У моего знакомого Лехи есть одна уникальная способность: притворяться знающим толк в тех вещах, о которых он не имеет ни малейшего представления. Вот, скажем, музыка. Допустим, классическая. Да, конечно, Леха знает, что существует семь нот, что есть какие-то «конкретные чуваки», которые исписывают от руки какими-то закорючками всю тетрадку со специальными полосками. А потом эту самую тетрадку ксерокопируют и раздают другим чувакам, которые сидят с разными инструментами, смотрят каждый в свою тетрадку, и каждый при этом играет свое. А в сумме очень даже нехило выходит. Это он, Леха, однажды видел сам, сидя в мягком, обитом вишневым бархатом кресле, в одной конкретной комнатухе с высоченными потолками и толпой народу в придачу. Светка притащила Леху туда за руку, усадила и пообещала полный кайф. И с разных сторон Леха то и дело слышал шепот:
— Это Бах, тот самый.
— Да, молодчина, вот написал так написал!
— А который?
— Ну, конечно, Иоганн Себастьян! А кто ж еще?
Дальше Леха не мог разобрать, поскольку шепот становился вовсе неслышимым…
И вот теперь, где-нибудь в гостях, когда из динамиков раздавалась привычная и понятная в общих чертах мелодия, Леха надолго задумывался, а потом выдавал совершенно внезапно и бесповоротно: «Ну, практически Бах!..» Вокруг происходило замешательство, многие переставали есть, подруги с восхищением начинали рассматривать Леху поближе и по ходу дела прикидывать возможные варианты продолжения вечера…
Но как-то раз, когда Леха в нужный момент изрек беспроигрышную фразу «Ну, практически, Бах», из дальнего угла отозвался какой-то прыщавый недоумок: «Да какой же это Бах! Это Гендель!» «Сам ты пендель!» — непроизвольно вырвалось у Лехи, но прыщавый не сдавался: «А я говорю: это – Гендель. Стопудово. У меня дома есть этот концерт!» Но Леха тоже раздухорился: «А я говорю: практически, Бах… Ёхан… Себастьяныч… Вон и Светка на нем была. Свет, подтверди!»
Светка, оторвавшись от пятого бокала с шампанским, махнула рукой не глядя: «Подтвердю!» Тут и Ванька подскочил: «Да ну вас, а ну накатим… Кто там врубил эту непонятку?» Вот так грубо сказал.
До драки не дошло. Врубили Лепса, потом Токарева, потом кого-то еще… Стало весело, легко. И бестолково. Ну, как всегда… И Леха, уже в обнимку с прыщавым, гнусавили на два голоса: «Рюмка водки на столе!..» А когда водка закончилась, и все выползли на балкон вдохнуть свежего, морозного, забивающегося в нос воздуха, Леха вдруг вспомнил мягкое бархатное кресло, и непонятного чувачка, машущего палочкой над ямой, откуда доносились чарующие слаженные звуки, короче – музыка. И что-то задрожало, встрепенулось в пьяной Лехиной душе. И защемило. И ударило в голову: «Практически, Бах!.. Вот стервец!»
6 февраля 2013
опубликовано: альманах «ХАКСЛИ» (Киев, 2021, 17 июля),
книга «Странные люди городского типа» (Киев, 2017, с.7-8),
литературно-художественное издание «СОТЫ» (Киев, 2017, с.472-473),
литер.-худож. журнал «СКЛЯНКА ЧАСУ. ZEITGLAS» (Канев, Укр.-Герм.,2015, №74)
фото сгинерировано ИИ по запросу гУрУ-арт
