Я учил иврит еще до отъезда в Израиль. Учил больше года у прекрасных, увлеченных своим делом преподавателей. Ходил на все уроки, выполнял все домашние задания – меня даже в пример ставили. Получал отличные оценки: на одном из экзаменов «выбил» 100 очков из ста возможных.
Потом уже в Израиле отходил 100 часов в ульпан (языковую школу) в продвинутый класс к очень хорошему учителю.
Думаю, вы уже догадались: иврита я не знаю. И даже боюсь
Язык, где твоя логика?
Вообще-то такой вопрос к языку применять глупо. Но многие преподаватели (и не только) иврита рассказывают, какой он логичный, стройный и даже компьютеризируемый. Насколько я могу судить, логики в нем действительно побольше, чем в русском, украинском или английском. Уж если сказано, что так образуется страдательный залог, а эдак – отглагольное существительное, то в 96% случаев правило соблюдается. Это вам не русский, где «плакать – плачу», но «какать – какаю».
Отчасти это объяснимо: иврит лет сто назад не только возрождали, но и конструировали заново. (Даже подумывали перевести его на латиницу.) Ведь в языке Торы не было не только слова «электричество», но даже слова «кукла». В итоге иврит современный и иврит древних религиозных текстов – это разные языки. А выстроенный «от ума» язык оказался достаточно логичным.
«Иврит – раздел математики», говорила одна моя преподавательница, сама математик в прошлом.
«Иврит – не математика», возражал ей другой мой преподаватель, филолог, призывая не верить безоговорочно жестким схемам.
В итоге учишь его учишь – и время от времени восклицаешь: «Ну почему? Черт побери, почему?»
Наверное, многие слышали, что в иврите нет гласных букв. Это не совсем так, две есть: одна обозначает звук И, другая, звук О. Да вот беда: буковка, отвечающая за И, может обозначать еще «и краткое» (Й), а иногда пишется там, где звучит А. Да еще бывает, что звук И в слове есть, а соответствующей буковки нет.
А буковка, отвечающая за О, может звучать и как У, и как В.
А еще для одного и того же согласного звука К есть две разные буквы. И для одного и того же звука Т. И для Х. И для С. Причем одна и та же буковка иногда будет означать Х, а иногда К. А другая иногда будет порой читаться как Ш, а порой как С. Запутались? Немудрено.
Да, иногда есть правила, объясняющие, когда какую букву писать. Но чаще… Чаще только контекст. Одно и то же сочетание трех букв может читаться как «садэ» и означать поле, а может как «шада» и означать «бесовка». А уж когда бесовка идет по полю… Как в старом анекдоте «эта нэлзя панять, эта можна толка виучит»
Ну да, и пишут справа налево. И некоторые буквы напоминают по написанию привычные значки из кириллицы, латиницы и греческого, а означают совсем другие звуки. И больших букв нет.
… Говорят, израильтяне не слишком заморачиваются грамматикой и к ошибкам на письме относятся терпимо. Я их понимаю.
Как я учил
О, по-всякому, не только в учебнике черкал.
Я использовал мнемотехнику. «Ждать» на иврите «лехакот» — вот я представлял себе кота по имени Лёха, который чего-то ждет. Помогало? Честно говоря, не всегда. Например, есть в иврите другой глагол – «лакахат», означающий «брать». Поди не перепутай.
Кроме того, фонетика-то в языке другая, созвучия из русского далеко не ко всему подберешь. В иврите, скажем, есть и взрывной («твердый», «обычный») звук Г, и фрикативный («мягкий», «украинский»), его при транслитерации обозначают h. Естественно, слова с этими двумя разными Г означают разное. «Нагар» — «столяр», «наhар» — «река». И какое из этих существительных связывать ассоциативно с пороховым нагаром в стволе? А есть еще слова, где оба Г встречаются. Скажем, «наhаг» — водитель. Это с непривычки даже выговорить сложно, не то что ассоциацию подобрать.
Я придумывал речевые игры. Например, переводил на иврит популярные стишки (естественно, без рифмы и ритма) – чтобы одноклассники угадали исходник вроде «наша Таня громко плачет». Штука была в том, чтобы использовать только известные слова. «Плакать» мы знали, «мяч» — знали, «ронять» — уже нет.
Я придумывал речевые шутки. Иврит им не просто способствует – он провоцирует, ибо в нем полным-полно слов, которые одинаково произносятся, но по-разному пишутся (и наоборот). К примеру, «калькала» — это и «экономика», и «безнравственность», только через разные буквы К. Ну как тут не пошутить?
Я писал эссе по мотивам прочитанных текстов. (Вот это было интересно – все же в прошлом я журналист).
Я — правда, не по собственному почину — слушал песенки и стишки на иврите. И вот этот широко рекламируемый метод мне «не зашел». Почему? Представьте, что вы — иностранец и учите русский по есенинским строкам «Белая береза под моим окном / Принакрылась снегом, точно серебром». Глагол «принакрылась» вам неизвестен, вы лезете в словарь. С трудом выясняете, что это то же самое, что «накрылась». Может быть, «накрылась слегка». А потом оказывается, что ваши русскоязычные знакомые этим словом вовсе не пользуются и поэт ввернул его для пущей красивости. Ну и раз мы коснулись Сергея Александровича – часто ли в повседневной жизни вам нужны слова «кайма» и «бахрома»? И вообще о чем сам стих? Торчит себе дерево под снегом — и что? Вот так и с иностранной поэзией – сплошь и рядом там на рубль красивостей и архаизмов и на копейку смысла.
…Хотя, конечно, кое-какие выражения из песен в голове застревают.
Я смотрел фильмы и мультики с субтитрами – и русскими, и ивритскими. Увы, на мне не работает. Если идут русские буквы, я просто перестаю слушать чужой язык и читаю на своем. А ивритские не успеваю читать. Да, можно остановить кадр, но это уже получается не просмотр фильма, а мучение. Может быть, дело в том, что я вообще кино не люблю – даже по-русски почти не смотрю.
Я слушал радио. Что сказать? Получается шум, в котором иногда проскакивают знакомые слова и иногда фамилии президентов да премьеров.
Что пошло не так?
Не знаю. Возможно, я тупой.
Возможно, не отсидел нужное количество жопочасов (этот изящный термин, как говорят, пришел из музыкальных школ и активно используется преподавателями самых разных языков).
Возможно, не подобрал подходящий для себя метод.
Например, в английском я серьезно продвинулся, читая тексты и обсуждая их с преподавателем. Да не простые, а очень мне интересные. Например, прочел по-русски книгу Юваля Ноя Харари «Sapiens. Краткая история человечества» — и захотел сунуть нос в его другие книги. А их еще не перевели. Пришлось читать по-английски. Кстати, потом оказалось, что русский вариант третьей книги Харари основательно отцензурировали: он в оригинале критиковал Путина и аннексию Крыма, но согласился на удаление и частичную замену этого фрагмента на выпады в сторону Трампа.
Но увы, распространить на иврит этот подход я не смог. Даже до Харари мой уровень английского был гораздо выше моего теперешнего уровня иврита. Читать, лазая за каждым вторым словом в словарь – это мУка. Хотя бы за каждым десятым…
Между прочим, Харари – израильтянин. Но теперь (особенно после истории с цензурой) меня не тянет читать его в оригинале. Пока, во всяком случае.
Но учить язык я все равно не бросил. И моя фраза «я не знаю иврита» сегодня означает не то же самое, что моя же «я не знаю финского».
… Зато печатаю на иврите я вслепую, десятипальцевым методом. Медленно, с ошибками, но все же.
