Мама дала ей имя — Светлана, но все ее звали — Светик. Точнее и не придумаешь, это ее имя на все сто процентов. «Светик светло светит всем» — это гимн и девиз ее жизни.
Мама то ведь предполагала, что дочь будет блондинкой, как и она. Так и случилось. Эти длинные соломенные волосы притягивали взгляды многих, причем, в основном, завистливые. Света к этому никак не могла привыкнуть и когда новая сотрудница спрашивала ее:
— Какой краской ты красишь волосы?
Она вздыхала, предвкушая, о чем дальше пойдет разговор, монотонно отвечала:
— Это мой натуральный цвет.
Глаза у вопрошающей округлялись и слышалось:
— Да, ладно, хватит заливать. Не хочешь говорить не надо, у меня тоже был когда-то похожий цвет, думаю опять покраситься. У тебя я вижу свежая покраска, корни не отросли.
— Вот опять, я натуральная блондинка. Если не веришь, жди, наблюдай, когда отрастут, — старалась как можно спокойней отвечать Светик. А внутри у нее все аж бурлило и поднималось вверх пузырями, как малиновое варенье на плите у бабушки.
В ее голове крутились такие фразы: «Одно и тоже, каждый раз, неужели так сложно поверить, что я не вру. Все судят по себе, точно, только по себе. Я в сотый раз оправдываюсь за то, что мне дано Богом. Да, блондинка, да я такая… ой, ну, короче, не буду себе опять портить настроение на целый день. Все, соберись Светик, все хорошо, все хорошо, нужно идти работать».
И она себя таки «собирала»: тихо входила в кабинет, опустив глаза, опускалась на свое рабочее место и легко скользила пальцами по клавишам ноутбука. Никто даже представить не мог, что там внутри и чего это спокойствие стоит, ведь внешняя картинка была совсем другая.
Ее можно было сравнить с Золушкой из советского мультфильма: маленькая, худенькая, голубоглазая, с ножкой маленького размера. Да, с этими ножками постоянно случались разные истории, ведь их нужно во что-то приземленное обувать, вечно в хрустальных туфельках ходить не будешь. А у Светика 33-34 размер и все этим сказано.
Покупка начиналась с беготни по распродажам, поиска остатков, выбора и откладывания моделей и примерок, примерок, примерок. Приобретение любой обувки для Светика — вечный цикличный процесс, как приливы и отливы на море. Ей бы по хорошему зайти в детский отдел, да стыдно. Уже тридцатник на носу, не солидно как-то получается.
Наблюдали всю эту беготню по магазинам сотрудницы и каждая при задумывалась о своей ножке 38-39-40 размера. Ведь для большинства этот процесс конечный: пришел-померял-купил. Но, всегда что-то другое, на ком-то другом и краше и милее. «А тут… ну очень миниатюрная ножка, загляденье и умиленье. Светик, эти туфельки так тебе идут, вот стопроцентная Золушка. Такую только на руках носить, при чем, не кому попало, а как минимум – «принцу» — приблизительно такие слова ей говорили коллеги всегда при виде новой обувки. Светлана в эти моменты делала на своем лице улыбку, а сама думала: «Что они вообще знают, хоть кто-то бы носил. Да даже б и не носил, хоть бы рядом шел. Только где же он?».
Еще Светик любила «вкушать зефирчик» к чаю. Процесс его поедания в обеденный перерыв, стал легендой для всей женской половины коллектива. Эту легенду в меру упитанные барышни передавали из уст в уста полушепотом на ушко друг другу:
— Представляешь, берет она зефир в руки, разделяет дольки. Ту что в левой руке кладет назад в пакет. А потом вторую половинку режет ножом пополам. И один отрезанный кусочек тоже туда же назад в пакет. И вот с этим кусочком пьет целую чашку чая!!!!
— Та ты что? И что все? А если вот тот, с апельсиновой начинкой от «Жако», что тоже так есть?
— Любой зефир, даже с начинкой, даже «Жако». И знаете, что она говорит потом, ну, когда допивает свой чай???
— Нет, нет, ну, говори уже. Что???
— Она говорит, что наелась.
— Обалдеть.., — в унисон отвечали барышни. Не забывая при этом целиком заглатывать кто очередную конфету «Белочка», кто «Трюфель», кто откусывая следующую вафлю «Артек», заливая все это остывшим зеленым чаем для похудения.
Даже если ты закончил театральный, пронизывающий взгляд и интонацию подделывать изо дня в день очень тяжело. Вечно притворяться и играть на публику может или гений или сумасшедший. Светик не была не тем и не другим и, конечно же, знала и видела, что и как говорят и как фальшиво «играют» ее сотрудницы. Она приписывала все это маленьким человеческим слабостям и никого не судила строго. Все эти пересуды проходило мимо нее, едва задев плечо, но все равно это было больно.
Сама же она была только сама собой, играть — это не в ее характере. А была Светлана простой девочкой из далекого села, которое затерялось где-то под Беларусью. Решилась и переехала в большой город, снимала комнату у бабушки. Никто не знал, что как раз в Золушку она превращалась только после работы, ведь она помогала своей хозяйке по дому: готовила еду, убирала, покупала продукты. Эта работа была ей в радость, ведь она уже давно не верила в сказки и уповала только на Бога. По пути с работы домой она в очередной раз себе говорила: «Я кому-то нужна, мне не сложно помочь старушке. Может, Господь увидит мои старания и пошлет мне в награду моего настоящего «принца», а не из сказки».
Реальная жизнь это не совсем сказка, а вернее — совсем не сказка, особенно для тех, кто выглядит ну очень и очень сказочно.
Итак, жизнь Светика проходила тихо и размеренно. Можно было даже сказать, что по шаблону, придуманному коварной волшебницей, чтобы заколдовывать наивных девушек, дом-работа-дом. Общение с подругами, которые разъехались по городам, сводилось к телефонным звонкам по вечерам. Сотрудницы так и оставались сотрудницами. С коллегами общение строго с 9:00 и до 18:00, больше Светлана выдержать просто не могла.
А действительно то, что радовало и грело душу, это вечерние чаепития на кухне с хозяйкой. Она целыми днями скучала днем, ждала свою «золотую квартирантку» с работы, так в шутку называла она Светика. Потом начинался их вечер. Обязательно было что-то вкусненькое куплено или испечено к чаю. На столе, застеленном белой в зеленую клетку клеенкой, стояли две любимые для каждой кружки с ароматным травяным чаем.
Ритуал соблюден, и тут начиналась беседа. Бабушка Маша, так все ее звали, была великолепной рассказчицей. Она вспоминала свое непростое детство, юность, делилась мыслями о жизни и окружающих людях. Со временем Света знала всю биографию хозяйки вдоль и в поперек, была осведомлена о всех ее родственниках, соседях и просто хороших знакомых так, что иногда исправляла даже саму бабушку, когда та запутывалась в нитях времени. Светика можно было сравнить с недостающей шестеренкой в старых бабушкиных часах. Ее вставили и чудо — часы тикают. Они встретились — случилась магия душевного единства, ведь бабушка Маша любила рассказывать, а Светлана слушать.
В тот вечер все было как всегда. Светлана открыла ключом дверь в квартиру, хозяйка никогда не оставляла дверь открытой. В руке у нее был большой пакет с продуктами, из которого чуть не вывалилась сочная, налитая гроздь винограда «Молдова». Это как раз был сюрприз бабушке Маше к вечернему чаю. Первым делом сняла ботиночки и хотела поставить их на свое привычное место, чтобы пройти дальше к вешалке. И тут Светина рука застыла в воздухе — ее место было занято какими-то кроссовками. Ей пришлось поставить свои обувь чуть левее привычного места. Светик погрузилась в раздумья. Ее ботиночки рядом с этими кроссовками были как маленькая шлюпка рядом с «Титаником». «Какой же это может быть размер? 45, 46 или, может, даже 47? И, вообще, чьи они?» — так размышляла Света.
— А, пришла уже, пришла. Видишь, как всегда, вовремя. А у нас сегодня гости, иди скорее к нам, — звонкий голос хозяйки, доносившийся с кухни, вывел Светика с оцепенения.
Она машинально повесила куртку, глубоко вдохнула и сделала шаг по направлению к кухне.
Нужно сказать, что кухня у бабушки Маши была крошечная, как впрочем, во всех хрущевках. Стол был подвинут прямо к подоконнику и бабушка любила сидеть напротив окна. Она сквозь ажурную короткую тюль наблюдала спешивших прохожих и игры детворы на площадке. Справа от бабушки всегда сидела Светлана, так как слева от стола была плита. Это небольшое и крайне неудобное пространство между столом и плитой практически всегда пустовало, с той стороны стола даже табуретку никогда не ставили, но не в этот раз.
Все это пространство было занято молодым человеком. У него были большие карие глаза и озорная челка, умело уложенная гелем. Когда вошла Светик, то парень сидел вполоборота и своими широкими плечами касался плиты. Было вообще не понятно, как он вообще смог уместится в таком крошечном пространстве. На нем был темно-зеленый спортивный костюм с капюшоном и большими белыми буквами на груди. Его мышцы прорисовывались даже через кенгурушку. Сам он был отчаянно яркий, будто бы только-только закончил рекламную фотосессию спортивной одежды и по какому-то роковому стечению обстоятельств оказался «взятым в плен» плитой и столом. Напротив него на свое место молча села Света.
Бабушка прервала минутное молчание молодежи и сказала:
— Светочка, познакомься, это Миша, мой внучатый племянник. Помнишь мою сестру, Людмилу, я тебе о ней рассказывала, она в 92-м уехала с семьей в Германию. Вспомнила? У нее уже и внуки выросли Маргоша и Миша. Но я даже представить себе не могла, что Миша так быстро возмужает, вот что делает с людьми спорт. Михаил же профессиональный боксер и приехал на соревнования в Киев. Вот же, как получилось, я даже подумать не могла, что мы встретимся. Все так неожиданно. Правда, Миша?
Михаил в ответ смог выговорить только одно слово: «да». Дело совсем не в том, что он плохо знал язык, как раз на русском он говорил практически без акцента, он был оглушен и очарован видом бабушкиной квартирантки. Ведь всего за час до ее прихода, бабушка Маша много раз вспоминала Светика в разговоре с ним. Так описывала, разрисовывала и преподносила все ее преимущества, что не заинтересоваться было просто невозможно. Особенно, когда ты дико устал от фальшивых немок и душа требовала чего-то светлого и настоящего.
В тот вечер говорила только бабушка, она ловко стреляла глазами из под своих очков, то на Мишу, то на Свету. Они говорили намного больше, чем язык, ведь бабушка Маша понимала, что присутствует при зарождении любви между двумя одинокими сердцами. Бабушка все болтала и болтала. А Миша бубочка за бубочкой съел весь виноград, купленный Светой. К торту, который принес, даже не притронулся. Света же сербала свой уже остывший чай маленькими глотками. Она в основном рассматривала стол и украдкой поднимала свой взгляд исключительно для того, чтобы встретиться с Мишиным глазами и быстро вернутся к зеленым кубикам на клеенке.
В следующие дни Миша вырывал крошечные минуты между тренировками чтобы прибежать к бабушке Маше и побыть рядом со Светой. Каждый день он присылал ей теплые сообщения утром и вечером. Их общение происходило так легко и естественно, будто бы они знают друг друга много и много лет. Время пролетело быстро, как молния в летний вечер. Соревнования закончились, Михаил завоевал несколько наград и пришло время возвращаться в Германию. И вот уже аэропорт. Находясь рядом со своей любимой Миша еще раз почувствовал, какое хрупкое создание Светлана и какое большое сердце в ней. Она была как воробышек, который укрылся в ветвях дуба от знойного ветра. И так хотелось стоять вечность. Влюбленные еле разжали руки при прощании. Светлана пообещала в скором времени прилететь.
Много всего еще было потом: круглосуточные переписки, звонки в Skype, непонимание родителей, отказ в посольстве, слезы отчаяния. У Миши: тренировки, сборы, соревнования, поездки по всему миру. Но, годовщину их знакомства они отмечали вместе в Германии. У них на столе стояла бутылка вина, разные закуски и, конечно же, виноград. Влюбленные согласовывали дату бракосочетания. Первый сказанный тост был за бабушку Машу и ее проницательность, ведь она была соавтором их любви.
Тот кто умеет ждать, не изменяя себе, всегда получит достойное вознаграждение. Теорема, доказанная тысячами счастливых пар.
Очень понравился рассказ.
Спасибо большое, Роза 🙂