(Главы из книги “Несостоявшиеся судьбы. Запиcки практикующей медсестры”)
Первая встреча с этой необычной женщиной произошла у меня ещё во время практики в психиатрической клинике. Пациентка показалась мне знакомой, позже я поняла, что она внешностью напоминает моих соотечественниц. Высокая, стройная, широкая в кости, не смотря на болезнь, всегда улыбающаяся своей открытой застенчивой улыбкой, на первый взгляд спокойная и дружелюбная – такой она осталась в моей памяти на последующие годы.
В день нашего знакомства мне нужно было сопровождать её на приём к зубному врачу. У нас было достаточно времени для общения. В приёмной врача было тихо. Он и его помощницы обслуживали пациента, кажется, оперировали, а мы, сразу испытав друг к другу доверие, пустились в воспоминания о прошлом. Меня привлекло в моей новой знакомой то, что она говорила на двух языках сразу – на русском и на немецком диалекте двухсотлетней давности, сохранившимся у немецкоязычного населения России. Женщина была возбуждена, читала мне стихи из программы русской начальной школы, а потом тихо запела „уплывают расписные Стеньки Разина челны“. Удивлению моему не было границ.
Прошло несколько лет. Я закончила медицинское училище и была принята на работу в то же отделение, где всё ещё проживала эта женщина. Скажу даже больше: заведующий нашим домом при психиатрии прямым текстом сказал, что одну пациентку они понимают с трудом, и персонал в моём лице видит ключ к решению этой проблемы.
Женщина меня не вспомнила. Она жила в ею созданном мире, не имея контактов с другими жильцами, чужая и одинокая. Я познакомилась с её времяпрепровождением, привычками, мимолётными желаниями, также вошла в круг её проблем, оказалась свидетелем внешних проявлений её заболевания. Постепенно собрала и сведения о её биографии. Она была родом из Казахстана. Мать и отец были добрыми работящими людьми. В семье никто не страдал психическими заболеваниями. Она была старшей из восьми братьев и сестёр, двое из которых проживают в настоящее время на севере Германии.
Как известно, перед войной всех немцев выселили из родных мест и депортировали в Казахстан, Сибирь или на Крайний север России. Семья этой женщины нашла приют в небольшом селе в Казахстане. Условия жизни были жуткими, но кому было хорошо в военные и послевоенные годы? Семилетней девочкой она встретила победу. Положение семьи в последующие годы тоже не изменилось. Будучи девчонкой, пришлось ей по-взрослому трудиться в поле и на ферме, помогать матери по домашнему хозяйству и в воспитании многочисленных братьев и сестёр.
В двадцать лет она вышла замуж по любви за человека немецкой национальности, спокойного и трудолюбивого, строгого и любящего порядок.
Вскоре на свет появилась дочь, а ещё через год родила она мужу сына. Всё бы было хорошо, если бы после рождения сына не начались у молодой женщины проблемы с психикой.
Как рассказывает её сын, они с сестрой воспитывались у бабушки и дедушки. Мать практически не знали. Когда сыну исполнился один годик, её определили на стационарное лечение в психиатрическую больницу, где она провела в общей сложности тридцать лет до переезда семьи в Германию. Отец детей умер в начале восьмидесятых годов от остановки сердца.
В начале девяностых годов семья переселились на историческую Родину своих предков в Германию. Дети получили и на неё, теперь уже пожилую женщину, вызов – приглашение на въезд в страну её прародителей. В наш дом при клинике её определили по её желанию: уж очень ей понравились высокие потолки в помещении, широкие коридоры, много света, тепла и добрые лица обслуживающего персонала.
Здесь проявился и её природный дар. Она имела талант – прекрасно рисовать. Её пейзажи, натюрморты были размещены в комнате и в фойе, радовали глаз манерой письма и яркими красками.
Но она была не случайным человеком именно в нашем отделении. Трагедией женщины явилось слышание голосов умерших родственников. Галлюцинации не покидали её с юных лет, с первого дня проявления болезни. Воображение рисовало страшные картины умерших, но продолжающих мучиться родственников. Она слышала, как наяву, их голоса, разговаривала подолгу с ними. Чаще всего видела и слышала отца, мать и свекра, которых давно не было в живых. Женщину нельзя было переубедить в том, что отца с матерью уже давно нет. Она точно знала, что отец находится наверху, а мать лежит в соседней комнате.
Пациентка писала многочисленные письма на русском языке. В них разворачивались страшные картины трагедий, которые она вновь и вновь переживала. Часто разносился её душераздирающий крик. Порой она закрывалась от страха одеялом, и её невозможно было убедить в нереальности видений и голосов. Её мучила одна и та же мысль, что какую-то Тамару закопали живьём, что её надо освободить из этого страшного плена, выпустить наружу, спасти. В письмах пациентка просила об этом, заглядывая каждому с надеждой в глаза.
Боль доставляли ей и большие чёрные птицы, которые спускались с небес и пытались выклевать её прекрасные голубые глаза. Душераздирающий крик оглашал вновь территорию отделения.
Однажды она потянула меня за руку к дверям, пытаясь рассказать, что за дверью стая волков, которые пришли за ней. Я открыла дверь, дала ей убедиться в том, что это видение, но она и после этого продолжала испытывать страх.
В течение десятилетий душа женщины металась в поисках успокоения, но оно не наступало. В конце концов врачи подобрали необходимые медикаменты, наступило относительное спокойствие, что видно было по её поведению и внутреннему состоянию.
Дочь нашей пациентки – медсестра. Навещая мать, она каждый раз с болью и с каким-то нескрываемым чувством вины расспрашивала обо всём, что касается лечения матери. В течение многих лет она была безработной, воспитывала детей. Муж один содержал семью. Наконец, дети подросли и вышли из родительского гнезда. Наступил черёд подумать и о матери. Дочь, получив согласие мужа, решила забрать маму домой. В один из весенних дней прошлого года моя пациентка переехала в домашнюю семейную обстановку, хотелось бы верить, что навсегда.
Это первый случай в моей практике, когда жильцы нашего особого дома при психиатрии получают путёвку в жизнь. Честь и хвала дочери и членам её семьи. Работники отделения пожелали им большого терпения и силы духа в их благих начинаниях и намерениях.
