Знаменитый канадский режиссер и открытый гей Ксавье Долан в своем инстаграмм-посте, посвященном годовщине Стоунволлских бунтов, написал: “Свобода для меня — это возможность быть тем, кем ты есть и таким, какой ты есть, без необходимости что-либо объяснять”.
А психолог и социолог Игорь Семенович Кон в своей книге “Любовь небесного цвета” сказал, что высшая степень принятия любого явления обществом — это равнодушие, т.е. наступление того момента, когда отдельно говорить о гомофобии и проблемах квир-сообщества просто не будет необходимости, т.к. люди перестанут дискриминировать друг друга по признаку сексуальной ориентации, будут воспринимать сексуальность любого человека нейтрально и безоценочно.
Но, пока этот момент не наступил, талантливым режиссерам, драматургам, актерам, музыкантам, психологам и общественным деятелям приходится раз за разом продолжать объяснять. Объяснять, что гомосексуализм — это не болезнь и не извращение, а врожденная сексуальность, и ставить человеку в укор его врожденные качества так же нелепо и преступно, как, например, дискриминировать кого-то за цвет глаз, волос, рост или цвет кожи. Объяснять, что любовь оправдана и прекрасна во всем разнообразии своих проявлений.
Подобные истины можно объяснять с кафедр университетов и посредством ТЭД-talks, а можно — рассказывая художественные истории на экранах по всему миру.
В основе гомофобии зачастую лежит страх, страх перед “инаковым”, “другим”, “непонятным”, а корень этого страха — в незнании и непонимании особенностей того явления, которого человек боится.
Согласно данным, опубликованным у И. Кона, отношение к однополой любви всюду зависит от религиозной принадлежности, общей социальной терпимости и степени информированности людей. Интересно, что там, где квир-люди более видимы, к ним относятся значительно лучше, чем там, где о них знают только понаслышке.
Самую значимую роль также играют возрастные и образовательные факторы. По данным многолетнего международного исследования жизненных ценностей, молодые люди от 18 до 24 лет всюду значительно терпимее пожилых (по сравнению с теми, кто старше 65 лет, — вдвое). Это объясняется большей общей терпимостью и образованностью молодежи, а также тем, что молодые люди чувствуют себя увереннее, полнее принимают собственную сексуальность и потому допускают больше вариаций в поведении и установках других людей.
Тезис о видимости квир-людей кажется мне в контексте кино особенно важным. Согласитесь, что осуждать, порицать и опасаться неких абстрактных групп людей легче, чем проделывать все это с вашим другом, знакомым, коллегой, одноклассником, любимым актером, музыкантом, режиссером, писателем…
Именно поэтому репрезентация ЛГБТ-тематики в кино, в том числе творцами, которые сами являются частью квир-коммьюнити и открыто заявляют об этом, — один из действенных способов «открыть лица» и показать персонажей, которым можно сопереживать и сочувствовать, с которыми можно идентифицироваться и которые, при этом, являются квир-персонажами.
К теме гомосексуальных отношений в кино так или иначе обращались и в Веймарской республике, и в Англии, и в США, начиная с 50-х годов 20 века, чаще в завуалированной форме — как, например, фильмы в жанре броманс (когда воспеваются отношения тесной дружбы и “братства” между героями). Впервые же о гомофобии и гомосексуальности напрямую с экрана заговорили в британском фильме “Жертва” 1961 года. Также важным шагом стали киноработы Энди Уорхола (“Поцелуй”). Настоящим всплеском развития “квир-кино” стала так называемая новая “квир” волна, возникшая в США в начале 90-х, во время эпидемии ВИЧ. Ее представители показывали яркие образы квир-людей, стремились дестигматизировать квир-сообщество, разрушить миф о том, что СПИД — это “болезнь геев”. (режиссеры Дерек Джармен, Гас Ван Сент, Грегг Араки). В то же время во французском кино тоже возрос интерес к тематике однополой любви. (режиссеры Франсуа Озон (“Летнее платье”), Гаэль Морель (“Полный вперед”), Патрис Шеро (“Те, кто меня любит, поедут поездом”) и многие другие.
В 90-х количество ЛГБТ-фильмов также возросло и в Голливуде. Среди них было много претендентов на Оскар в разных категориях — “Филадельфия”, “Парни не плачут”, “Горбатая гора”, “Харви Милк” — правда, ни одному из них не удавалось завоевать статуэтку за лучший фильм вплоть до 2016 года, когда эту награду получила лента “Лунный свет”.
В современном кинематографе можно условно выделить три пути репрезентации квир-тематики:
- Фильмы об исторических персонажах и преследованиях квир-людей в прошлом (“Игра в имитацию”, “Уайльд”, “Харви Милк”, “Гордость”, “Жертва”).
- Фильмы, в которых гомосексуальность или трансгендерность персонажа является важной частью повествования, главной или одной из главных причин конфликта (“Горбатая гора”, “Матиас и Максим”, “Портрет девушки в огне”, “Кэрол”, “Очень британский скандал”, “Том на ферме”, “И все же Лоранс”).
- Фильмы, в которых квир-персонажи присутствуют наряду со всеми другими персонажами, являются частью нарратива, но их сексуальная ориентация показывается как нечто само собой разумеющееся и не являющееся причиной конфликта (“Зови меня своим именем”, “Часы”, “Детки в порядке”).
Права и жизненные истории представителей ЛГБТ-сообщества также регулярно становятся темой документального кино.
Этот жанр максимально приближает героев и их чувства к зрителю. Будь то “Добро пожаловать в Чечню” (о жестоких преследованиях гомосексуальных людей в Чечне) “Как пережить чуму” (об активистах организации “Act Up” боровшихся за права ВИЧ инфицированных в 80-е годы в США) или “Disclosure: Trans Lives on Screen” (о транслюдях в актерской профессии в Америке) — каждая такая картина позволяет увидеть настоящих героев и участников событий и еще больше проникнуться их переживаниями.
Несмотря на то, что фильмов на ЛГБТ-тематику, казалось бы, немало, и они довольно успешны, если смотреть процентное соотношение, в списках топ-100 фильмов года содержится всего лишь около 1 процента таких фильмов. Также авторское кино на квир-темы все еще часто имеет более сложную судьбу в прокате — закупается в некоторые страны меньшим количеством копий, показывается в меньшем количестве кинотеатров и, таким образом, сложнее находит путь к массовому зрителю.
В то же время существует множество специальных кинофестивалей квир-кино: от старейшего Frameline в Сан-Франциско до единственного в России “Бок о бок” в Санкт-Петербурге.
Кроме того, на всех крупных международных кинофестивалях есть отдельные призы фильмам, освещающим тематику ЛГБТ в кино.
Приз Тэдди на Берлинале (среди обладателей — Франсуа Озон, Педро Альмодовар, Тодд Хейнс, Дерек Джармен); квир-лев в Венеции (его получали, например, Том Форд за “Одинокого мужчину” и Том Хупер за “Девушку из Дании”) и “квир-пальмовая ветвь” в Каннах (среди обладателей — Тодд Хейнс за фильм “Кэрол”, Ксавье Долан за картину “И всё же Лоранс”, Робин Кампийо за фильм “120 ударов в минуту”).
Все эти награды, на мой взгляд, имеют двойственную “природу” — с одной стороны они выполняют благую миссию привлечения внимания к победившим картинам, но с другой — выделяют их в некий “отдельный” класс фильмов. При том, что все вышеозначенные ленты обладают высокой художественной ценностью, независимо от своей тематики.
Да и сами режиссеры не любят, когда их творения ограничивают какими-либо рамками, в том числе как “гей-кино”. Об этом в разное время высказывались и Гас ван Сент, и Себастьян Сильва, и Ксавье Долан. Последний был недоволен, когда его фильму “И все же Лоранс” вручили квир-пальмовую ветвь, потому что “его не радует само существование такой награды”, ведь приклеивание ярлыков говорит о том, что общество еще не готово к полной толерантности.
И это — абсолютная правда. Когда я смотрю фильмы Франсуа Озона, Педро Альмодовара, Луки Гуаданиньо, Ксавье Долана, Гаса Ван Сента, Робина Кампийо и многих их коллег, я вижу, в первую очередь, очень человеческие истории — драматические, эмоциональные, лирические, социально значимые. Они цепляют меня на экзистенциальном уровне. Среди моих любимых актеров, режиссеров и музыкантов очень много представителей ЛГБТ-сообщества, я люблю и ценю их за талант, за личностные качества и за их творения. Конечно же, мне очень хочется, чтобы их жизненный и творческий путь, как и путь любого другого человека, складывался в независимости от терминов “каминг-аут”, “гомофобия” и “дискриминация”, чтобы им действительно не приходилось никому ничего объяснять.
Но, пока на нашей планете может происходить в том числе и то, что показано в фильме “Добро пожаловать в Чечню”, “Подруга”, “Том на ферме”, я очень благодарна всем тем, кто продолжает смело объяснять во всех сферах искусства важность права жить свою жизнь, трудясь над тем, чтобы когда-нибудь квир-кино оценивалось исключительно по принципам “хорошего” или “плохого” и ни по каким больше.
