Глава 10.
«Галерейщица миссис Марпл азовского разлива» и Альберт-Зиновий.
— Роза Марковна, мы ждем от вас подробности этой весьма деликатной, в то же время детективной истории, начиная с того места, как мы все возвратились с моря после воссоединения Федота Платоновича и Лидочки с Пашкой. Мою статью уже дожидаются в нашем журнале редакторы, я сделаю вас звездой, а ваш проект, событием года – журналист, писатель-прозаик Невинный, превратившись в шустрого репортера, прикуривал новую сигарету, от нетерпения не замечая, что предыдущая оставила дыру на его светлых парусиновых брюках.
— Тю! Та не перебивайте вы меня, товарищ Невинный. Я и сама, так и так собьюсь! Вы же видите, шо я еще вся под впечатлением! – Роза Марковна сделала глубокий вдох и, прищуривая левый глаз, который немного косил, улыбнулась.
В беседке за столом все замерли в предвкушении…
— Ну вот, — начинала она протяжно спокойным, эпическим тоном – таки дело было так…
…Когда все вернулись к гостиному двору, у ворот, с чемоданом и дорожной сумкой, стоял мужчина. Он, скучающим взглядом осматривал коттеджи, кусты роз и осколки от разбитого графина в подсыхающей луже компота, вокруг которой собрались измученные жаждой благодарные мухи, в беседке у оставленного стола с закусками и напитками.
— Это я. Я случайно! Была такая суматоха… — Сидор Семенович, опустив глаза, виновато рассматривал сандалии, рядом сидевшей и улыбающейся Анжелы.
— Та забудьте вы уже за тот графин. Я на следующий же день включила его в счет за ужин, на всякий случай всем. – Роза Марковна достала из кармана маленький блокнот и сделала в нем пометку. – Всем непричастным, сегодня же вычту!
…Небольшого роста мужчина, увидев приближающихся людей, весь вытянулся и приосанился. Буквально всем бросились в глаза его очень крупные черты лица и несоизмеримо большие, по отношению к голове, уши.
— Да, да!.. Он забыл свою шляпу из фетра, его уши трепало от ветра… — хихикая, напевала Ида Моисеевна.
— Ну и «каламбуркнула» ты, Ида. Хотя, я извиняюсь, ты права – ну очень большие уши… — Роза подмигнула подруге.
Все присутствующие, по-доброму расхохотались.
— Ша! Слушайте сюда дальше! – остановила веселье Роза Марковна.
…Мужчина был с «одноименного» сайта знакомств, как и некоторые здесь присутствующие. От услуг трансфера на шикарной «Волге» Ивана Степановича он отказался, взяв такси. Гордо представившись Альбертом и увидев среди подходивших двух женщин, голос гостя как-то странно дрогнул. Роза Марковна взяла документы гостя, в которых значилось, что Альберт, по паспорту был не Альберт, а Зиновий Васильевич Ушкин. Затем, она обернулась посмотреть, кто же так смутил Альберта-Зиновия. Одной из них была тихая, скромная и очень романтичная натура, Светлана Николаевна – искусствовед одного из столичных художественных музеев. Вторая вся – движение, вся – порыв! Она была полна противоречий, с пронзительным взглядом карих глаз, присущим только роковой женщине – и звали ее Нюрочка. Наблюдательность Розы Марковны не оставила шанса всем троим утаить некоторое замешательство – по всему было видно, что они знакомы и не рады такой неожиданной встрече. Допросы с пристрастием всех троих, поочередно, в последующие дни, результатов не давали.
Далее события развивались молниеносно… Лидочка, прождавшая одиннадцать лет своего маленького художника Федота, решила не отпускать его больше от себя ни на шаг (на всякий случай). Федот Платоныч только на этюды в окрестностях поселка ходил с Пашкой. В овощных рядах, возле палатки Лидочки, для него было оборудовано всем необходимым рабочее место. И, с холста на мольберте, заулыбались лица отдыхающих и продавцов соседних палаток. Они часто приходили к нам в гости, и коллекция произведений Федота Платоновича пополнялась портретами и дружескими шаржами наших гостей. Лидочка сопровождала мужа к месту его жительства за его приданым, которое, в основном, состояло из сильно растянутых вязаных свитеров, полупустых тюбиков с красками, картин, старинного буфета из красного дерева и небольшой суммы за комнату в «малосемейке» на окраине. На рынке в это время, их любезно согласились подменить Ида Моисеевна с Петровичем. Арбузы… Шо в этом году за арбузы?.. Но все равно торговля шла, как у испанцев с индейцами. Шкаф Лидочка и Федот поставили у себя, а вот мастерскую решили организовать в одной из подсобок нашего коттеджа. Когда вызвавшиеся помочь Веня и Пашка переносили картины, ради веселья, они расставили их по всему гостиному двору, чтобы отдыхающие смогли полюбоваться прекрасными работами Федота Платоновича.
— Тут-то все и началось!.. В моей умной голове родилась блестящая идея. Нет! Не стану скромничать – сразу несколько гениальнейших идей. Во-первых – вернисаж на открытом воздухе. Во время карантина – самое то! Во-вторых – организация мастер-классов художника в художественной мастерской (желающие уже были и из числа отдыхающих и местная интеллигенция, тоже потянулась, вот только с помещением нужно что-то думать). – Роза Марковна, воодушевленно жестикулируя, расхаживала по беседке. – А еще, в связи с окончанием сезона, я решила, шо таки кто придумал эти рамки с началом и окончанием? Глядя на то, с каким вдохновением писались этюды Федота Платоновича, и жарким упоением, рассказы писателя Невинного, в мою голову пришла еще одна гениальность – круглогодичный дом творчества на азове «Четыре сезона для писателей и художников у Розы Марковны». Идея с названием не моя – моего не менее гениального внука Веньямина. – Роза Марковна гордо осматривала каждого из присутствующих. – Иван Степанович, нам нужно научиться всяких специальных культурных терминов, но ради такого гешефта и всеобщего блага, уже спешащей к нам со всех уголков страны творческой прослойки, мы таки, постараемся! – Иван Степанович, привыкший к неуемности, фонтанирующей все новыми идеями жены, только довольно улыбался.
…Далее были нюансы и распределение обязанностей. Здесь, нужно отдельно поблагодарить Сидора Семеновича, который оказался «добрым феем» и с местными властями решил вопрос о выделении земельного участка под застройку, в аккурат за забором нашего гостиного двора.
— Мне, конечно же приятно, хотя вы и вычли с меня стоимость разбитого графина, Роза Марковна… — Сидор Семенович, лукаво улыбаясь, приглаживал свои рыжеватые крашеные усы. – Но, все лавры отдайте моей Анжелочке-голубушке. Это она дала указание своему брату, который, к счастью, оказался мэром этого городка, сделать для вас столь великолепный, хоть и немного запоздалый, с искренними извинениями, подарок к вашей с Иваном Степановичем свадьбе. Скоро ведь выборы, поэтому и вопрос с меценатами, которые готовы принять участие в «вашем детище», мэр, тоже берет на себя. – Сидор Семенович, излучая невыносимую гордость, искрящуюся нежность и заметно-выпирающую страсть, сжимал руку довольно улыбающейся Анжелы.
…И вот, настал день, когда Иван Степанович доставил с автостанции на своей комфортабельной «Волге» еще одну гостью. Стелла Эдуардовна Водкина была подписчицей кулинарного блога Розы Марковны и, как оказалось, давней почитательницей «одноименного» сайта знакомств. Ее внешность, к сожалению, была полнейшим отражением и ее внутренней «красоты». У нее были такие узкие губы, что ее маленький ротик напоминал копилку, а подбородок, как чемодан на три отделения. И еще глаза… Знаете, есть у людей «пустые глаза», взгляд, не выражающий ни одной эмоции, при любых катаклизмах. Но все же… была в ней одна привлекательность, но об этом позже…
— «Без водки на Водкину Стеллу не взглянешь…» — снова «каламбурила» веселая Ида Моисеевна.
— Ида, ты сегодня, как попугай-сквернослов, послушай от меня слов… Тьфу-ты, я и сама уже стихами заговорила. Не сбивай мою голову с мыслей! Я запутаюсь в хронологии этой душераздирающей драмы. – Роза Марковна, подошла к подруге, дернула ее за ухо пару раз, как школьника, потом «чмокнула» в макушку и продолжила.
…Стелла Эдуардовна несколько дней буквально преследовала Альберта-Зиновия. По всему было видно, что и эту женщину, мужчина здесь увидел не впервые, но встреча с ней для него стала особенно неприятной.
В один из дней, закончив с ужином, Стелла поднялась из-за стола, постучала столовым ножом по бокалу, привлекая внимание всех присутствующих и громко произнесла: «Дамы и господа! Среди нас есть брачный аферист, который несколько лет назад, запудрив мне мозги, украл у меня перстень с изумрудом из бесценного фамильного гарнитура. – Стелла медленно поворачивала голову, тряся всеми своими тремя подбородками, ее «пустые глаза» остановились на сидящем в углу беседки Альберте-Зиновии и, ткнула в него коротким толстым пальцем. – Держи вора! Вызывайте полицию скорей!».
Альберт-Зиновий Ушкин, словно от удара электричеством весь затрясся. В следующее мгновение, он поднялся и быстрым шагом отправился вдоль коттеджей, на стенах которых были развешены картины Федота Платоновича. Мужчина, остановившись около одной из работ, обрадовался, как ребенок, затем, сорвав холст со стены и прижав его к груди, стал убегать.
— Вот, что я говорила? Он и картины ворует! – завопила Стелла. – Держи вора!
— Стой, умалишенец! – крикнула Роза Марковна, наблюдавшая за всем происходящим из кухни и бросилась за Альбертом-Зиновием к воротам.
Мужчина, словно хрупкую фарфоровую вазу последней китайской династии, нежно обнимал картину и шел быстрым шагом, но вдруг остановился.
— И шо ж это за мансы, умалишенец? – запыхавшаяся Роза Марковна, облокотилась на молоденькую липу. К ним подходил Иван Степанович, бросившийся догонять Альберта-Зиновия и жену.
— Простите, Роза Марковна… Все дело в том,.. что… в некотором смысле… Ну как вам сказать?.. Я не совсем… — Альберт-Зиновий, запинаясь попятился к клумбе у пансионата и присел.
— Такое ощущение, шо вы таки не учили двух слов – «да» и «нет». Вы, то и дело, так туманно изъясняетесь! – Роза Марковна начинала нервничать. – Шоб вы себе знали, я немного догадываюсь за Стеллу, шо она врет!
Роза Марковна рассказала Ивану Степановичу о своих догадках, и они обсудили, как будут действовать дальше. Альберт-Зиновий должен был до особого распоряжения Розы Марковны оставаться в соседнем гостином дворе, в одном из номеров Анжелы. Мужчина уходил, обнимая портрет красивой кареглазой женщины с пронзительным взглядом…
Вернувшиеся Иван Степанович и Роза Марковна объявили всем, что беглец не пойман, а полиция скоро прибудет. Стелла ликовала, наливая себе полный бокал вина…
— Боже мой, Зиновий был арестован? – заволновалась, приехавшая уже после всех событий, двоюродная сестра Светланы Николаевны, вдохновленная нечаянным личным счастьем Светочки и имеющая большие надежды на столь опытную и уже ставшую популярной азовскую сваху.
— Ну шо вы, Люсенька! Кто ж станет убивать главного героя во второй серии, «шестисерийного кино»? – засмеялась Роза Марковна. – И во многом, это заслуга вашей сестры, Светочки.
— Мама! И мне все же не понятно, как вы догадались за эту потенциальную гадюку, Стеллу? Ведь, токо благодаря вам, хороший человек не оказался в казенном доме, за просто так! – Нора заерзала от нетерпения в кресле.
— Нора, ты кушай «рыбу фиш» и не нервничай! Тебе нельзя нервничать! Моя «рыба фиш», по единственно-правильному моему рецепту – лучшее лекарство от нервов. Кушай, Нора и не перебивай маму! – Роза Марковна, казалось, упивалась каждой минутой славы в этот день.
…В день приезда Стеллы, Розе Марковне она сразу не понравилась, но, гость – это святое… Единственное приятное место, на котором можно было остановить взгляд на этой сильно неприятной особе – это шикарный старинный гарнитур с изумрудами, состоящий из большого перстня и кулона на золотой цепочке на практически отсутствующей шее Стеллы.
Когда во время «разоблачения» Альберта-Зиновия, Стелла заявила, что он похитил перстень несколько лет назад, Роза Марковна взглянула на руки «обвинительницы» и, не увидев оного на пальцах рук, смекнула, что что-то здесь не чисто. Затем, к Розе Марковне подошла Светлана Николаевна со слезами на глазах и, отводя ее в сторону, поведала всю историю знакомства с Зиновием. До сих пор не известно, что это был за порыв — ее доброе сердце, либо, личное счастье, обретенное накануне, в образе Ильи – охранника соседнего пансионата, спасшего ее от пьяного хулиганья и оказавшегося очень талантливым художником. Много лет назад Светлана случайно познакомилась с мужчиной, представившимся Альбертом, а позже, он все-таки признался, что настоящее его имя – Зиновий. Знакомые звали его «Зина», а ему это было очень неприятно и нелепой, по его мнению, внешности он своей, тоже, очень-очень стеснялся. Еще, он рассказал Светлане о женщине, его коллеге по работе, в которую он был безнадежно влюблен, потому что считал, что у него нет шансов. Он показывал Светлане ее фото и, мог часами говорить о ее прекрасных волшебных глазах. Он не хотел связывать свою судьбу ни с кем, кроме нее, а с ней не мог… Зиновий и Светлана расстались… Светлане было больно, но все равно, она не верила, что он способен на подлость и говорила о нем нежно и тепло.
Альберт-Зиновий умел находить в каждой женщине самые чувствительные и уязвимые струнки. У некоторых это было тщеславие, были среди них и престарелые девы, преисполненные ханжества, что говорить, были и те, которых боженька совсем обделил, по части и ума и интеллекта, были и просто невезучие, но всех их объединяло жуткое, опостылевшее, полнейшее и, казалось бесповоротное, ничем не заглушаемое одиночество. И вдруг, появлялся человек, который превращал их серые и однообразные будни в наполненную смыслом жизнь. Кого-то он водил в музеи, с кем-то танцевал вальс в осеннем парке под звуки уличного оркестра. Он умел организовывать различные праздники, торжественные встречи, юбилеи, проводы, путешествия, романтические ужины при свечах, наполняя смыслом часы, дни, недели, месяцы, соскучившихся по простому мужскому вниманию дам. А затем… он в одночасье исчезал… Нет, нет! Никакие материальные ценности вместе с ним не испарялись… Но… надежда… Снова горящие глаза женщины… Светлана, вначале злилась на Зиновия, а после, была благодарна, что в ее жизни эти месяцы с ним, просто были… Наверное, Стелла не умела прощать…
…Когда Светлана закончила свой рассказ, как раз приехали по просьбе Ивана Степановича двое его приятелей из муниципальной полиции, чтобы, следуя инструкциям Розы Марковны, разоблачить Стеллу. Полицейским для составления заявления от потерпевшей, нужны были ее документы, и выпившая, расслабленная и ликующая «жертва» Стелла пригласила их к себе в номер. Вместе с полицейскими в номер Стеллы отправились и Роза Марковна с Иваном Степанычем и Светлана. Каково же было удивление всех, когда на прикроватной тумбочке они увидели кольцо от гарнитура… Что примечательно – Стелла моментально протрезвела, когда уже ей пригрозили огромным штрафом за клевету, быстро собралась, ругаясь вызвала такси и уехала.
— Сначала она мне хамила по телефону, а потом трижды присылала извинительные сообщения. – смеясь рассказывала Роза Марковна.
— А кто? Кто же та богиня, которую так любил Ушкин? – Люсенька, лишенная терпения, не выдерживала без счастливого завершения главной для нее истории.
— Ой, Люсенька… Когда этот шлимазл Зина вернулся с портретом красавицы Нюрочки около сердца, все вокруг крутили пальцем у виска и говорили: «Дурак! Она не для тебя!». И он, который много лет знал, шо он таки точно дурак, опустил на плечи свои большие уши и стал уходить, все с тем же портретом. А знаете шо сделала противоречивая Нюрочка? Она таки сделала ему предложение руки и сердца сама! – Роза Марковна с улыбкой на лице, мечтательно смотрела куда-то вдаль и вспоминала этот счастливый момент. Ей стало так хорошо на душе от того, что еще несколько сердец перестали одиноко блуждать по этому свету. Она, тоже не понимала Нюрочку, но ей так понравился бедный Ушкин, что в его огромно-неуклюжих чертах лица, вдруг появилось что-то определенно симпатичное, еще не очень выразительное, но это уже было кое-что… И любовь… Можно ли ее понять, объяснить, осязать, измерить? Ее можно только чувствовать… невероятным теплом в душе…
— Благодаря Светлане Николаевне и Лидочке у нас теперь два местных талантливых художника-самородка, выставку полотен которых мы организуем, в рамках рекламы нашего будущего грандиозного проекта. Теперь, круглый год к нам будут ехать люди, да еще какие люди – творческая элита, ищущая уединения для создания своих шедевров, богема, обожающая светские тусовки с гениями… Ой-вэй! Звонит мэр! Нашел время… Извините, друзья, нужно ответить. – Роза Марковна деловито приложила телефон к уху. – Что вы говорите? Инвестору не нравится моя идея здания галереи с абсолютно прозрачной стеной? Так я ж его знаю! Ему и наша Солнечная система не нравится, ее же не переделывают под него! Что вы говорите? Нет! Надо пригласить артистов, а не эту херсонскую капеллу. У нас не товарищеский ужин, на который можно и балалаечников – мы открываем галерею под открытым небом двух великих художников. Нет! Не нужен нам и ансамбль запорожских лиристов! В кого он такой сквалыга уродился? Так жилить бюджетные деньги? – произнесла Роза Марковна, обратившись к небу, а потом перевела взгляд на Анжелу.
— Не волнуйтесь, подруга! Все будет как надо! – Анжела не отпускала руки Сидора Семеновича и лукаво улыбалась.
— Спасибо, Анжела! Знаю, шо могу на тебя положиться. Нора, ты кушай! Хорошо кушай, Нора! Иван Степанович, пойдем к морю! У меня есть немного слов, сказать тебе за тех шабашников, которые завтра приедут планировать участок под строительство. Столько дел! – Роза Марковна взяла под руку Ивана Степановича и они, не торопясь, пошли к морю. – Столько дел еще!..
Продолжение следует…
