Виктор Пахомов, главный герой этой книги,— молод, красив, идеально сложен и хорошо образован. Это плюс. А минус — взросление Виктора пришлось на 1990-е, на период становления его родной Украины, на непростые времена, когда даже самое необходимое приходилось буквально добывать. И Виктор выбрал свой путь…
Поиск легкой жизни и денег привел его в эскорт-услуги. Казалось, все идет по плану, который нарисовал себе Виктор?— он становится любовником влиятельной и успешной бизнес-леди из Львова. Но Виктор быстро осознает, что для Ирины он всего лишь игрушка, которую она может выбросить в любой момент. И этот момент настал…
Арт-портал гУрУ публикует отрывок из нового романа Николая Готича при поддержке издательства Саммит-Книга
Однажды в зал пришла Ирина. Взгляд сразу за нее зацепился — она, далеко уже не девочка, очень мне понравилась: вся какая-то собранная, цельная, точно знает, чего хочет.
Она меня не снимала как другие. И это задело. Я стал очень аккуратно к ней подкатывать, но так, чтобы это не перешло границы дозволенного — все-таки клиентка. На самом деле оказалось, что она ко мне просто долго присматривалась.
Прошло несколько месяцев. И однажды после очередной тренировки она мне сказала:
— Мне нужен тренер на дому. Со следующей недели.
Она все решала так: четко, конкретно, никаких прелюдий. Я стал ее личным тренером. А потом любовником.
Таких мадам я называю «полный фарш» — все при ней: ум, внешность, стиль, бабки, машины, люди, бизнесы. Редкие бабочки. Она хорошо мне платила, у нас был отличный секс — нас обоих, похоже, все устраивало. Каждый получал то, что ему было нужно.
Ей тогда было 38. Мне 22, я недавно закончил университет. Да-да, знаю, «небольшая» разница в возрасте. Я только с ней понял, что такое женщина. Ирина умна, мне с ней всегда было интересно. Не говоря уже о том, что в постели — это совершенно иное, чем с девочкой-ровесницей. Она научила меня многому. И по жизни тоже. Кроме прочего, мне было с ней выгодно находится: я получил возможность встречаться и знакомиться с людьми, которые, как я думал, могут быть полезны мне в будущем. Ну и хер с тем, что я был ее «мальчиком». Мне было начхать, что обо мне думают другие. Тем более что грязью больше всего поливали те, кто завидовал.
Я стал содержанцем. Но разве не богатой жизни я хотел?
Ирина — вдова местного мафиози, в наследство от застреленного супруга ей досталась гостиница. И она сумела сделать из нее не просто заштатный отель, а одну из самых престижных и дорогих гостиниц города.
Она таскала меня за собой повсюду. Меня и своего долбанного йоркширского терьера Тосю, которого я люто ненавидел. Как, впрочем, и он меня.
Я всегда любил животных. Но Тося — это не животное, это мерзкое создание, которое вечно тявкает своим тоненьким скрипучим голоском. Не раз ловил себя на мысли, что с удовольствием прихлопнул бы его книжкой. И за что только Ирина его любила?
В первый год было прикольно: вечеринки, тусовки, большие люди нашего города и всей страны. Мне, конечно, в силу моего статуса при Ирине, доступ был открыт далеко не на все мероприятия — на официальные части она меня не брала. Но мне было достаточно и того, что я видел после. Афтепати с первыми лицами нашей «элиты» — это, я вам скажу, что-то.
Я был для Ирины красивым аксессуаром, который она выставляла напоказ. Я видел, как она лопается от гордости, когда ее завистницы — жены и любовницы местных богачей — раздевали меня глазами, а потом их глаза потухали, когда они переводили взгляд на своих спонсоров — толстопузиков с жирными пальцами и лысыми макушками. Странный все-таки народ эти бабы: никто же их не заставляет прыгать в постель к своим толстопузикам, но тогда и не надо смотреть на молодых парней печальными, как у коров, глазами.
— Деньгами я тебя баловать не стану — деньги нужно заработать, а не натрахать, — наставляла меня на «путь истинный» Ирина. — В свое время я тебе помогу заработать. А до тех пор смотри, учись и наслаждайся. И не вздумай таскаться с другими. Узнаю — голову оторву вместе с яйцами.
Позже она дала мне возможность убедиться в эффективности ее методов. И у меня на самом деле отпала всякая охота искать развлечений на стороне.
Несколько раз я видел как она, — похлеще и жестче, чем мужики, — решает вопросы с людьми, которые ей чем-то досадили. Не зря говорят, что женщины умеют быть очень жестокими. Те, кто умудрялся ей насолить, жалели, что родились на свет. Даже на эти «уроки» (она это так и называла — преподать урок) Ирина иногда брала меня, чтобы показать, что случается с «мальчиками, которые плохо себя ведут».
Я получал свою «зарплату» одеждой, телефонами и прочими вещами — ведь она же не могла себе позволить, чтобы ее йоркширские терьеры выходили в свет плохо упакованными. Она сняла для меня квартиру и отдала в пользование одну из своих машин — синий БМВ.
А меня и не напрягала моя ситуация: я считал это успешным началом пути к своему богатству. При этом совершенно четко понимал, что Ирина — невероятно прагматична. И если я ей надоем — она вышвырнет меня, и глазом не моргнет. И это будет наилучший вариант. А не дай бог наступить ей на хвост — эта змея сотрет меня в порошок.
Впрочем, она была права: я смотрел и учился. Учился быть прагматичным и умным. Иначе нельзя, если хочешь быть там, где деньги.
Чем дальше, тем больше ее власть надо мной росла. Она заставила меня уйти из спортзала, потому что там, видите ли, «телки задницами передо мной крутят». В агентстве, правда, великодушно работать разрешила, и даже более того, позвонила кому надо и теперь мое лицо стало мелькать чаще и в нужных журналах, а контракты стали куда более дорогостоящими. Но и это все потому, что ей хотелось форсить мной перед другими бабами.
Я делал все, как она хотела. Во-первых, потому, что это почему-то нисколько не задевало моего самолюбия, а во-вторых — я ее откровенно побаивался.
Смешно сказать, но денег у меня вечно не хватало: она оплачивала наши совместные выходы и выезды, брала на себя мои расходы типа машины и квартиры, а все остальное — я сам. Но я жил будущим: верил, что если буду хорошо себя вести, Ирина поможет начать мне свой бизнес.
— Тем более, малыш, — отвечала она на мои робкие попытки возражать, — благодаря мне ты достаточно получаешь от съемок. Уж с голоду не помрешь.
С голоду я, понятное дело, не помирал. Помогал родителям. Вообще-то отец запретил матери брать у меня деньги, но я все равно давал. Мама говорила, что берет их не для себя, а для меня. Я не придавал значения ее словам — давал и все. С отцом мои отношения совершенно расстроились, когда он узнал, с кем, как он выразился, «я таскаюсь». Он считает, что мужик так себя вести не имеет права, что я — содержанка.
Но я пока хотел жить так, как жил.
Ирина была совершенно бессердечной. В ее окружении никто никогда не знал, чего ожидать от нее в следующий момент. И я в том числе. Я понимал, что сегодня я в фаворе, а завтра может появится такой же красавчик, только посвежее, и все — тю-тю, моя красивая жизнь. То, что Ирина не испытывала ко мне ничего, кроме желания меня иметь (во всех смыслах), я осознавал совершенно четко.
К концу первого года нашего «союза» меня начало парить буквально все. Я, видимо, наелся вечеринок и тусовок. Хотел сказать, что сыт по горло красивой жизнью. Но это было бы неправдой: красивой жизнью наесться нельзя. По крайней мере, для меня это было так.
Мне стало не хватать свободы — вот в чем была причина. Я практически нигде не бывал без Ирины.
Когда я удивлялся ее расчетливости и беспринципности, она смеялась и говорила, что я такой же, просто этого еще не понимаю. Меня нисколько не обидело такое замечание, может быть, даже наоборот — мне тоже хотелось так круто все разруливать. Это как ребенок, который представляет себя крутым мультяшным героем. И не потому, что тот спасает мир, а потому, что он это делает круто.
Однажды мой коллега по несчастью Вовочка, такой же мальчик-содержанчик как я, у примерно такой же тети как Ирина, решил мне помочь. Мы были на вечеринке по случаю открытия очередной крутой выставки картин очередного крутого хера, который на самом деле никому не был интересен. Скукотища невыносимая: те же рожи, те же «меценаты» и их телки с переколотыми губами и всем остальным. У меня был очередной кризис жанра: как все меня это все достало!
Так вот, подходит Вовчик и говорит:
— Че, запарило все, да? У меня та же хрень. Пойдем, помогу твоему горю, — и потащил меня в туалет.
Он достал из нагрудного кармашка аккуратный пакетик.
— Ну давай, не ссы. Главное, не переборщи.
Если бы мне год назад кто-то сказал, что я буду нюхать кокс, я бы плюнул ему в морду. Но сейчас я опускался все ниже и ниже своих же собственных, некогда незыблемых, принципов. Как способен меняться человек! Не ту тварь хамелеоном называли.
Когда мы вернулись в зал, ситуация заметно улучшилась: все показалось не таким уж и страшным. Мы с Вованчиком даже нашли поводы для веселья.
И тут нас спалила Ирина.
— О! Мамочка! Ну, не ругайся! Смотри, как нам весело! — гоготал я.
В ответ она пригрозила Вовчику лишить его рабочего инструмента, а меня затолкала в машину и увезла ко мне на квартиру.
Та ночь прошла особенно бурно. Я неистово трахал Ирину, и это приобрело неожиданный поворот: она осталась довольна и сказала, что впредь нюхать мы будем только вместе (имелось ввиду, что мне без нее нельзя), и не в общественных местах.
Вот это да! А я и не догадывался, Ирочка, об этом твоем секрете…
После того случая мы баловались частенько, но, как и было оговорено, под строгим контролем Ирины. И, естественно, она в очередной раз пригрозила расправой, если спалит меня в неправильном месте и в неправильное время.
Жить стало легче. Вернее, я стал пофигистичнее ко всему относится. Потому что ждал, когда закончится очередная порция маразма и мы снова нюхнем свободы.
Становился ли я зависимым? Да. Я подсел на пофигизм. И как всякий приличный подсевший, я свято верил, что это не зависимость и что все происходит так, как я того хочу.
