно преодолеть только благодаря терпению.

БЫСТРАЯ УТОМЛЯЕМОСТЬ.

НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ. Глубоко укоренившаяся лень, проявляющаяся в непонимании требований ситуации или потребностей человека.

 

                                                                                                  Идрис Шах. «Суфизм».

 

 

20 февраля.

R любовался самым красивым видом в Фергане – Анжелкой в короткой юбке.

Анжелкин прикид ферГАНСкого (времена немецкой овчарки Ганса) периода:

много намазана – мало одета.

 Ангельски детское личико и самая легкомысленная на Ахунбабаевском массиве (резвая – как ртуть) попка…

 Наиболее интересная часть её анатомии…

 Анжелка положила нога на ногу – и тогда R понял, что спрашивать её больше не о чем.  Когда, в конце концов, женщины будут прикрывать свои ноги, чтобы не мешать мужчинам думать о важных делах и сложных проблемах?..

R смотрел на Анжелку с обнажённым чувством. Анжелка видела, что взгляд R прошёлся по её ногам, углубился под юбку. R видел Анжелку целиком. Взгляд его изгибался и обнимал её. И не мог сморгнуть…

Да-а-а…

В нашем столетии происходит ещё невозможное…

В тот день R раз пять терял дорогу. Впрочем, это выражение неверно, ибо R просто её не знал и ему нечего было терять…

 

Уж коли ты забрался в Альпы – сорви цветущий эдельвейс…

 

 А потом было чувство приятной усталости, всегда приходящее после хорошей нагрузки.

 R осторожно соскользнул с постели, с трудом дотащился до туалета и сел на униатский унитаз.

 Отец R, прежде чем покинуть этот говеный мир, –  считал, что это полезно для здоровья, и это был единственный совет отца, которому R следовал каждое утро…

 R того времени – безупречно одетый, холеный, тридцати-с-лишним-летний, уверенный в себе мужчина, исповедующий мужской самизм-кобелизм (философское течение, проповедующее, что у настоящего мужчины должны быть только три вещи: слово и яйца)…

 

Кто вас ужинает – тот вас и танцует…

 

– Девушка, можно вас отужинать?

 

– Анжела, вы не откажетесь от ужина, переходящего в завтрак?

 

 Наступил вечер.

 Весь Ахунбабаевский массив как всегда жарил картошку…

 

 Ахунбабаевский массив.

 Где: все Мурады – всему рады.

 Готовая наркот-зона – для этого нужно было бы обнести весь массив колючкой,

а по углам поставить вышки-скворечники. Всё…

 Тут можно было найти всё что угодно, начиная от на всё готовой Анжелки и кончая жареной картошкой…

 Анжелка – очаровательное существо, Манон Леско – но в сильно разбавленном и

 взболтанном виде.

      Манон Леско – на ведро мутной воды.

      Любопытно то, что Анжелка поступит с R как с кавалером де Грие, хотя и не читала Прево.

       R долгое время воспринимал это с нежной улыбкой на губах – его забавляли разные тонкие хитрости и трогательная её непосредственность в обманывании, но потом всё это утомило R…

 

Анжела. Бессмысленно возбуждает…

 

 Анжелка, андигрид твою перекись!

 Чтобы тебя перегладиолусило…

 

 

 21 февраля.

     – Тук-тук…

     – Кто там?

     – Менты…

     – Заходите, пожалуйста…

     – Анаша есть?

     – Анаши нету…

     – А за картиной?

     – И за картиной нету…

     – А под кроватью?

     – Анжелка, выходи…

 

 

22 февраля.

Москва.

Смоленская площадь.

Гостиница «Белград».

Двухместный номер.

Разьярённая Анжела:

– Слушай, R, эксплуататор трудящихся женщин Востока! Бабовладелец! Феодал! Бай! Я кто тебе? Луноликая Анжелочка или трёхрублевая натурщица? Мы кто такие? Моё имя как? Мы зачем сюда приехали? Ты мне что обещал? Показать стольный град?! Мы сидим с тобой, как узники, и пишем этот проклятый роман, а я Красную площадь только по телевизору видела!..

 

1. P. S. Часовые любви на Смоленке стоят…

 

 

 

 23 февраля.

 Перизад* – имя (зад пери).

 Реальная соседка R.

 Казашка Перизад вышла замуж за русского Эдуарда Харина.

 Непредсказуемая Харина Перизад…

 В первую брачную ночь.

 Харин:

     – Перизад, открой глаза, посмотри на меня…

     – У меня глаза открытые, я не виновата, что они у меня узкие…

     – У тебя глаза хитрые. Ты очень хитрая…

     – Умный человек, Харин, для дураков – всегда хитрым кажется…

 

Лозунг: «Все на борьбу с девственностью – как с пережитком неграмотности!» – выцарапан гвоздём в подъезде Харина.

 Бедная жена Харина – всю жизнь будет мучиться Перизад с матершинной фамилией своего супруга! А что она хотела? И рыбку съесть и сковородку не помыть?..

 

      *How to blow a girl…

 

 

24 февраля.

 За окнами вторжение арктических воздушных масс, а там, где сейчас душа R, «…там Бог в лучезарном течении своём покрывает людей мрачным блеском сажи и, иссушая, курчавит волосы…»

 Душа R меланхолически бродит сейчас вдоль тонкой кромки прибоя где-то на            Мальдивских островах, затерянных в океане. Скрежещет крупная галька, пена висит на кустарниках, поблескивает лагуна, и большие птицы носятся в воздухе. И каждый вечер наступает великое празднество заката…

Поёт Элвис Пресли. Его голос – вязкий, тягучий, как горный мёд – несёт в себе привкус горечи…

И папирус-манускрипт R похож на тот, последний листок дерева, не упавший осенью и дрожащий на ветке – от зимних морозов. Все другие листья разлетелись – кто куда: Хамдам – в Хельсинки, Макс и Саша – в Израиль, Гриша – в Амстердам, Даник и Сергей – в Москву, Шамшад – в Алма-Ату, Энвер, Айдер и Мамут – в АРК (Автономная Республика Крым), Мяо – в Вену, Ринат – в Торонто, Толик – в Санкт-Петербург…

 Фергана семидесятых годов прошлого века…

 Запомнились имена, фамилии и клички: Жоржи-мародёр, Бонифаций, Тухум, Чича, Крокодил…

 Запомнились цены на пиво, на хлеб, на травку…

 Но остальное – чем дышал и жил маленький, уютный, зелёный, колониальный город в Ферганской золотой долине, а это целый мир – нигде не записано и выветривается из памяти…

 Это слабое дуновение ветерка, прохлада ночного города и его страдание, растворённое в воздухе, на земле и запечатлённое на лицах оставшихся…

 С одной стороны – уехавшие, с другой – оставшиеся: два лица одного несчастья.

 И всё это в одном колониальном городе, где всё возможно, где каждый и любой всю оставшуюся жизнь будет спрашивать: как и почему, где никто никому не сможет ответить и объяснить, где все вопросы не решаются, а отодвигаются и забываются…

Кто заблудился на земле – ищет выхода и ответа на небесах. А на небесах провидение примерно раз в столетие закрывает глаза на несколько мгновений, а для нас, смертных, они длятся десятками лет. И тогда на земле всё идёт кувырком и наперекосяк. Властвующие ищут и находят властомых, а властомые находят властвующих. Малоумные получают слово, а мудрые умолкают, правоверные утрачивают надежду и веру. Никто толком не знает, что допустимо, а что нет. Смещаются все отношения и порядок вещей. Всё возможно…

Многие не находят в себе способности примириться и приспособиться, ни сил принять решение и пойти против течения…

 И R – подобно легендарному летописцу смутного времени, – который многое потерял и который может теперь только писать – и пишет всё, что Бог на душу положит, прекрасно сознавая, что никто ему ничего за это не сделает и что ему самому от этого легче не будет…

 И, тем не менее, R любит жизнь, и жизнь, кажется, любит его…

 Мёртвые не чувствуют себя плохо, мёртвые не чувствуют безденежья, ревности, одиночества, тоски, похмелья и головной боли.

 Значит, R ещё жив…

 

 

 25 февраля.

 Однажды в Фергане по улице «Маърифат кучаси» шли три молодых человека: Александр Иванович Куприн (он же Абдулла Хайдар, он же…), Анжелка и мистер R.

 И Александр Иванович Куприн рассказал мистеру R сюжет для его очередного романа:

      «На окраине провинциального городка, например, в Фергане – приземляется тарелка: НЛО…

 Вечером люди включают свои телевизоры, а по всем каналам выступает инопланетянин (типа Шамшада), который подключился к телевизорам всего городка, и сей товарищ говорит следующее:

 «Дорогие, уважаемые ферганцы! Каждый вечер с 21-00 до 24-00 – мы будем показывать вам реалити-шоу «Ваши пороки»: взятки, воровство, пьянство, походы «налево» и многие другие преступления …

Программы тематические: сегодня показываем управление внутренних дел, завтра – торговлю, послезавтра – прокуратуру и так далее…

Никто не сможет от нас скрыться. Каждый, кто хоть чем-то согрешил – может вечером смотреть это по телевизору вместе со всеми своими родными и близкими…»

 – Да-а-а… – подумал R, – вот лакмусовая бумага для людей-оборотней, людей корыстных, недоброжелательных, ибо все их прелестные качества происходят из кретинизма, из пустопорожней гипертрофии…

 А, впрочем, этим людям самим не сладко повсюду таскать свою скучную, чёрную фарисейскую душонку.

 Широкий, равно для всех открытый мир им недоступен.

 Для них не зацветают яблони, не охорашиваются маленькие птички, не прыгают солнечные блики, не налетают влажные ветры, упругие и волнующие.

 Размышлять, плакать, петь – ласковая и горькая отрада человеческого сердца – не дана им.

 И никогда не ведать им ни покоя, ни радости – и пускай говорят они голосами человеческими или ангельскими…

Вы говорите: «Время идёт!» – Безумцы, – это вы проходите…

 

 

 26 февраля.

 R не сетует на своё малописание.

 Это для него отрадно, даже если это только исписанные листки бумаги, эфемерные, куда-то улетающие.

 R пишет в память маленьких, слабых надежд и иллюзий, – им хотелось жить, но случилось другое.

R обманывается только тогда, когда ему самому очень хочется этого, и никогда больше…

Интересно и забавно – когда многое вмещается в нескольких фразах…

Анжела, не грусти, R рад, что ты проживаешь на сем свете, хотя тебе, в сущности, не особенно нужен R, его горести, его знание алфавита, не правда ли?

 R приятно, что Анжелке не приходится беспокоить себя им.

 К чему ей ставить себя в подобное положение, когда можно прекрасно обойтись без него…

 R вспомнил весну.

Цветы, стихи, расцветающий мир…

 Когда вдруг фигура R преспокойно материализовалась из ресторанного (подземельного) полумрака, шевельнулась, подняла голову…

Анжелка. В древнюю скуластость лица было врезано живое тепло глаз и грустные тени ползли по его византийскому рисунку. Казалось, что такое лицо имеет отношение к векам давно минувшим, не верилось, что простирается двадцатое столетие, разменявшее свой последний десяток…

 Удивительно и грустно. Когда одинокий человек, не имея ничего своего, старается прилепиться к чужой жизни, тоже не особенно счастливой и прочной…

 Анжелка: татарская строптивость, хотя картавость – чисто иудейская, а хороша собой – иноземно. Тюркский генотип щедро наделил её своим очарованием, своим безудержным горением в ярости, своим доброжелательным расположением к окружающим…

Анжелка и R бродили по вечернему городу и никак не могли надышаться им.

     Потом приходили к R, в его маленькую комнату с чистыми окнами и свежими цветами.

     R любил порядок, аккуратность, четкость, расписание в жизни.

     Воспитывал себя всегда быть выше случайностей, неожиданностей.

     И самой большой случайностью и неожиданностью в его тогдашней, размеренной жизни – стала Анжелка…

И только потом были приходы и уходы, наезды и отъезды.

Только потом…

 

      27 февраля.

      Начнём заканчивать начатое с самого начала.

  А где начало? – R потерял…

  И не знает…

  А самое страшное – это те, кто всё знают и ещё верят в это.

       А R не знает.

      Он же не Библия, которая отвечает на все вопросы.

      R редуцирован между Rадищевым и СальвадоRом Дали.

      R – поэт: он умеет молчать…

 А часы всё дороже, а время всё опаснее.

 И как схватить это время за горло?

      Риторический вопрос.

      Много риторических вопросов.

      И всё человечество играет в одной пьесе: «Ограниченные сроком»…

      И поэтому R в своих похождениях не спешит – словно варан каракумской пустыни.

      И делает, что должно – дышит, взирает, думает…

 

      – R, над чем работаешь?

      – Над собой…

 

      Суфием можно стать, только пройдя и через подготовку под руководством мастера и занимаясь работой над собой (‘амал-и-нафе).

 

      Фонд капитала культуры, фонд глобальных возможностей, генетический фонд и ещё многое-множество различных фондов заложено в персоне нон грата R…

  Нескончаем его интерес к самому себе, и он не стыдится себя, ибо язычник.

  Всё, что он наблюдает – для него важно, он неисчерпаем сам для себя: и когда стелется пружинистым бегом, и когда скользит хищным лётом. И свобода даёт ему возможность оставаться самим собой. R одновременно и хищник, и жертва для самого себя, — никуда не ускользнёт, он всегда в своём распоряжении. И его единственная жизнь течёт так же медленно, как и её созерцание…

 R удалось ограничить нравственные мучения (не в пример Толстому!) пределами собственной персоны. Но когда же наступит тот день и час, когда R перестанет мучить самого себя, осознав, что совершенства не существует? Неосуществимая мечта R: стареть и молодеть по собственному желанию и жить попеременно – когда как захочется.

      RедуциRованная  г о R м о н и я   R…

 В контексте всеобщего хэппи-энда…

      Выход один – находить больше, чем потеряно…

 

 

29 февраля.

День святого Освальда.

В этот день женщины могут делать предложения своим избранникам…

 

1. Одна человеческая клетка содержит 75Мб генетической информации
2. Один сперматозоид содержит 37.5Мб.
3. В одном миллилитре содержится около 100 млн. сперматозоидов.
4. В среднем, эякуляция длится 5 секунд и составляет 2.25 мл спермы.
5. Таким образом, пропускная способность мужского члена будет равна:

 (37.5Мб x 100M x 2.25)/5 = (37 500 000 байт/сперматозоид x 100 000 000 сперматозоид/мл x 2.25 мл) / 5 секунд = 1 687 500 000 000 000 байт/секунду = 1 687.5 Терабайт/секунду

6. Получается, что женская яйцеклетка выдерживает эту DDoS-атаку на полтора терабайта в секунду, пропуская только один выбранный пакет данных, и является самым офигенным в мире хардварным фаерволом…

      Но тот один пакет, который она пропускает, валит систему на 9 месяцев…

 

 

 

М А Р Т

 

      1 марта.

      R – скорее явление, нежели человек.

 И уж никак не писатель.

 Так называемый авторский подвиг – отсутствует.

 За неимением.

 Это – плач писателя о своём писательстве.

 Это – Господи помилуй!

 Главный герой – сам автор.

 Он самовластно распоряжается сюжетами, героями, образами – словно сиятельный князь (Бек Мансур!) в своём родовом поместье.

 При всём произволе R – в чём-то субъективном, в чём-то наивном – видно: как возникает неведомый Град. И всё нарастает и нарастает. И всё укрепляется и укрепляется.

 Можно не разделять мечтания R, можно отвергать его фантазии – несмотря на это! –

  э т о   с у щ е с т в у е т …

 И если определить этот новый Град, выросший на глазах – вывод один:   э т о  наша  

ж и з н ь …

 А в ней много тем и проблем, а у R – острый наблюдательный глаз.

 И люди.

 Знакомые и незнакомые.

 Без имени и с именами.

 Частные и исторические.

 Литературные типы.

 Действующие лица.

 Они – носители тем и проблем.

 И R ими восхищается, любит, сердится, ненавидит, спорит.

 Но никогда не бывает равнодушным…

 

 Парадоксализм R.

 Отсюда – неудобства, осуждение, непонимание окружающих…

 И в то же время –ь  уважение к данности.

 Анархизм и консерватизм, идеализм и радикализм.

 Всё вместе – эклектика, необычное соединение несоединимого.

 Эстетика постмодерна…

 

 Тексты R – эмбрионы мыслей.

 Диких, нецивилизованных.

 Фрагментарность текста.

 Афористичность мысли.

 Неожиданность и подлинность.

 Стихия и беззаконие письма.

 По форме – внутренне глубоко законченные записи…

 R записывает всё, везде и в любое время.

 Особенно любит: с часу ночи до четырёх утра.

 Особенно любит: на тонкой библейской бумаге.

 

Но писать приходится всегда и везде, и на всём: на клочках бумаги, на сигаретных пачках, на салфетках, на билетах, на квитанциях, на конвертах, на посадочных талонах, на обрывках газет, в записных книжках – R заполняет своей транскрипцией

 с в о б о д н ы е    п р о с т р а н с т в а …

 Мир, который окружает R – это мир R.

 И R не может из R выскочить, ни – разрушить R.

 Что и есть уединение R.

 То есть такое слишком близкое отношение всех вещей к R.

 Уединение есть у всякого.

 Но только другие всё-таки выходят из  с в о е г о   д о м а .

 R не выходит.

 И не хочется ему.

 Не манит.

 R  в  е г о   м и р е – хорошо…

      R создаёт свой Град как волю и представление.

 Таковы факты.

 И они требуют своего осмысления.

Да, таков R и есть – странный, малопонятный, своеобразный (никак не сводимый к общему знаменателю) – странник внутри самого себя, странник внутри языка…

 Град R строится на абсурде.

 Элементы чёрного юмора соединяются с поэтической метафорой.

 Здесь нет однозначности, привычных ракурсов и масштабов, есть многослойность пространства, судьба, социальные коридоры, утраты, повседневность, несбыточное и реабилитация сновидений…

Многолетний вечер чудес и неограниченных возможностей.

 R – не такой уж долгожитель, чтобы делать проходные работы.

 R – как житель необитаемого острова, – живёт, не зная, что в сутках двадцать четыре часа. Он строит  с в о й  ARK , населённый  с в о и м и   фантомами.

 Фантом – новая реальность, суть и призраки, замочная скважина, в которую мы видим свой собственный глаз, в которую мы видим самих себя.

 А ветер, что несёт на парусах его ARK, – литературный текст.

 R проделывает бесстрашные, полные приключений ума и души путешествия к самым отдаленным границам жанра и формы.

 Острое чувство стиля, парадоксальное мышление, экспрессия – это R.

 Его стенограммы – это не ряд отдельных эпизодов, а судьба R, метаморфоза облика колоритного, очень смешного и не очень интеллигентного человека…

 Линии судьбы искривлены, фигуры фантомов деформированы бытием.

 Среди декораций, дефлораций и деформаций – R.

 Путник в пути.

 R бредёт по пустыне человеческих душ.

      Степняк со скуластым лицом.

      С узкими тюркскими глазами.

      С горькой улыбкой.

      Под снегом.

      Под солнцем.

      Под дождём…

 Сгорбленная фигура R уходит от внешних признаков романа – в подсознательное ощущение текста…

 

 

      2 марта.

      Булгаковские подъезды, достоевские подворотни, окраины R…

  Ферганские окраины. В мире золотой лени и блаженного безделья…

  Анжелка перед зеркалом.

  Делает различные выражения лица, ко­торые ей, по-видимому, очень нравятся.

  Её миндальные глаза делаются ещё миндальнее.

  И кто-что R без этого?

  Может поэтому, R решил возложить ответственность за своё суще­ствование на Анжелу?

  Может поэтому, R присвоил Анжелке воинское звание: «Часовая любви». С выдачей удостоверения, красного, пахнущего дорогой кожей, с золотым гербом Всемирного Движения «Саранча без границ». С выдачей погон – на плечо. На каждом погоне – пять золотых звёзд!  И две золо­тые буквы – «ЧЛ».

      В жизни R был так же метаметафоричен, как и в своих текстах…

 

1. P. S. Часовые любви на Смоленке стоят…

 

 

 

 3 марта.

 Международный День Писателя.

 Учреждён ПЕН-клубом.

 

 Писатель Л.И. Брежнев.

      Автор трилогии.

      Лауреат Ленинской премии в области литературы.

 

      – Леонид Ильич, мы подготовили Вам доклад…

      – Нет, вы подготовили не доклад, а материалы к докладу. А доклад – мой…

 

 За всю свою жизнь не скажет ни одного умного слова и не сделает ни одного глупого

поступка…

 

      …покуда маршал Л И. Брежнев не рухнет под тяжестью своих орденов. Может ли быть лучшая смерть для солдата?

 

 

 4 марта.

      По бокам космического корабля «Колумбия» размещаются два двигателя по 5 футов шириной. Конструкторы корабля хотели бы сделать эти двигатели еще шире, но не смогли. Почему?

      Дело в том, что двигатели эти доставлялись по железной дороге, которая проходит по узкому туннелю. Расстояние между рельсами стандартное: 4 фута 8.5 дюйма, поэтому конструкторы могли сделать двигатели только шириной 5 футов.

      Возникает вопрос: почему расстояние между рельсами 4 фута 8.5 дюйма? Откуда взялась эта цифра?

      Оказывается, что железную дорогу в Штатах делали такую же, как и в Англии, а в Англии делали железнодорожные вагоны по тому же принципу, что и трамвайные, а первые трамваи производились в Англии по образу и подобию конки. А длина оси конки составляла как раз 4 фута 8.5 дюйма! Но почему?

      Потому что конки делали с тем расчётом, чтобы их оси попадали в колеи на английских дорогах, чтобы колеса меньше изнашивались, а расстояние между колеями в Англии как раз 4 фута 8.5 дюйма! Отчего так?

 

        Да просто дороги в Великобритании стали делать римляне, подводя их под размер своих боевых колесниц, и длина оси стандартной римской колесницы равнялась… правильно, 4 футам 8.5 дюймам!

 

      Ну, вот теперь мы докопались, откуда взялся этот размер, но все же почему римлянам вздумалось делать свои колесницы с осями именно такой длины? А вот почему: в такую
колесницу запрягали обычно двух лошадей. А 4 фута 8.5 дюйма – это был как раз размер двух лошадиных задниц! Делать ось колесницы длиннее было неудобно, так как это нарушало бы равновесие колесницы.

      Следовательно, вот и ответ на самый первый вопрос: даже теперь, когда человек вышел в космос, его наивысшие технические достижения напрямую зависят от РАЗМЕРА ЛОШАДИНОЙ ЗАДНИЦЫ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ НАЗАД.

 

 

 

      5 марта.

      День радио.

      Прозрачный порывистый март пинками гнал прошлогоднюю листву по тротуарам и аллеям, а то чирикал откуда-то с деревьев или похрустывал свежими льдинками в уцелевших лужицах…

      R соорудил себе сиденье из овощного ящика и, обхватив руками колено, глядел на воду, лениво ползущую вдоль берега. Чёрный кобель Ганс (ещё живой!) сидел рядом и тоже, казалось, наблюдал за бесконечным движением воды…

      …давным-давно, много-много закатов тому назад, задолго до того, как R появился на свет, уже текла, не отражая его в своих водах, эта река Сыр-Дарья, текла каждый божий день и впадала куда следует…

 

      R родился в день Радио. Как хорошо сказало пространство…

 

 

 

      6 марта.

      День рождения Михаила Жванецкого и Фазиля Искандера.

 

      Кое-что о полётах и самолётах.

      Суфийская притча от Фазиля Искандера.

 

 

                                                                                                                 *      *      *

 

                                          Если есть в кармане пачка сигарет

                                         И билет на самолёт с серебристым крылом…

 

 

     Не все привычные вещи так просты, как кажется привычному уму. 

     Вот только представьте себе: «Боинг – 767» авиакомпании «Узбекистон хаво юллари» летит конкретно из Ташкента в Москву, и его 264 пассажира и 14 членов экипажа вместе с обслуживающим персоналом неплохо себя чувствуют.

      Авиадиспетчер Алиев Данияр следит за полётом с земли и, ему ничего не стоит поймать радаром его координаты.

      А вот большая навозная муха.

      Она тоже летит конкретно в Москву.

      С земли за ней следит чёрный пушистый щенок, но поймать её он не может и только зря машет лапой по воздуху.

      Муха, конечно, не самолёт, но ведь и щенок – не авиадиспетчер! 

      С другой стороны, если самолёт может лететь реально в Москву, то почему муха не может себе этого позволить? В самом деле, никто и ничто не может запретить мухе лететь куда угодно.

      Муха – сама себе и пассажир, и экипаж. 

      Ей не нужны ангары и аэродромная обслуга, и заправляется она чем угодно – сначала кусочком говна на заднем дворе, а потом ещё и каплей урюкового варенья с вашего блюдечка.

      Муха садится на любую поверхность и ползает по оконному стеклу вверх и вниз.

      Боинг садится только на бетонную полосу, а по оконному стеклу ползать вообще не умеет, да и летает хуже, хотя и значительно быстрее. 

      В данный момент он пролетает над рекой, вдоль которой летит утка-кряква, как ни странно, тоже конкретно в Москву.

      Утка летит медленнее, чем самолёт, зато плавает гораздо быстрее.

      Посудите сами – за то время, пока утка проплывёт 700 метров, самолёт не проплывёт и половины, и, скорее всего, вообще утонет.

      Самолёт, кроме того, не умеет нырять, дробить ил, ловить червяков и лягушек и щёлкать клювом. Хотя утка тоже не умеет щёлкать клювом – это лайлак* (аист – узб.) умеет. Можно предположить, что лайлак научился щёлкать клювом у некоторых людей мужеска пола, которых ему приходится посещать по долгу службы.

      Бывает так, что мужчина расслабится и разевает клюв, в который затем попадает муха, и возможно даже не одна. И вот тут-то, в конце концов, появляется зловредная длинноногая птица с вопящим свёртком в зубах.

      Ах ты, господи, – восклицает жертва – это что же, я уже папа?

      Ну да, конечно!

      Не надо было клювом щёлкать!

      И уж тем более не след садиться на самолёт «Узбекистон хаво юллари» и лететь реально в Москву.  От алиментов далеко не улетишь!

      Впрочем, мы отклонились от темы.

      Итак, самолёт плавает хуже, чем утка, но ездит по земле, безусловно, лучше. У утки даже и колёс нет в помине.

      Впрочем, и у мухи колёс тоже нет, зато есть лапы – целых шесть, и на каждой сидят микробы, что доставляет людям немало досады и неудовольствия. 

      Если разобраться, то у самолёта на колёсах микробов гораздо больше, чем у мухи на

лапах, но почему-то людей это никак не беспокоит. Возможно, это потому, что самолёты не садятся на лицо и не ползают по тарелкам и чашкам. Зато некоторые самолёты сбрасывают бомбы и ракеты…

      Самолёты сбрасывают бомбы и ракеты, тараканы сбрасывают коконы с тараканьими яйцами, а атомные станции сбрасывают радиоактивные отходы.

      Никто ничего хорошего не сбрасывает – это уже проверено: сбрасывают всегда какую-нибудь гадость, а всё хорошее держат при себе.

      И когда всё это достанет так, что терпеть уже невозможно, пытаются улететь от всего этого подальше.  Разбегаются, спотыкаясь и падая, мучительно взлетают и летят, поджав лапы, трепеща крыльями, жужжа моторами, заткнув уши и нос, со скорбным и болезненным выражением лица, и  надеются, что  там, куда они прилетят, будет лучше.    

      Лучше не будет, будет только хуже, и они это прекрасно понимают, но всё равно летят, сбрасывая по дороге всякую гадость на голову ещё не взлетевшим собратьям.

      Летят, потому что не лететь нельзя. Потому что пока летишь, есть надежда. Потому что само чувство полёта окрыляет. И можнохотя бы на время забыть, что для того, чтобы взлететь, приходится всю жизнь заправляться говном.  В надежде однажды взлететь и долететь до своего заветного голубого блюдечка с золотой каёмочкой и с клубничным вареньем, которое ждёт – не дождётся в далёкой и прекрасной Москве…

 

 

      7 марта.

      Антарктида.

      Ледяной пластырь на жопе планеты.

 

 

 

8 марта – Международное дитя Клары Целкин. Плод непорочного зачатья.

 R на Бродвее. Сидит по-парижски в кафешке. Пьёт коктейль «Северное сияние» с француженкой Сесиль. Француженка Сесиль из буржуазного отеля «Шератон». Прилетела в Ташкент на «Боинге – 747» из Брюсселя – по программе «Врачи без границ».

 R – пациент без границ – целует ей ручки и щёчки француз­ским поцелуем — не хватает французских слов. Для выражения благодарности за гуманитарную помощь. Rади своей стRаны – R готов на всё. Ситуация «Сергей Есенин – Айседора Дункан» повторяется. Встреча на международном уровне. Нурфет фотографирует.

 R – Rадикал слова. Но и у него не хватает эрекций, поллюций, фрикций, ассоциаций и реминисценций для того, чтобы объяснить француженке без переводчика, что по-русски означает: «шлифануться шампанским».

 – Qu’est-ce que с’est?*

 Это нагрузиться водкой до отяжеления. А потом – хлопнуть хрустальный фужер холодного шампанского! И сразу – свежесть. Ясность в мыслях и чистота в мозгах.

 

1. S. Коктейль «Северное сияние» – француженка +спирт +шампанское.

 

1. P. S. Пышный букет красивой француженке из декадентских экзотических цветов

 (с эротическим значением):

 

а/ Аморфос фаллос титаниум (очень вонючий).

б/ Либидосперма.

в/ Давалия Канарская.

г/ Влагалищецвет.

д/ Эпедриус.

е/ Эрексусы…

 

       …из окна мансарды (мастерская художников) виднелись крыши Ташкента. За крышами погасало вечернее солнце. В сумерках тихо шептались верхушки деревьев. Эх, так хорошо! И Сесиль такая хорошая. Особенно после коктейля.

      Не бёдра, а чистое головокружение. Волосы чёрные, курчавой гривой до плеч. В таких запутаться и утонуть. А лицо? Глаза как сливы. Щёки как персики. Губы как мокрые вишни. Настоящий классический натюрморт. Это не из тех женщин с зелёными волосами и красными глазами, которых малюют художники-модернисты.

      После десятой бутылки «Советского шампанского» Сесиль превратилась в настоящую ундину. О таких трубадуры слагали баллады и пронзали себе сердце кинжалом.

      Коктейль оказался вещью предательской. Когда подошло время идти в отель, апостол узбекско-французской дружбы уже не мог разобрать, где окна и где двери. А классическая фигура прекрасной француженки расплывалась у него в глазах, как на картинах художников-сюрреалистов…

 

1. S.  Да, Сесиль хорошая девушка, единственная женщина, на которой R от блаженства буквально потерял сознание. Обычно такие вещи пишут только в книжках, но иногда это бывает и в жизни…

 

 ________________________________

*Что это такое? (фр.).

 

 

9 марта.

Пришёл Раевский. Как и все начинающие поэты вообразил, что литература принесёт ему:

славу, деньги, роскошных женщин и райскую жизнь.

До этого Раевский уже давно писал стихи; находясь в состоянии вечного алкогольного опьянения и душевного смятения: бегал по ре­дакциям туземных газет без всякого разбора, посещал всяческие сбо­рища самодеятельных поэтесс и читал свои стихи кому попало…

Пока ему не посоветовали не мельтешить, а показать стихи настоящему писателю. Настоящий писатель R был изысканно прост. С похмельным голосом избалованного женщинами известного писателя

Раевский, войдя к R – полностью вошел в большую литературу. И чувствовал себя в ней прекрасно. Обливаясь потом и кашляя насваем – Раевский прочитал R своё Полное Собрание Стихотворений. Закончив – стал ждать. Ждал он с агрессивностью неофита и с не­удачными покушениями на скромность: Планида Первого Поэта – пёрла!

От R он ждал подтверждений. Тамги. Золотой пайцзы. Аусвайса. Сертификата.

R – Rадикал слова. Но и у него не хватает эрекций, поллюций, ассоциаций, фрикций и реминисценций для того, чтобы объяснить Раевскому без Николая Дмитриевича Ильина, что по-русски означает: «поэт в России больше, чем поэт» или «поэтом можешь ты не быть – а вот в Ташкенте быть обязан»…

 

Р. S. Коктейль «Северный медведь» – Раевский + спирт + водка. После «Северного медведя» – R /по секрету/ выдал-таки Раевскому 4 фактора, сопровождающих открытие новой звезды, нового имени в большой литературе:

 

1. Шумиха.
2. Неразбериха.
3. Награждение непричастных.
4. Наказание невиновных.

 

 Сам R, в это время писал «Краткий курс истории пацифизма».

– Хотите, – предложил Раевскому R, – мы предоставим и вам место? Мы готовы предоставить место любому (например: абзац), кроме кондовых и маньяков – тех нужно искоренять. Т. к. от них идёт  р а з ж и ж  мозгов. Они не способны видеть  о ч а р о в а н и е

н е в е д е н и я   и   д в о й с т в е н н о с т и.

А при езде в автомобиле – кондовые и маньяки пользуются лишь зеркалом заднего вида. Поэтому постановляем – не выписы­вать им посадочных талонов и билетов в мир будущего…

Раевский согласился на полный абзац (в «Кратком курсе…»). И они тяпнули по коктейлю. А коктейль «Северный медведь» – горячий продукт. А горячий продукт (по определению) – не терпит:

 

1. Возражений
2. Размышлений.
3. Рассуждений.

 

И только после этого R выписал Раевскому мандат, подтвержда­ющий его квалификацию: «Предъявитель сего суть действительно поэт тов. Вик. Раевский. Имеет высшее (эзотерическое) образование. Без среднего (обязательного). Что действительно верно. Подпись: R (эр). Дата: 9 марта сего года».

 

И Раевский «как малокультурный человек обиду свою не показал, но в душе затаил некоторое хамство».

 

Раевский, R не предлагает вам традиций. R всего лишь предлагает свою дальнейшую веру в вас!

 

 

10 марта.

Осадченко Вика.

 Летописец минуты. Выступает в музеях. Публика – антиквариат. Серые стираные старушки. Ровным светом робкого, младенчески наивного восторга освещены их лица…

Вика Осадченко – очень красивая, но талантливая девушка – она была приблизительно еврейка. Независимо гордая, маленькая, голодная, злая, иудейская царица. Коротко остриженная кудрявая (под греческого мальчика) – головка.

 Точно – еже ( -дневно, -часно, -нощно) в и к а : ежели Вика – еже в и к а …

 Оскомина поэзии SMS-ок…

 Самодельные книжки Вики Осадченко – сладкие и маленькие, как детский грех…

 Её прабабушка – Суламифь.

 Внезапно R понял, что они ещё когда-нибудь с ней встретятся. Или, что они уже когда-то встречались.

 По крайней мере, с её прабабушкой.

 Суламифь…

 Миф…

 Эпос…

 Эпоха Эроса…

 Заклинаю вас, дщери иерусалимские…

 

 

 R знает – будут книги

 R знает – саду цвесть…

 Когда такие Вики –

 В стране узбекской есть!..

 

 

 

11 марта.

Романы R – дефлорация умственного сознания.

 История собственного произведения – дерзкая мистификация.

 Неприличные похождения R – начертаны на челе R.

 Неизгладимо.

 А вокруг – птичий грипп, коровье бешенство, моровая язва, сыпной тиф, твёрдый шанкр…

 Между – R.

 М е ж д у – почти эмигрант, скорее – уже эмигрант.

 И жизнь, превратившись, в клинопись косноязычных строчек, – течёт своей чередой, своим берегом.

 Симфоническая проза, евразийская сага – с перепадами ритма, синкопами и фразами, подобными аккордам.

 Звучащее видение.

 В горьковатой усмешке R — неотступно мысль о своей литературной судьбе.

 Звучащее видение: возвращение R в Москву – под звон кремлёвских колоколов.

 На белоснежном коне.

      Преклонение верноподдан­ной.

      Белокаменной.

      Первопрестольной.

 Несмотря на удары судьбы и бесчисленные невзгоды – R осущест­вляет козерожье упорство. И человечье значенье.

 R, ты не должен не победить.

 Великий R есть не претензия, а определение.

 Шествование R.

 R – в груди.

 В кончиках пальцев.

 R не сеет, а пишет.

 Как пашет. Сверх всякой меры злоупотребляя бессонницей.

 Письмо R – легко, естественно, правдиво…

 Rok R…

 Всё, что записывается – ещё содержит крупицу надежды, каким бы отчаяньем это не диктовалось.

 R – изнурённый государственник.

 Последний солдат империи.

 Да, таких теперь уже больше не делают.

 

 

Стенограммы R – «с подлинным верны».

 

 

 12 марта.

 Перизад.

  Выпивает чашку кофе, а счёт берёт за полноценный обед на 8 персон.

  Разницу держит в своих ручонках.

  Она – типа! – занята.

  Как только освободится: она – типа! – даст.

  А ей надо глаза открыть в то место, которое освобождает ру­ки.  

  «Разденься и жди!» – начинается.

  Перизад.

  У неё желудочный сок возбуждается, играет + движение вскипающих пузырьков крови в сосудах – когда она бьётся рогом не в то место.  

      – Перизад, каким текстом будем разговаривать? Телеграфным или литературно- художественным?

  –  Лучше, чем проще. Тем проще, чем лучше…

 У женщин – миллионы кнопочек.

  А у Перизад только две: «вкл.» и «выкл.»

 Харин делает карьеру ногами, а Перизад – она телом идёт.

 Ещё в школе, пока одноклассницы Перизад мечтали о сексе, – Перизад им занималась.                                         

      Пока ищешь любовь – можно и сексом заняться.

 После свадьбы не раздражала Харина покушениями на более глубокое чувство, о существовании которого, возможно, даже не подозревала…

 

 

 

 13 марта.

 В мире 5% благодарных, остальные 95% – неблагодарные.

 Всё начинается с неблагодарных.

 Все проблемы…

 R относится к благодарным.

 И в то же время: зачем всю жизнь таскать лодку над головой?

 Даже если однажды она перевезла вас с одного берега на другой?

 

 

 

 14 марта.

 Слабый пол. Сильнее сильного в силу слабости сильного пола к слабому.

 Это (по-моему) Задорнов.

 

 

 

 15 марта.

 

ОКАЗЫВАЕТСЯ:

 

Писатель	Происхождение	Профессия	Жанр	Стиль
Чехов	Разночинец	Врач	Рассказ	Юмор сквозь пенсне
R	Бек Мансур	Больной	Роман	Юмор /голимый/

 

 

                                                                                                                      ПОТОМУ ЧТО:

 

 

 

Какому?	Кому?	Тире	Чей? Чьё?	Кто? Что?
Каждому	апельсину	—	свой	чемодан
Каждому	таракану	—	свой	котелок
Каждому	овощу	—	свой	фрукт
Каждому	фрукту	—	своё	время
Каждому	времени	—	свой	R

 

И  ПОЭТОМУ:

 

 

Надо отдать больше того, что имеем, чтобы получить больше того, что не имеем…

 

 

 

 16 марта.

      Тюрки.

      Или воюют или торгуют.

  R торгует.

 – R, ты чем торгуешь?

 – Своей самоуверенностью.

 – О-о-о, этого товара у тебя валом.

 И у государства есть гуманитарный долг, в том числе – продвиже­ние литературы R.

 А долги – не раны, они не заживают.

 

 Тюрки.

      Или поют или пляшут.

      На разные голоса поют, а песни блудливые, непристойные, а пляски под них все два с притопом да три с прихлопом,  с визгом да  с кружением до одури…

 R поёт и пляшет.

 Пляшет и поёт.

      Словно мухуй в паутине – всё тянет и тянет сладкоголосую прощальную арию.

 R нельзя помешать, R можно не помочь. Когда-то кто-то думал о R как о существе уже погибшем, замученном алкоголем и нескончае­мыми, неистовыми страстями. Как они ошибались. Для R это было бы слиш­ком пафосно, предсказуемо и безысходно!

Rок и ПоRок.

     Бой с тенью собственных амбиций, с призраками прошлого.

     Нужно было время.

     Кайф надоел.

     Кайф саморазрушения.

     Включился внутренний стержень.

     Харизма.

     Энергетика.

     Талант.

 

 – А талант не пропьёшь…

 – А ты, R, пробовал?

 – Пробовал. Hе получилось.

 

 А была ли у R надежда?

 Надежда была.

 Шансов не было.

 Не было бы времени, но время было.

 То время, когда страсть к женщинам ещё не прошла, а страсть к алкоголю уже начиналась.

 Надежда была – она погибает последней, потому что первыми погибают любовь и вера…

 Разговаривание с самим собой.

 Обида, когда твои мечты сбываются у других.

 И другие, что повели себя, как противозачаточные средства.

 А тут еще государство отсрачивает (тянет со сроками) – свои гуманитарные; долги.

 Не отдаёт.

 Тянет.

 У R стало болеть сердце.

 Как будто его сердце взяли – бросили в поле, а 22 дурака его пинали.

 R жил в самом себе, вырабатывая античный характер и лик лич­ности.

 Общим, средним и крупным планом – R.

 Ракурсы R.

 Прекрас­ное (что не соответствует действительности) лицо.

 С чисто кумысным выражением. Что соответствует действительности.

 R – Инородный поэт Узбекистана. С коротко остриженной умной головой.
С живыми мозгами, – пока ещё не забронзовели, пока ещё не окаменели…

 

 

      17 марта.

 

            *      *      *

      Довольно думать о существовании Истины,
      посидим лучше
      среди цветущих роз;
      Конечно, R не знает, как узнать того, кто знает,
      не знает R и того, как избавиться от знаний…

 

       R – типа просветлённый йогин.

  Весь из себя – типа позитив.

  Весь светел, чист, бел, свеж, ясен, весел, прост был R.

  От него дорого пахнет: коньяком, одеколоном и сигарой.

       Его плющит, прёт, вставляет и колбасит.

       От всего.

 

— R, травку любишь?

— Да. И цветочки тоже.

 

— R, девочек любишь?

— Да. И мальчиков тоже…

 

 

18 марта.

Стоит март.

Всё начинается сначала.

В прозрачном от любви, горьковатом воздухе R чует обещание чего-то нового…

 

 R:

— Пацаны, это моя планета!

 

 

 19 марта.

 Соседи гуляют.

 Гости орут во всё горло, никто никого не слушает.

 Все под градусом (кто больше, кто меньше), и никто ничего не соображает.

 Отяжелев от плотной пищи и самогона – в любую секунду готовы вцепиться в ближайшее горло или слиться в одном хоре.

 Как бог на душу положит…

 В конце концов – хор перевешивает.

 И они дружными голосами начинают извещать махаллю о том, что в случае, если герой песни умрёт и его похоронят, то родственники, к вящей их печали и унынию, даже не будут знать месторасположения его могилы…

В полифоническом оформлении это звучит тем более очаровательно, что исполнители находятся в весьма сублимированном состоянии и в трогательном единодушии с идеей мелодии…

Сила искусства…

 

1. P. S. Запах алкоголя не на шутку схватился с ароматом из палисадника перед окнами.

Сирень атакует и побеждает. Март как-никак.

 

 

 20 марта.

      Международный день франкофонии.

  Франция.

  Министерство франкофонии (поддержки французского языка, литературы, культуры за рубежом).

 

 

      21 марта.

 Всемирный день поэзии.

 Навруз.

 С Новым годом по лунному календарю!

 … где-то на Северо-Востоке в старом ташкентском 13 трамвае застрял Дим Саныч.

 Санта-K(а)лayc.

 Застрял в слишком длинных придаточных, в слишком сложносочинённых и в слишком сложноподчинённых пред­ложениях – путая их с коммерческими…

 Дим Саныч – странный гибрид дореволюционного 18 века и авангар­дизма начала 20- го…

 Кубики-рубики Дим Саныча – его фишка, мулька и пафос!

 Его абракадабры, сюжеты, отрывки, куски, воспоминания, очерки, заметки, эссе, наброски, записи, картины, мысли, ксероксы, мемуары, стихи, стенограммы, пометки в библиотечных книгах, старые перфокарты от советских ЭВМ, цитаты без кавычек, стружки из мыслей, замечания из жизни замечательных людей, возлияния на лоне (природы), завывания в ванной.

      Список его архива с годами рос и канонизировался.

      Его живот округлился в подобие бочонка.

      Сам он был похож на китайского божка – покровителя всех любителей пива… 

 И всё это, словно архаическая силлабика Тредиаковского и Кантемира (Хан-Темира),          огружалось в нижние культурные слои археологических раскопок древнего городища Шаш…

 С Новым годом, уважаемые аксакалы!

 С Новым годом,  «народные писатели», – с гробами заслуг и опыта на плечах!

 С Новым годом, господа ташкентцы!

 Среди вас – Дед Мороз, Кор-бобо – Дим Саныч, седой словно лунь – вымирающий вид, диковинные дикие побеги из литературно-исторического гербария.

 

 

      22 марта.

 Анжела:

 

      – R, войди в меня по телефону: 178-51-94.

 

 

      23 марта.

      Шамшад Абдуллаев.

      «Мы несём ответственность за качество своих иллюзий».

 Ориентальная вязь, пейзажная импрессионистическая словесная живопись – с небольшими философскими отступлениями.

Нечто своеобразное, ни на что не похожее, но очень пластическое и впечатляющее…

Это Шамшад Абдуллаев, похожий на арабского шейха или на торговца сушёным урюком на маргиланском базаре.

С грустными глазами жертвенного животного.

Шамшад.

Изредка выходит на природу.

     А природа – это все мы…

Далёкая скрипка среди близких балалаек.

Горделивая забывчивость…

 

 

 

 ***

 

                                   Шамшаду

 

 

Салам брат шоир дивана

Наше время из сплава (как дамасская сталь)

Из нашего страха и из нашей же храбрости –

Переплетённых между собой словно сорок косичек

Одной Сари киз – единой сестры семи братьев

 

На окнах моих запылённых качнул занавески

Ветер ферганской долины

Пахнуло алайской арчовой парчовой прохладой

В глинобитной балахане –

Где когда-то сидели с тобою вдвоём

И молчали и говорили и пили зелёный чай (токсан беш)

Из глиняных пиалушек

 

Салам брат шоир дивана

Ты мастер стиха и красивых изысков

Отточенных фраз – Средиземное море

Плещется словно мираж

В пиале средней глиняной Азии

 

А за окном ветви старой урючины

Все в цвету – словно средиземно-

морские бабочки – стаи и стаи –

Прилетевшие с бризом прибрежным

Опустились на дерево облаком –

А может тряпицы паломников?

 

И в уйгурских миндалевидных глазах

Отчего итальянская грусть просочилась

На русскоязычном наречии…

 

Что ты молчишь мой брат дивана?

В твоих раненых ланьих глазах деликатное Эго –

Словно эхо долины – водий садоси…

 

Мой брат дивана а ты помнишь?

Мужская гимназия (сплошная гимн-Азия!)

Жёлтый жжёный кирпич – Alma mater –

Где мы русский, туземец, с тобою учили до революции –

Как Вова Ульянов и Керенский Саша –

Но совсем в разных классах

 

Генерал-губернатор живший в театре

И Дом офицеров

Синематограф «Новая эра»

И далее-далее «Космос»…

А рядом с «Мыслью» у самого-самого ЦУМа –

Это типа ферганская Дума –

Куприн. Александр. Иванович.

В ницшеанских усах и с насваем и с домашней авоськой –

Как памятник школе ферганской…

 

 

* * *

 

A letter to my friend Shamshad Abdullaev

 

 

“Salam” my dotty friend a poet

Our time is made of steel like Damascene steel

Of our fear and of our courage

Weaved together like forty plaits of

“Sary-Kiz” the only sister of seven brothers

 

The wind of Ferghana valley swayed dusty

Curtains on my windows with the small of

“alai-archa” blocaded freshness in an

A dobe building where we used to sit together

Keeping silent and speaking and drinking

Green tea (number 95) out of clay cups

 

“Salam” my dotty brother a poet

You are a master of poems and beautiful

Findings and polished style the Mediterranean

Sea laps like a mirage in cup of Middle clay Asia

 

Beyond the window the branches of the old

Apricot tree are blossoming as it Mediterranean

Butterflies a lot of them that flew

With a coastal breeze and rested on the tree

Like a cloud or rags of pilgrims?

 

And in Uigur almond-shaped eyes Italian sorrow

Seeped through in the Russian language

What would you like my dotty friend?

 

I can see tactful Ego in your wounded

Fallow-deer eyes like the echo of the valley –

“Vodiy sadosi”

 

My dotty friend do you remember our men`s

Gymnasium (a real anthem of Asia!)

Yellow burnt bricks – Alma Mater – where we

My native studied Russian together before the Revolution

The same way as Vladimir Ulyanov and Kerenskiy Alexander

But in absolutely different classes

 

A general-governer who lived in the theatre

And the Officer`s House the cinema “New Era”

And farther and farther “The Cosmos”

And near “The Thought” close to the Central

Deparment Store you could see Kuprin

Alexander Ivanovich with his Nitshe`s moustache

And a shopping bag in his hand as a monument

To the school of Ferghana

 

 

 Translated by Mr. R.

 

 

 24 марта.

      По дороге на Бродвей R встретил насквозь пьяного современника.

  Это был Виктор (Вектор) Раевский.

  Завернули на пару в первую попавшуюся чайхану.

  Живописная картина, натюрморт маслом – «Раевский в чайхане».

  Тщетно требует водки там, где наливают чай.

  Лучше водки хуже нету.

 – Раевский, зачем вам писать стихов? Разве хороших стихов кончилось? Сколько их написано-переписано! Начнёшь читать – всей жизни не хватит. Зачем же вам тревожиться сочинять?

 Молчит Раевский. Натужным молчанием (шумно сопя и дыша), обиженным видом – давит, стоит над душой, требует (справедливости? если бы!) – чтобы R специально взял на себя право и ответственность санкционировать прав© Раевского.

 А вокруг весна. Пора великих превращений. Взрывы зелени. Поразительно щедро, крупно, красиво. Очумелые пчелы. Призрачна прозрачная архитектура летания птиц, мух и жуков…

 Живописная картина, натюрморт маслом – «Раевский в пивбаре».

 Раевский, R подтверждает вашу квалификацию как самого продвинутого адепта литературного объединения «Стоки»…

 И льётся, льётся «Чимкентское» пиво – за победу поэзии, которой не суждено победить. И горе придется заливать таким же количеством пива, какое понадобилось для поддержания надежд…

 

 

      25 марта.

      Сайт знакомств.

      Галерея невест.

      С резюме, с фотографиями.

      Они – одиноки, они – тихи, интеллигентны, скромны. Хотя как-то неловко,  что сие последнее качество ими же и выставляется на вывеску и этим как бы само себя уничтожает.

      Но до психологии ли тут, когда нужен супруг?

      Желательно с жилплощадью?

      Но вот вы договорились о встрече.

      Вы надеваете свой самый лучший костюм.

      Вы покупаете самый дорогой букет.

      Вы едете по адресу.

      Вы поднимаетесь, входите, звоните.

      Малосемейка.

      Первую минуту вам кажется, что вы не туда попали. За правой дверью чьи-то руки, которые, по-видимому, ничем не брезгуют, давят, рвут и колотят на расстроенной гитаре «Владимирский централ – ветер северный…». За левой дверью более благозвучно, но не менее громко гудит старая стиральная машинка. А прямо, за стеной, неистовый детский рёв. И все эти звуки веселья, труда и страдания, сливаясь вместе, кружатся, кидаются, отражаются от потолка, от стен, с грохотом падают вам на голову и снова отскакивают…

 

 

      26 марта.

      R и Анжела.

 Анжела, прилипшая к памяти.

 Первое свидание.

 R решил так: белая рубашка, галстук синий, костюм серый.

 Пос­леднее решить было нетрудно, ибо серый костюм был его единственным приличным костюмом…

 Улыбка.

 Взгляд.

 Молчание.

 Много-много молчания…

 

 Это было тогда, когда Анжела ещё не была той, кем она уже давно перестала быть…

 

 Ах, Анжела, Анжела – молодая женива…

 

 

      27 марта.

      Международный день театра.

  Театр. Грим для некрасивых, репетиции для бездарных.

  Самое главное – чтобы костюмчик сидел. А костюмчик обязывает…

  А вот если убрать из театра всех евреев, гомиков и всех цыган, то театра просто не останется…

       Да-а-а…

      Истина – это разбитое на мириады кусков зеркало, но каждый считает свой маленький кусочек целым зеркалом…

      «Все вы правы и все вы неправы», – слышим мы слова
      беспечного R, –
      ибо каждый из нас считает свою тусклую лампу
      светом яркого солнца…

  Век удалялся на плече R.

  Новое время, новая эпоха требует своих новых легенд и сказок.

       R счастлив, что будет героем одной из них.

       И сердце его радуется, отказавшись от «Почему» и занявшись поисками «Как»…

       Новая эпоха будет жить с именем R на устах.

  R – мистер Ноль, человек (чел) – бренд и неизвестно имя его.

  R – стартовый отсчет нового тысячелетия с нуля.

       Имя ему – никто, и звать его – никак, и количество его – легион …

  Классика – его стиль.

  Органика брутальности – его дух.

  Манна небесная – его хлеб.

       R – третья волна антиглобализма – после Ходжи Насреддина и Остапа Бендера.

  Проза R – сказка будущего, зарождение нового этноса и новой лингвистической цивилизации на земле в отсутствие других альтерна­тив.

  R – харизматически ориентированная личность…

  Непроницаемая физиономия R, лукавый прищур – весь в пращура…

  Осторожно – R!

  R окружает толпа поклонниц при освящении вод и раздаче хлебов – но его медитации мало кому нужны. Ученики и адепты, почтительно взирающие на его хламиду или хитон, расписанный золотыми рыбками, – прикидывают шансы на его вселенский статус.

      Занавес открывается!

 R будет командовать хором и дирижировать парадом.

 И не уйдет со сцены – пока не выгонят…

 

 

      28 марта.

      Рауф Парфи умер 28 марта 2005 года в возрасте 61 года – у него отказало сердце….

      В последние дни своей жизни Парфи просил никому не говорить о его болезни, он не хотел, чтобы кто-нибудь видел его в таком состоянии. Он знал, что скоро умрёт. Его жена Сульхида спрашивала: «Где и что у вас болит?», он отвечал: «Я разваливаюсь на части…».

Рауф Парфи.

Народный поэт Узбекистана.

Дервиш.

Суфий.

В узбекской поэзии – роль Иоанна Предтечи.

Умер.

После себя оставил двухтомник:

первый том – «Молчание», второй том – «Безмолвие».

В каждом томе – по 300 страниц белоснежной библейской бумаги.

     Чистой – без ничего – бумаги.

     Только на обложке и титуле: имя автора и название.

     Перевод с узбекского – R.

Пусть читатель книги вообразит, какие стихи мог бы написать поэт.

И переводчик – перевести.

Пусть дух захватывает, – какие страницы книги! – чистые, белые…

 

Это книги о прощании с миром…

 

И пусть каждый задумается, что такое «Молчание» и «Безмолвие» поэта…

 

 

      29 марта.

      Вы никогда не замечали, что саранча и радиоволны свободно переходят границы?

  Сегодня на отрядном месте (г. Ташкент, Бродвей, кафе-юрта «Кайнар» у Гули) состоялась встреча R и принца Музаффар-хана без галстуков. Под девизом «Морально, Легально и Наверняка!»

  Приняли постановление по бюджету — принять без счёта! Вас – учёных – до хрена, а людям – жрать нечего…

   Написали открытое письмо Геннадию Михайловичу: «Геннадий Михайлович, уважаемый Вы наш человек! Вы лавы гребёте совковой лопатой, а мы Вам предлагаем экскаватор. Но с одним условием – без лопаты. В экскаваторе для лопаты – места нет, и её воспримут как орудие агрессии. Вот если Вы возьмёте вместо лопаты цветок лотоса – Welcome to наш экскаватор!»

 Подписали:

  «Соглашение по свободной миграции радиоволн, са­ранчи и гастарбайтеров».

  Отдельным пунктом:

  «Отправить писателя и ху­дожника Вячеслава Аносова в творческую командировку в Казахстан. Гастарбайтером…

  По изучению жизненного опыта и зарабатыванию казахской национальной валюты – тенге»…

  Внезапно и неожиданно из-за кустов появился пьяный Раевский. В надежде выпить ещё. Появление Раевского было предопределено. С выражением прочитал цикл своих стихотворений из чёрной (кожзаменитель) папки. Да, такие стихи за колбасу не купишь. Тексты понятные, а кто не понял – пусть платит. За учёбу. Желательно – водкой…

  Встреча без галстуков закончилась совместным и дружным пожиранием бешбармаков. Витя – официант прислуживал…

 

 

      30 марта.

      Начался тридцатый день марта. Снова R. От первого лица…

 R начал было писать, но тут же встал из-за стола, потом он открыл книгу, прочёл несколько строк и снова закрыл, потом налил себе коньяк, задумчиво осушил рюмку маленькими глотками, открыл другую книгу, закрыл и эту, вздохнул, закурил, снял телефонную трубку и положил обратно: кому звонить?

 R выпил вторую рюмку коньяка, не спеша. Когда пьёшь с раздумьем, коньяк действует не только вглубь, но и вширь…

      От природы R больше склонен к раздумью и безделью, чем к труду, однако время от времени длительное безденежье вынуждает R пускаться на поиски работы – ведь раздумья столь же неприбыльное занятие, как и безделье.

 Пятнадцать лет R был хроническим безработным. И пятнадцать лет R с достоинством нёс свою паузу. И R сидит целыми днями наедине с бутылкой, тоской и халатом.

 Остается одна писанина, замешанная на школьных воспоминаниях.

 И тема «А ты помнишь, как…» поистине неисчерпаема…

 Ушла эпоха, которая была R матерью.

 R стоит по брюхо в ушедшей эпохе и видимо уже не вылезет…

 В детстве R хотел быть знаменитым, как герой, чтобы быть счастливым, как простой обыватель. От всех надежд и желаний осталась ироническая горечь, история потерянности и блуждания…

 

 Иногда бывают дни, когда хочется жить…

 

 Тут же порхает, словно бабочка, женское имя – А н ж е л а…

 

  – Отдал бы за это всё, да и мало!

 

 

      31 марта.

      Выступление R в литературном объединении «Стоки». R явился на выступление небритый и немножко помятый. Иногда он потряхивал головой и прислушивался, словно проверяя, всё ли там в порядке:

      «Ах, милые дамы, я пришёл к вам, чтобы высотою ваших эстетических взглядов измерить бездну моей низости…»

 И R стал читать им свои похождения.

 Пожилая еврейка с усиками и манерами отставной чекистки стала возмущаться: «Ах, зачем вы, мистер R, употребляете слова и выражения в стиле поручика Ржевского?!»

 И тогда, чтобы оправдать гормональный взрыв своей прозы, R зачитал дамам отрывок из письма Пушкина Вяземскому 1823 г. из Одессы в Москву: «…я желал бы оставить русскому языку некоторую библейскую похабность. Я не люблю видеть в первобытном нашем языке утончённости. Грубость и простота более ему пристали. Проповедую из внутреннего убеждения, но по привычке пишу иначе…»

 Но морально устаревшим дамам уже и Пушкин был не Пушкин, и тогда R стряхнул прах со своих бермудов и сандалий: «Я не настолько богат, чтобы публично позориться, да ещё и бесплатно. Посему – если вы захотите, чтобы я выступал – гонорар за позор будьте добры. На стол. На мой письменный стол. Баксами…»

 

      R не виноват, что пишет – как разговаривает, и разговаривает – как пишет. И занимается заменой связи хронологической – связью ассоциативной. И занимается заменой поисков красоты поисками подлинности. И защищает права мата на литературное гражданство.

 Когда R родился – он разговаривал на марсианском языке: без подлежащих, без сказуемых – одними местоимениями и междометиями, иногда просто знаками препинания.

 Когда R стал писать, он писал на том же марсианском языке – без подлежащих, без сказуемых, одними местоимениями и междометиями, иногда просто знаками препинания…

 

 Как сказал Козьма Прутков – старший брат мистера R: «Если в заборе торчит гвоздь, а написано всего три русских буквы – не верь написанному. Там гвоздь…»

  А как ещё добавил Барков – двоюродный дядя мистера R: «Если в заборе – дырка, а написано все пять русских букв – не верь написанному. Там всего лишь дырка…»

 

      Великий очевидец эпохи – R.

 

      Это вам не Тарзан – с конскими глазами и яйцами.

 

 Чтобы о нём не говорили перезрелые лолиты.

 Индустрия попсы для них – искусство.

 

      И поэтому:

      оперу они измеряют по Баскову,

      балет – по Сволочковой,

      кино – по «Ночному дозору»,

      литературу – по Раиму Фархади,

      а температуру – по Фаренгейту…

 

 

(Продолжение следует…)