Марек, впервые, надевший на себя костюм и галстук, переминался с ноги на ногу.
На алтарь любви было положено тысяч двадцать теперь уже совместных средств.
А впереди маячили расходы на три четверти миллиона – Циле совсем не по душе их нынешняя квартира.
Но что не сделаешь ради семьи.
Сохранения лица перед общиной…
Марек давно решил, что не женится.
Он современный человек и желает видеть рядом с собой самодостаточную женщину.
Женщину, которой штамп в паспорте не интересен.
Женщину, которая, может быть, родит ему детей.
А, может, и нет.
Он хочет пятерых.
Пятерых не хочет почти ни одна современная – самодостаточная женщина.
Марек это понимает.
И не имеет ничего против того, чтоб это были разные женщины.
Самодостаточные и без претензий к нему в будущем.
Конечно, он готов их всех поддерживать.
Точнее, своих детей от них, если доказательства отцовства будут неоспоримыми.
Просто так терять голову от «юбки» и узаконивать свои отношения с ней он не намерен.
Ему хватило «горя» в семье, чтоб добровольно не заковывать себя в узы брака.
Сеня.
Старший брат.
Пример для подражания.
Успешный бизнесмен.
Любящий отец.
Был обчищен своей же родной женой после десяти лет совместной жизни!
Не зря она носила в девичестве фамилию Шляйхер («проныра») и долго думала перед тем, как сменила ее на Кац («праведник»).
Эта тихая домохозяйка, которая зачем-то получила юридическое образование, прибрала к рукам весь «хорошо идущий бизнес», дом и право изолировать Сеню от детей.
Страх поселился в семье.
Каждый из братьев клятвенно пообещал (себе в первую очередь) никогда ничего не подписывать в мэрии со свидетелями и тем более без оных…
Никогда ничего не записывать на тех, с кем случились, пусть и долгоиграющие, романы.
Теперь каждая баба – враг и агрессор.
А врагов надо иметь по самое не хочу.
Сегодня одну, завтра другую.
Без любви жалости.
Чем братья, включая Марека, и занялись.
***
Марек, высокий и статный, пользовался популярностью у девушек.
Обычно он заводил их сразу несколько и одновременно.
Особой сложности в том не было.
Во-первых, он неженат.
Во-вторых, его официальная сожительница, оставшаяся в «родном болоте» под Житомиром, — современная женщина.
Да, она уже лет семь мечтает, что Марек таки предложит ей руку и сердце, но и не препятствует его «походам налево».
Пока она «ждет», Марек покоряет столицу и полностью пользуется данной ему свободой.
Иногда свободы с избытком и приходится возвращаться под Житомир.
К «единственной» и «самодостаточной».
Недели на две.
Бывает на месяц.
Но это не от него зависит.
А от того, как сильно «налево» его занесло и насколько ревнивым оказался муж у этого «лево».
Переждав бурю, Марек возвращается назад.
«Бизнес вынуждает оставлять ее и вновь браться за сворачивание гор».
Она не возражает.
Периодически наведывается в гости.
Исключительно по официальным праздникам.
Которые – выходные дни.
Без повода с работы не отпрашивается.
Неожиданно, как снег на голову, не сваливается.
Отпуск.
Только вместе.
За его деньги.
Это святое.
К семейным друзьям в гости — вместе.
На семейные праздники – вместе.
В сауну с теми же семейными друзьями — с той, которую не стыдно показать на тот момент.
Все молчат.
Переглядываются.
Каждую новую принимают, как единственную.
У Марека план.
План по разрыванию женских сердец.
Никто не мешает.
Даже старается перенять опыт.
Вдруг пригодиться.
В будущем.
***
Удивительным образом план работает.
Журналистка из области задерживается после интервью.
Приезжает на поля на праздник разброса навоза, чтоб сделать «хороший репортаж».
Конечно, не без надежды на «мецие» и марш Мендельсона.
Но сразу же после ее отъезда, на уже разбросанном навозе появляется активная студентка, мечтающая подтянуть свои знания в сельскохозяйственной области.
Марек не отказывает.
Подтягивает.
Как может.
Ничего не обещает.
Отмывшись от навоза, едет в столицу в ночной клуб.
Там, словно рыбки в воде, уже извиваются в такт музыке длинноногие красотки в коротеньких, переливающихся дешевенькими чешуйками-пайетками, платьицах.
Каждый вечер каждая из них надеется вытянуть свой счастливый билет.
Ни одна не играет в интеллектуалку.
Ни одна не готова быть самодостаточной.
Закрашивая маркером перед входом в клуб сбитые каблуки, каждая из них мысленно дает себе обещание врать и соглашаться на всё.
Включая пятерых детей.
Но перед этим, ка минимум, поход в ресторан.
А лучше шубу и отпуск в Турции.
Ладно, можно и в Крыму.
Но не «дикарями».
Марек же знает это всё и не хочет ни с одной из них в отпуск.
Шубу.
Может, в ресторан.
Если вечер закончится вполне удовлетворительно.
Тогда можно и повторить после ресторана.
Или вместо.
Для кого-то из них можно даже составить график совместного времяпровождения.
На полгода.
Не больше.
По вторникам, например.
Или по средам.
Не чаще.
***
Циля Гельд («герой») была старшей из трех сестер и двух братьев.
Закончив школу на задворках Родины, осознав, что счастья ей там не будет, собрала вещи и, несмотря, на все родительские уговоры, поехала покорять столицу.
Конечно, она планировала учиться дальше.
Но престижный ВУЗ не поддался ее провинциальному шарму.
Возвращаться домой, где «ей же говорили, шо так будет», она не стала.
Родители вначале расстроились, а потом решили, «шо на один рот кормить меньше, а девка умная, пробьется – уже и так, небось, порченая, хай там сидит».
Через год раздачи листовок у метро и жизни в съёмной комнате с престарелой хозяйкой этой самой комнаты, Циля таки поступила в институт.
На заочный.
Покрутившись, тут и там, осознав, что листовки и вынос утки из-под соседки по комнате денег особо не приносят, решила искать мужа.
Терять было нечего.
Родители избегали разговоров о ее жизни в столице.
Жива и хорошо.
Ела сегодня – и умница.
Крутись, доча!
И Циля крутилась.
Наконец появились пару лишних купюр на «лотерейный билет» — вход в ночной клуб.
Выходное платье со стразами, «счастливое» одолжила подружка
Туфли на каблуках.
С подносочной плотформой.
Дала другая.
Сумочку, «канешА, Гуси!»
Третья.
Общими усилиями сделали макияж «как в журнале» и прическу «как у жены шефа» одной из подружек.
Циля была готова.
Готова врать и притворяться.
СуднО соседки каждый раз было все более вонючим и что-то подсказывало Циле, что будет это недолго.
Вот-вот родственники старушки попросят съехать.
Освободить комнату для внучатого племянника.
***
Перед входом в клуб Циля чуть одернула и без того слишком короткое, но «счастливое» платье подруги.
Протерла скомканной салфеткой туфли.
Сняла каждый по очереди.
Распушила сбившуюся вату.
На одном каблуке, ближе к набойке, наблюдались кожаные лохмотья.
Свежие.
Каблук попал в «пасть» эскалатора или в решетку водосточного слива.
Однозначно придется еще рассчитаться за это с подругой.
На колготках откуда-то взялась куча зацепок.
Вот оно еврейское счастье Золушки!
Лишь бы «стрелка» не поползла.
В клубе темно.
Вдруг, никто не заметит.
Пора идти.
Марек скучал.
Скучал от отсутствия новых лиц.
А эта девушка явно была новенькой тут.
Одна.
Даже без подружек.
На жрицу любви она явно не тянула.
На беспечную тусовщицу тоже нет.
Шампанского?
Конечно!
Потанцуем?
От чего же нет!
Мечта?
Есть, конечно.
Говорить в слух о том, что снять бы эти неудобные туфли – это ее мечта на ближайшие полчаса, Циля не стала.
Загадочно, как ей показалось, рассмеялась.
А у него?
Большая семья.
Пятеро детей.
Неужели все так просто?!
Даже не надо притворяться.
Таким количеством детей ее не удивить.
И Марек отметил про себя, что она искренне не удивляется такой мечте.
Провожать не стал.
Взял только номер телефона.
На всякий случай.
Глава 6
Случай не заставил себя долго ждать.
Во вторник или среду.
В один из этих дней для планового секса, что-то пошло не так.
А привычка брала своё.
Сидеть на сухом пайке не хотелось.
Перебрав в телефоне все номера, Марек выбрал номер Цили.
Тоскливо.
Хотелось бы поужинать.
Но в одиночестве как-то не лезет.
И Циля снова одолжила платье у подружки.
Напихала свежей ваты в туфли.
И приехала в 23:00 в ресторан ужинать.
Ужин закончился тем, что полагалось Мареку по расписанию в этот день недели.
От денег на такси Циля отказалась.
И на следующей неделе Марек освободил среду под нее.
Ночевать у себя не оставил.
Опять предложил денег на такси.
И она опять не взяла.
В длинную играет, шельма?
Что ж, это ему нравится.
А значит, впереди у них еще не одна среда.
Главное не завязнуть больше, чем на полгода.
Через два месяца встреч по средам, Марек пригласил ее в отпуск.
Ну не так, чтоб отпуск – вместе за город съездить.
На целые выходные.
И они съездили.
А она ни словом не обмолвилась, что это так романтично и неужели это что-то значит.
Значить это должно было, что Мареку надоело.
Он решил искать замену на среду.
Ни во вторник, ни в среду он ей не позвонил.
В четверг и в пятницу тоже.
В субботу он проверил, не было ли сообщений или звонков от нее.
Не было.
В воскресенье проверил снова.
Пусто.
НИЧЕГО.
Немного пожалел, немного обрадовался.
Но на всякий случай пополнил счет на ее телефоне.
Зачем?
Пусть ей будет приятно, что ли.
Собрал вещи и уехал в «родное болото».
К «единственной и самодостаточной».
Для себя решив, что пора купить дом.
И пусть она там станет хозяйкой.
Там, раз переезжать не хочет.
И детей не хочет.
Он будет чаще приезжать.
Конечно, вторник или среду никто отменять не будет.
Наверное.
***
Через месяц он все-таки позвонил Циле.
Не хорошо как-то, решил, надо бы узнать, вдруг, помочь чем.
Вторник и среда были уже заняты другой.
Да, наверное, капризной, тянущей деньги.
Но тем проще расставание.
Циля уезжала.
Извинилась, что не предупредила.
Поблагодарила, что он понял и не названивал.
Сейчас вполне удобно.
В среду поужинать?
Нет, у нее среда уже занята.
На этой неделе вообще никак.
Да, через две недели можно попробовать.
Она позвонит.
Спасибо, что денег тогда на счет кинул.
Очень вовремя.
Что-то случилось?
Нет, сессия, работа (мало платят, надо крутиться), некогда.
Пополнить счет?
Да можно.
Еще надо на экзамены сдать.
Так, может…?
Да, это было бы кстати.
Она позвонит.
И позвонила.
Через два дня.
Так получилось, что свободна.
Да приедет поужинать.
И осталась ночевать.
А он утром за завтраком передал пачку денег на экзамены.
Она поблагодарила и поспешила домой.
Готовиться.
Он уехал к «самодостаточной».
Потом снова были встречи.
Вроде бы неоднообразные.
Она переехала в его квартиру.
Ну не снимать же ей, студентке, честное слово!
Дал денег на шубу.
А она на них уехала посмотреть Париж.
Одна.
У него дела.
На семейные праздники и к друзьям с «самодостаточной».
И так семь лет.
Хотя планировал не больше полугода.
Но дела идут.
Домик во Франции построен.
Из «родного болота» все перевезены туда.
Жениться никто ни на ком не силует.
Одной кольцо помолвочное подарено.
Другой деньги на шубу.
Жизнь на две страны.
Жизнь по накатанной.
Бог бережет от дурных женщин, от хороших удается спастись самому.
***
К осени стало ясно, что Циля ждет ребенка.
Как?
Почему не предохранялась?
Забыла, наверное.
Голова болела.
Да сейчас уж не упомнить.
Ну что ж, рожай.
И она родила летом.
И переехала в домик во Франции.
В тот самый.
А та самая «самодостаточная», оставив на столе помолвочное кольцо, вернулась в «родное болото».
Через полтора года у Цили и Марека появился еще один ребёнок.
Но Циля так ни разу и не завела разговор о свадьбе.
Она только попросила продать дом и переехать из пригорода в город.
В квартиру.
И перевезти туда маму.
Без мамы тяжело одной с двумя детьми.
И Марек продал дом.
Перевез маму.
Выделили Циле отдельное месячное содержание.
Чтоб только на себя тратила.
А на одиннадцатый год они расписались.
Это была Победа.
Циля приехала к «скромному» банкетному залу, расположившемуся в старинном замке на юге Франции.
Под навесами, украшенными, словно из воска, белыми розами, фрезиями и астромериями, томилось 150 гостей – родственников и самых близких друзей.
Когда Циля вышла из лимузина (если бы она захотела, чтоб это была «Победа», Марек не стал бы ей и в этом отказывать), «девочки-ангелочки» с корзинками в руках бросились к ней, разбрасывая лепестки роз.
Циля скромно улыбалась.
Одаривала всех гостей счастливым взглядом.
Родители Цили нервно осматривали собравшихся гостей.
Никто и ничто не смеет омрачить этот день.
День победы.
Марек, впервые, надевший на себя костюм и галстук, переминался с ноги на ногу.
На алтарь любви было положено тысяч двадцать теперь уже совместных средств.
Привезены все Цилены родственники и подруги.
Выписано лучшее платье из Милана.
Нет, конечно, она не просила.
Так видела однажды на показе и «оно ей запало в душу, а замуж же один раз…».
Впереди маячили еще расходы на три четверти миллиона – Циле совсем не по душе их нынешняя квартира.
Но что не сделаешь ради семьи.
Двух совместно нажитых детей и третьего на подходе.
Иллюстрация Владимир Любаров, “Запретная любовь”
