Мой бывший сосед сидел на громоздком диване и рассеяно листал глянцевый журнал. На нём была расстёгнутая куртка, у ног притаился небольшой саквояж. Его путёвка закончилась. Ждёт такси.
— Снег выпал. Видели? – решил поздороваться я. Юрий Иванович чуть помедлил, но ответил.
— К вечеру растает.
Это были первые слова, обращенные ко мне со времени нашей размолвки. «А ведь мы, скорее всего, больше никогда не увидимся» подумалось мне. И, повинуясь внезапному порыву, присел на диван рядом.
— Юрий Иванович – похожий на этажерку старый ливанский кедр за стеклянной стеной держал несколько пушистых сугробов на своих вытянутых ветках — А, расскажите всё-таки.
— Что рассказать?
Я улыбнулся. Старик прекрасно понял, о чём речь.
— О секретной операции в шестидесятых.
— Прошлый раз вы не особо настроены были слушать. Не вяжется это с вашим желанием писать о шпионах.
— Юрий Иванович, простите дурака. У всех бывают ошибки. Посыпаю голову пеплом.
Юрий Иванович молчал. Я смотрел на его профиль и видел синеватое старческое ухо, дряблую щеку с серебристой щетиной, бледные пигментные пятна, просвечивающие через волосы на голове. Возраст всё равно берёт своё.
— Юрий Иванович. Вы вот сейчас уедете, и, мы возможно, больше никогда не увидимся. Сжальтесь надо мной. Правда, мне очень интересно.
Это мой, полный раскаяния, тон сыграл свою роль, или у старика просто чесался язык поделиться историей, но Юрий Иванович окинул меня оценивающим взглядом и медленно, как бы нехотя, произнёс.
— В прошлый раз вы утверждали, что прекрасно разбираетесь в шестидесятых. Отлично. Ну и что это за время было? Охарактеризуйте кратко.
— Футбол, СССР, или в целом?
— Как посчитаете нужным.
— Хорошо. Это время мягче, чем пятидесятые. Хрущевская оттепель. Гагарин, Визбор, «Вертикаль», Высоцкий, Кира Муратова, Окуджава поёт про комиссаров в пыльных шлемах. Вознесенский, Евтушенко и Ахмадуллина собирают полные залы. В футболе это выигранный Кубок Европы 1960, потом Золотой Мяч Льва Яшина. Да, еще дело Стрельцова, Огонькова и Татушина об изнасиловании студентки.
Юрий Иванович поднял ладонь, как бы обрывая мой монолог. Потом, подслеповато щурясь, посмотрел на белый, с тонким золотым ободком циферблат «Вымпела» на руке. Я заприметил эти раритетные часики еще во времена наших совместных трапез. Существовала негласная традиция вручать «Вымпел» всем Героям Советского Союза. Даже не знаю, была ли эта модель в свободной продаже.
— Ну что ж, мой Андрей приедет через полчаса — минут сорок. Пожалуй, времени достаточно. Если коротко. Хорошо. Я расскажу вам про операцию «Футболист будущего». Теперь уже можно.
Он помолчал пару минут. Наверное, думал с чего начать.
— Всё, что вы говорили про шестидесятые, верно. Оттепель, демократические процессы, улучшение международных отношений. Но это внешняя часть, так сказать, верхушка айсберга. На самом же деле наше противостояние с «ними» не прекращалось. Война продолжалась, просто другими методами. Теперь мы воевали не только за территории, но и за умы. За предпочтения простых людей по обе стороны границы. И значение успехов, в этой войне, любых успехов — в культуре, в науке, в спорте — возрастало многократно. Война продолжалась, и мне довелось быть в ней скромным «винтиком».
Я в то время трудился в «Комитете по вопросам спортивных побед и достижений» под руководством Олега Леонардовича Книппера. К какому ведомству относился наш комитет, вы догадываетесь. Обратите внимание, не «Комитет по вопросам физкультуры и спорта», а «Комитет по вопросам спортивных побед и достижений». Улавливаете разницу? Нас не интересовал массовый спорт, не интересовали победы в целом. Нам нужны были – Юрий Иванович замолчал, подбирая слово – эээ, точечные результаты. Стратегически важные. Думаю, вы понимаете, о чём речь. Шахматы, хоккей, бокс. Футбол.
— Нет, я что-то не очень понимаю. Чем вы занимались?
— Методы нашей работы? Самые разные. Во главу угла ставился результат. Сейчас поймёте. Я продолжу. В конце 1964 года нам отдали футбольную сборную. Нельзя сказать, что мы восприняли это с радостью. Но «Партия велела, Комсомол ответил: Есть!», песня такая была. Дело в том, что руководство пребывало в счастливом неведении относительно ситуации со «спортом номер один». Мы выиграли Олимпиаду 1956, выиграли Кубок Европы 1960. Все ждали, что следующей покоренной вершиной станет Чемпионат Мира. Главная и последняя цель. На действующих чемпионов – бразильцев спортивные чиновники смотрели сверху вниз. Циркачи. Клоуны. Уметь хорошо жонглировать мячом это еще не футбол. Но последняя вершина никак не хотела покоряться. А «клоуны» и «циркачи» выиграли два чемпионата подряд. В 1958 и 1962 году. И вот сборную отдают нам. И ждут от нас золото на следующем Чемпионате Мира. Через два года. И мы начали работу.
Примерно шесть месяцев ушло на сбор информации и аналитику. Выводы были неутешительные. Бразилия еще ориентировочно 6-10 лет будет первой в мире. По уровню технического мастерства советские футболисты не смогут конкурировать с латиноамериканцами как минимум 50 лет. Полвека. Как минимум. Представляете, что означает получить такой результат? Мой шеф тогда оказался перед очень непростым выбором. Озвучить выводы руководству означает конец личной карьеры. Скрыть? Скрыть практически невозможно, обязательно произойдет утечка. И вот тут началось самое интересное. Олег Леонардович не привык сдаваться, он привлекал очень серьезных специалистов из разных сфер, консультировался, перебирал всевозможные варианты. И за месяц он смог найти выход из безвыходной ситуации. Именно выход из, подчеркиваю, безвыходной ситуации. И всё это происходило на моих глазах. Горжусь, что был свидетелем зарождения гениального плана. Участником его разработки. В те недели кто только не побывал в кабинете Книппера. А, давайте-ка, без фамилий! Зачем? Академики Иосиф Л-ц и Пётр К-а, профессора Всеволод Х-н, Георгий Я-в, Николай К-в, футбольные специалисты Гавриил К-н и Константин Б-в, биологи, аналитики, специалисты внешней разведки, даже кибернетики. Мой шеф в результате дал вариант решения поставленной задачи. Оригинальный, смелый, рискованный и красивый. Программа «Футболист будущего». Книппер решил не скрывать объективную картину, но ему удалось «подсластить пилюлю». Он нащупал одну слабую сторону, одну реально уязвимую точку у чемпионов. Морально-волевые качества. Были игры, когда футбольные кудесники не могли настроиться и проигрывали заведомо более слабым соперникам.
Но ведь твердый характер, умение сражаться, сцепив зубы – это сильная сторона наших, советских спортсменов! Футболист Николай Тищенко на Олимпиаде-56 не ушел с поля и доигрывал матч со сломанной ключицей! И масса других примеров. Что было бы, если б можно было объединить несгибаемый советский характер и бразильскую скорость, советское упорство и бразильскую технику работы с мячом? Ведь это был бы непобедимый футболист! Футболист будущего! А как объединить? Вопрос. А ответ простой. Нужно этих футболистов родить. Ро-дить! Именно родить. И воспитать.
— То есть как?
— Вот так. Папа — гениальный футболист. Мама — наш агент.
— А футболисты пойдут на такое?
— Не смешите меня. Кто их будет спрашивать? Кто их вообще будет ставить в известность?
Сказанное звучало как сюжет фантастического триллера. Стивен Кинг. Или кто там у них гремел в шестидесятых? Иван Ефремов. Олгой-Хорхой. Лезвие бритвы.
— Вы понимаете, что все спецслужбы мира работают примерно одинаково и при исполнении поставленных задач вопросы морали отходят, мягко говоря, на второй план. Агенты, особенно агенты-женщины по заданию вступают в интимные отношения. Распространенная практика и этим никого не удивишь. Но, чтобы вступить в отношения с целью зачать ребёнка? Честно говоря, не слышал о подобной практике ни у одной спецслужбы мира. Вот в этом и была сильная сторона Книппера. Мыслить нешаблонно. Пойдёмте-ка на улице постоим, воздухом подышим — вдруг предложил Юрий Иванович выразительно покосился в сторону столика администратора. Алина, опустив голову уже несколько минут что-то старательно раскрашивала в журнале. Мой собеседник легко подхватил свой саквояж и направился к стеклянной двери. Глядя на бодрую пружинистую походку Юрия Ивановича, я бы усомнился в его возрасте, если бы точно не знал, сколько ему лет. Воспоминания о делах молодости, похоже, благотворно подействовали на него.
— Олег, вы обратили внимание? Когда мы выходили, она даже не подняла головы. Мы втроём находимся в пустом холле, двое выходят, а третья даже не пытается посмотреть, что происходит. Утверждаю, это категорически невозможно! Она подслушивала — голос моего собеседника звучал азартно, казалось, «разоблачение» бедной Алины развеселило его. Я не разделял этой уверенности, но предпочёл не спорить.
— А разве это важно? Юрий Иванович, не будем на неё время тратить. Продолжайте.
Мой собеседник смахнул рукавом снег с части скамьи и водрузил саквояж на очищенное место.
— На чём я остановился?
— Футболистов надо родить.
— Да. Технически это выглядит так. Специально обученные и подготовленные девушки-агенты внедряются в места возможного нахождения разрабатываемых футболистов. За границей, само собой. Тренировочная база, гостиница, больница. Затем моделируются условия, чтобы прошли требуемые мероприятия. Вы понимаете. После девушки возвращаются на Родину и легализуются под прикрытием. Мужья, места работы и тому подобное. Родившиеся через девять месяцев дети попадают в свое время в самые лучшие советские футбольные школы. Приблизительно через 20 лет вы имеете команду чемпионов.
— Ну, довольно спорно, Юрий Иванович. А если они не вырастут талантливыми футболистами?
— Ну, вы же взрослый человек. Во-первых, у нас есть многочисленные экспертные мнения, что вероятность удачного исхода высока. Во- вторых мы не опустили руки и выдали решение, пусть не на сегодняшний день, а на перспективу. И в- третьих – Юрий Иванович улыбнулся – На тот момент, когда чемпионы подрастут, мы уже будем пенсионерами. Будем сидеть вот в таком пансионате, и кушать простоквашу и варёное яйцо на завтрак.
Выходит, начальник Юрия Ивановича заботился о своём кресле, когда предлагал долгосрочный вариант. Несколько цинично, но разумно.
— Юрий Иванович, а как же если девочки родятся?
— А вот это исключено. Диета специальная и фармацевтика. Я же говорю — специалисты серьезные работали. Кстати, горжусь, именно моя идея была будущим деткам фальшивые даты в метрики ставить. Чтобы на год-два по документам взрослее были, чем в жизни. А ну, догадаетесь зачем?
— Догадаюсь – уверенно ответил я — Наверное, для юношеского футбола? У нас сейчас подросткам годы списывают, чтобы в детских и юношеских турнирах побеждали. Очковтирательство. А у вас задача была наоборот, если парень талантливый его до поры до времени не светить. Да и пусть мастерства набирается со старшими ребятами. Верно?
— Верно. Так и есть. Только это вторая причина. А первая — чтобы полное алиби было у нас. Представьте – десяток талантливых футболистов с плюс –минус одной датой рождения. Подозрительный инкубатор получается! За бугром ведь не дураки сидят. Задумаются. Посчитают.
— А самой сборной СССР занимались? Чтобы как-то помочь ей на чемпионате?
— Занимались. И, по-моему, неплохо, судя по тому, что футболисты с бронзовыми медалями вернулись. Но я оказался в группе, которая работала над программой «Футболист будущего», за работу с нашей сборной на том чемпионате ничего не могу сказать. В конторе не принято делится с коллегами подробностями.
— Юрий Иванович, то, что у спецслужб свои нормы морали – это не секрет. Понятно. Но лично мне легче поверить в заколотого отравленным зонтиком болгарского диссидента, чем в то, о чем вы сейчас говорите.
— Тем не менее, это происходило – сухо ответил старик, а мне захотелось шлёпнуть себя по губам. Не хватало только во второй раз обломать Юрия Ивановича. Слава Богу, обошлось — Однако вы правы, «Футболист будущего» вызвал самые противоречивые оценки на обсуждении. В представленной версии выглядело так. Место действия — Великобритания. Время действия – июнь-июль 1966. Чемпионат Мира. В Бразилию мы не рискнули лезть, там агентурная сеть очень слабая. Планируется внедрить 6 агентов. Книппер изначально планировал втрое больше, но программу уже на стадии подготовки «порезали». Особенно пугал товарищей сверху возможный международный скандал. Пришлось Олегу Леонардовичу применить всю свою дипломатичность и умение убеждать. Долго нам пришлось согласовывать детали, но, в конце концов, приняли. Добро. Занимайтесь.
Весь 1965 год мы готовились. Девочек искали. Ну что сказать? Отбор кандидаток был очень серьёзный. Возраст 21-24 года, беглый английский, привлекательная внешность, коммуникабельность, здоровье, в том числе репродуктивная функция. И самое главное – уровень моральной подготовки. Мы проработали около полутысячи кандидаток. Представляете? Пятьсот человек тех, кто по первичным характеристикам идеально подходит. Собирали девчонок со всей страны. Многие, честно скажу, когда узнавали общих чертах, отказывались.
— Отказывались? А если приказать?
— Нет. Нужны были добровольцы. Книппер на этом жёстко настаивал. Только добровольцы.
Юрий Иванович замолчал.
— Всех девчонок очень хорошо помню. Лада, Белка, Роза, Петрова, Кукла, Сестра. Позывные, само собой. Толковые девочки. Хорошая команда получилась.
— Прямо, как отряд космонавтов.
— Верно – улыбнулся Юрий Иванович – угадали. Мы и сравнивали себя с отрядом космонавтов. Только те на Восток, а мы на Запад. Это шутка такая.
— А я, кажется, понял почему. В чём соль шутки. Игра слов. Ваша цель – запад. Великобритания. Их цель — восток. Это название космических кораблей того времени. Восток-1, Восток-2.
Юрий Иванович улыбнулся.
— Олег, с вами приятно разговаривать. Вы ориентируетесь в предмете беседы. Это хорошо.
— Эх, Юрий Иванович, это с вами приятно и интересно разговаривать. Я жалею, что мы две недели под одной крышей прожили, а поговорить — не поговорили. Только о пустяках.
— А я присматривался к вам. Можно ли с вами иметь дело. Хочется иногда что-то рассказать из своей жизни, много ведь всего было интересного. Но только заслуживающему доверие собеседнику.
— А я не заслужил. Всё испортил.
— Олег, вы ошиблись, я ошибся. Бессмысленно сожалеть о том, чего не вернёшь. Давайте довольствоваться тем, что есть. Я продолжаю. Отель, где будет жить бразильская делегация во время Чемпионата Мира, мы вычислили легко. The Nadler Liverpool. Сейчас, говорят этого отеля нет уже. Закрыли. Нет, не в Лондоне. Бразильцы свои матчи в Ливерпуле играли. Устроить консьержками, так чтобы без подозрений, смогли всего двоих.
— Вы сами были в то время в Англии?
— Так в том то и дело, что нет – с досадой сморщился Юрий Иванович — Ни я, ни Книппер, в Ливерпуль не попали. Мне вменили недостаточное знание языка, а шефу – якобы Ми5 имеет на него досье и при появлении на Туманном Альбионе возможны проблемы. Не знаю. Думаю — недоброжелатели, которых всегда хватало, постарались. Были бы мы на месте, возможно события развивались бы по-другому. А так нашей программой руководила местная резидентура.
Консьержками в The Nadler Liverpool, как я уже сказал, устроили двоих — Розу и Сестру. Остальная четверка жила на конспиративной квартире и должна была в известный момент сыграть роль подружек девочек из отеля. Сестра и Роза отлично справились с первой частью задания. Незаметные и исполнительные сотрудницы в присутствии других работников отеля, один на один с футболистами они становились этакими разбитными девицами, не обремененными особо строгими рамками морали. Пару суток перемигиваний, улыбочек, шутливых фраз и можно сказать, что контакт необходимого формата установлен. Решено было, во избежание накладок, с «мероприятием» не затягивать и отработать его при первом удобном случае. Чемпионат стартовал. Бразильцы первую игру выиграли. После матча в хорошем настроении вернулись в отель. Вот тут наши девочки их и «подцепили». Согласно плану, вечером того же дня шестеро футболистов, включая Пеле, тайком сбежали с нашими девчонками и оказались в заранее подготовленных неподалёку апартаментах. Там их ждали остальные агенты. Выпивка, музыка, танцы. Подозревали что-либо попавшие на вечеринку бразильцы? Думаю, нет. Роза вытянула у них достаточно большую сумму, якобы на алкоголь, закуски, и на организацию вечеринки в целом, они восприняли это как само собой разумеющееся. Дескать, хорошие девчонки без комплексов не прочь повеселиться, провести время в компании со звёздами футбола и немножко подзаработать. Подозрений не было, я думаю так ещё и потому, что все бразильцы прилично так расслабились. Понимаете? Напились. Особенно переусердствовал Король Футбола. Это можно считать первым отклонением от намеченного плана и, честно говоря, это были ещё цветочки.
Примерно в два часа ночи помощник главного тренера бразильской сборной случайно обнаружил пропажу игроков. После короткого совещания руководители Бразильской делегации вызвали полицию. Нашему человеку, оставшемуся в отеле, удалось в 2:09 известить резидента о возникшей внештатной ситуации. Было принято решение не рисковать нашими агентами и не возвращать Сестру и Розу в отель. Вечеринку, само собой, экстренно свернули. В 2:46 к центральному входу The Nadler Liverpool подъехало два таксомотора. Из них вышли шестеро не очень уверенно держащихся на ногах молодых мужчин. Футболисты возвратились.
А через 14 часов в трёх с половиной милях от берега в акватории французского Бреста всплыла маленькая субмарина без опознавательных знаков. Там её уже встречал прогулочный катер. С борта субмарины на катер перешли пятеро пассажиров.
— Пятеро?
— Олег, не перебивайте. Сейчас вы всё узнаете. В первичном отчете резиденту-куратору программы, данном той же ночью прямо на борту субмарины следующей курсом «Ливерпуль-Брест», агенты Роза и Петрова сообщили, что не успели провести запланированное мероприятие из-за нехватки времени. Это очень плохая новость. Но была новость и похуже. Агент Лада во время вечеринки незаметно вышла из апартаментов и отправилась в неизвестном направлении. И это несмотря на дежурство группы наружного наблюдения.
— Ого! Как такое возможно? Плохая работа «наших» или вмешательство «тех»?
— Сейчас уже не узнать правды. Моё мнение, что без посторонней помощи она не сумела бы исчезнуть. Но продолжим об оставшихся агентах. В дальнейшем выяснилось, что Белка и Сестра тоже не выполнили поставленную задачу. Я тогда посчитал, что они банально струсили и воспользовались контрацептивами. Психологи потом, уже в Союзе, работали с ними, назывались разные причины, но это не очень интересно. Важно то, что в сухом остатке. А в сухом остатке одна единственная беременность. Агент Кукла. Зато существенной ложкой мёда в этой бочке дёгтя оказалось то, что партнёром Куклы был сам Пеле. Вот такая история.
— А что полиция? Что скандал?
— Скандал мог получиться очень крупный. У Пеле классическая алкогольная интоксикация, он несколько дней приходил в себя, не мог встать с кровати. Остальные пятеро лучше, но тоже существенно растеряли кондиции. Бразильцы вполне могли посчитать, что это заговор против них. Уверен, попади история к журналистам и последствия могли бы быть очень серьёзные. Но поведение британской полиции сыграло нам на руку. Они взяли с участников подписку о неразглашении до конца следствия, а сами спустили дело на тормозах.
— Спустили на тормозах? А почему?
— Можно только догадываться. Думаю, Бразилия как претендент номер один мешала английской сборной. И неприятность, случившаяся в стане основного конкурента, была воспринята как везение. Окончание истории знают все. Англия первый и единственный раз в своей истории стала Чемпионом Мира. Ну, а когда Англия оформила золото, бразильцы поняли, что поздно после драки кулаками махать. Так эта история и не получила огласки.
— А что у вас? В вашем ведомстве?
— У нас? Все кроме Лады благополучно вернулись на Родину. Была комиссия, расследующая результаты нашей работы по программе. Струсившим, равно как и «неуспевшим» агентам выговор в личное дело. Мне – строгий выговор. Шефу — предупреждение о неполном служебном соответствии. Агенту Кукла — мужа. Студента. Будущего врача из Демократической Республики Конго. Кроме этого квартиру в пятиэтажке в Подмосковье и специальную стипендию. Родила в 1967 году мальчика.
Юрий Иванович помолчал.
— Знаете, там же всё держится на личных связях. В моей конторе, я имею ввиду. Человек поднимается по лестнице и тянет за собой. У меня были свои протеже, мне покровительствовал Книппер, у него в свою очередь был покровитель из высших эшелонов. В 1970 году, когда пацану этому, сыну Пеле, исполнилось три года, покровитель моего шефа ушёл на заслуженный отдых. И за Олега Леонардовича сразу взялись. Больно место хорошее, много желающих. Начали кровь ему пить, ну и мне соответственно. Он плюнул и рапорт на стол положил. Я в его отделе продержался еще полгода. Выходит, только для того, чтобы лично увидеть, как преемник почти все наши долгоиграющие проекты закрыл. Дескать, маниловщина. И с Пеле-младшим – тоже. Стипендию с Куклы сняли. Муж, само-собой, испарился. Может, просто доучился и уехал на родину. Квартиру хоть не забрали. Вроде работала она потом учителем английского в ПТУ. Я краем уха слышал, специально не интересовался. Сам формально остался на службе, но в такой должности, где ни полномочий, ни возможностей. После работы с Книппером новое место службы воспринималось как болото. А Олег Леонардович на понижение не согласился, сразу ушел на пенсию, благо выслуги лет хватало. Сидел на даче. Пил. Не очень крепко, но было дело. Я заезжал к нему несколько раз. Ну, сами понимаете, я на службе, какие-то вещи озвучивать не имею права, он ведь теперь лицо гражданское. Одним словом, не получилось у нас с ним общаться. Как будто и не было тех десяти лет, что мы вместе так хорошо отработали. Жаль, конечно. Лучшее время моей карьеры. Да что там говорить, и жизни. Друзей, так вышло, у меня никогда не было, семьей тоже как-то не обзавелся. Получается, Книппер, самый близкий для меня человек.
Во глазах Юрия Ивановича удивление. Похоже, он сам только что осознал, что прожил всю жизнь одиночкой.
— Вот — он поднимает руку и оттягивает рукав, показывая кругляш на кожаном ремешке — Книппер когда увольнялся, часы мне свои на память подарил.
— Часы непростые. Ценил вас, стало быть, шеф.
Так вот откуда у Юрия Ивановича наградные часы. Теперь понятно. Выходит, Книппер в свое время получил Героя Советского Союза? Знать бы за что.
— Да. Непростые. Стало быть, ценил. А в марте 1972 года он умер. Инфаркт. Так говорят, во всяком случае. На похоронах я не был. Компетентные товарищи предупредили, порекомендовали не светиться. Вот такая история.
— Так, а что с сыном Пеле?
— С сыном? А ничего. В школу футбольную он, разумеется, не попал. Пацан из Подмосковья. Кому он нужен? Прошло время. Футбольного специалиста Б-ва, который в свое время тоже принимал участие в проекте, но уже давно отошел от сотрудничества с организацией, неожиданно пригласили главным тренером. Поднимать другой клуб. Можно сказать — конкурентов. И однажды, общаясь в неформальной обстановке с влиятельным функционером из своего нового клуба, Б-в упомянул об известных событиях. Вы понимаете. За бутылочкой коньяка. Его собеседник Николай С-н — так была фамилия функционера, пришел в чрезвычайное волнение и решил, во чтобы это не стало, отыскать сына Пеле. Он воспользовался своими связями, к слову, весьма значительными и нашёл, смог найти пацана.
— Постойте, Юрий Иванович! Да это же вы про Бескова и Старостина рассказываете, верно? Фамилия функционера – Старостин? Николай Петрович, начальник команды «Спартак». А Бесков- тренер, а раньше в «Динамо» был. Константин Иванович. Всё сходится. Перешел к конкурентам. Правильно?
— А вот и Андрюша за мной приехал. Мне пора — ответил Юрий Иванович и кивнул в сторону только въезжающей в ворота черной Волги с тонированными стеклами.
— Юрий Иванович, подождите. Так, а что с пацаном? Нашёл, вы говорите, его Старостин?
Юрий Иванович ещё смотрит на меня, но теперь несколько отстранённо. Мыслями он уже в машине, в самолёте, в своем городе.
— Нашёл. Да только парень не заиграл. Бывает такое. А может, потому что с детства никто с ним профессионально не занимался. Не научили любить футбол. Только гены. А надо трудиться. И любить игру. Одного таланта мало. Всё, молодой человек. Приятно было пообщаться – Юрий Иванович протягивает руку.
— Еще минутку, Юрий Иванович. А что с девчонками? С вашим «отрядом космонавтов»?
— Всё нормально у них. Роза на дипломатической работе, Сестра в бизнесе, остальные в нашем ведомстве остались. Петрова последние годы моей службы даже номинально моим начальником являлась – старик безрадостно хмыкнул – Ирония судьбы. Кукла — самая ответственная и перспективная из них, единственная, кто задание выполнила – и хуже всех устроилась. Вот такие дела.
— А что с Ладой? Той, что сбежала? Известно что-нибудь?
— С Ладой? Так, а я разве не сказал? – чуть-чуть притворно удивляется Юрий Иванович. Он вдруг как-то неприятно оживляется. Светлые, почти прозрачные глаза без всякого выражения в упор смотрят на меня.
— Нет. Вы ничего о ней не говорили.
— А Лада умерла. Утонула. Через полтора месяца, в августе того же 1966 года утонула. Её, представляете, Ми5 вывезла в Шотландию. Спрятала в некоем маленьком городишке. На конспиративной квартире, с охраной. Можно сказать, под домашним арестом. Ждали, пока ей документы на политическое убежище сделают. Так она, дурёха этакая, вздумала в озере искупаться. Жарко. Вылезла вечером через окно и тайком, понимаете, на озеро. А там зацепилась ногой за корягу. Несчастный случай. Грех, конечно, так говорить, но, если б она жива была, мы бы выговорами не отделались. Ну вот и хорошо, историю я вам успел рассказать. Я – в машину. А вы куда?
— Думал по берегу пройтись. Посмотреть на заснеженный пляж. Никогда не видел.
— Посмотрите, конечно, пока есть возможность. К вечеру обязательно растает – еще раз пообещал Юрий Иванович. Он улыбается, крепко жмёт мою руку и, после, укладывая саквояж в заботливо открытый водителем багажник, садясь в машину, уже ни разу не поворачивает голову в мою сторону.
На этот раз я не иду к проходной, успеваю выскочить за территорию пансионата через плавно закрывающиеся за Волгой ворота. Охранник – я вижу его через окно КПП – смотрит на меня и неодобрительно качает головой.
Медленно бреду к берегу и думаю об услышанном. Хм. Лада. Как-то уж очень явно подводил меня Юрий Иванович к мысли карающей длани советских спецслужб. Я, против собственного желания, представляю троих-четверых фантомасов в серых обтягивающих трико, которые бесшумно вскрывают окно, забираются внутрь и усыпляют хлороформом или мгновенной инъекцией ничего не подозревающую девушку-агента. Потом относят её к озеру, где безжалостно топят. Чертовщина. Всё это больше похоже на триллер о холодной войне в духе Хичкока.
Футболист будущего. Странная история, она вызывает беспокойство, и даже раздражение. Мне нет дела, до того что происходило примерно сорок лет назад, почему же я хочу, чтобы рассказанное оказалось выдумкой?
Пляж засыпан белым, но не так как я себе представлял. Между водой, абсолютно тихой, зеркальной сейчас и снежным покровом разделительная полоса мокрой гальки шириною примерно в метр. «Ну да – запоздало понимаю я — это ж не минус двадцать сейчас. Когда температура около нуля снег соприкасается с водой и тает». Я бреду по этой неширокой тёмной тропинке и продолжаю прокручивать в голове рассказ Юрия Ивановича. «Книппер. Лада. Старостин. Ми5. Сестра. Бесков. Пеле. Кудесники мяча. Ливерпуль. Совсем не помню, как выступили бразильцы на Чемпионате Мира в Англии. В 1958, 1962 и 1970 становились Чемпионами. А как в Англии — не помню. Отряд космонавтов. Часы «Вымпел». Книппер. Знакомая фамилия. Где-то слышал». Дохожу до длинного деревянного причала. Сырые доски, на причале совсем не осталось снега. Поднимаюсь. Медленно до самого края. Небо. От нежно розового снизу к светло-голубому в вышине. Ну а вода! Вода! Никогда не видел такого цвета у моря. Это, видимо, какой-то фокус с освещением. Вода абсолютно прозрачная, ярко зеленая и светится изнутри. Словно сокровище непостижимых размеров, гигантский живой изумруд. На глубине — сколько здесь? Метра три, наверное — чуть покачиваются заросшие нитчатыми водорослями крупные камни. Оптический обман, конечно. Камни неподвижны. Застываю и я.
За спиной бухают шаги.
— Дима, не надо.
— Надо!
— Я тебя прошу.
— Не проси!
— Полотенца нет.
— По барабану!
— Дима, а плавки? Плавки!?
— По барабану!
Оборачиваюсь. Они уже подошли.
Щупленькая блондинка, вылитая Джульетта Мазина, в отчаянии хватает за руки нетрезвого бородача с волосатым торсом. Свитер и майка уже брошены под ноги, и парочка, не замечая того, топчется по одежде. Бородач пробует расстегнуть свои песочного цвета брюки, Джульетта Мазина старается этому помешать
— Раз. Я – борясь с пуговицами ширинки и пальцами Джульетты, объявляет он — Я. На море. Значит. Нырну!
— Дима, ну прошу тебя!
— Нет! Не проси!
Им обоим нужен зритель. А для Диминой подружки, похоже, просто зрителя недостаточно. Не переставая бороться со своим мачо, она то и дело бросает взгляды в мою сторону. Еще минута и Джульетта запросит о помощи. Я уже представляю, как мы вдвоем усмиряем этого обросшего человеческой шерстью медведя. Увольте. Делаю шаг мимо них к спасительной гальке берега.
— Молодой человек! Помогите! – её масляные глазки, наивные и обещающие, встречаются с моими и мгновенно прощупывают меня. Нет. Не Джульетта Мазина. Максимум — Янина Жеймо. Янина-Янина, черно-белая Золушка прошлого, когда-то мир был устроен так, что стоило только тебе наморщить лобик и потребовать. Мужчины, десятки молодых сочных мужчин бежали наперегонки выполнять любые твои прихоти. Но теперь тебе сорок пять и от тебя разит недельной дегустацией местного портвейна. Нет твоих чар надо мной. И прав бородатый Дима — попал к морю – надо нырять.
— Я спешу, извините.
Спускаясь с причала на гальку, я слышу разочарованный вопль Золушки и торжествующий бултых.
А я действительно спешу. Мне срочно нужен телефон или компьютер, мне нужен интернет. Я хочу факты, которые опровергнут Юрия Ивановича.
Чемпионат Мира 1966. Сборная Бразилии. Смотрим. Первый матч. 12 июля Стадион «Гудисон Парк», Ливерпуль.
Место совпадает.
Бразилия-Болгария 2-0 Забивали Пеле и Гарринча.
12 июля. Значит ночью с 12 на 13 июля якобы всё это и произошло.
Второй матч. 15 июля. «Гудисон Парк».
Бразилия- Венгрия 1-3. Бразильцы продули венграм. О-па! А что с составом? А Пеле нет не только в основе, но и в заявке на матч!
Стоп-стоп. Это что он, после вечеринки отходил?
Третий матч. 19 июля. Там же.
Бразилия- Португалия 1-3. Пеле уже играет, но не забивает. Бразилия проигрывает и досрочно покидает турнир.
Хм, всё рассказанное Юрием Ивановичем совпадает с официальной версией. Даже в мелочах. Во всяком случае – не противоречит.
А как же быть с сыном Пеле?
Я нашёл его.
Это оказалось совсем несложно. Просто набрал в поисковике
первый темнокожий футболист в спартаке
Его зовут Джеймс Провенсал. Провенсал. ЧуднАя фамилия. Не африканская и не бразильская. Провинциал. Играл в дубле в 1983-84 годах. Вот что пишет о нём футбольный специалист Б-в – Тренер Константин Бесков:
«Спартак» всегда был многонациональной командой, у нас никогда не возникал вопрос, кто какой нации: все – одна семья. В своё время, помнится, пошёл по Москве сенсационный слух: мол, в дубле «Спартака» прогрессирует будущий Пеле, тайное оружие Тарасовки, африканец, который творит с мячом чудеса. Доля истины тут была. В команду был принят воспитанник группы подготовки футбольной школы «Спартака» Джеймс Провенсал, гражданин СССР, мать которого – русская, отец – подданный одной африканской страны. Джеймс физически очень складный, фигура совершенно футбольная, потенциал отличный, со временем мог вырасти в большого мастера футбола. Но не очень-то он увлекался футболом. Захлёстывали другие увлечения молодости. Не хочу вдогонку упрекать парня, но в том, что его гипотетическая головокружительная карьера в футболе не состоялась, виноват он сам. И со «Спартаком» Джеймс Провенсал расстался с лёгкой душой, без малейших сожалений (с)
Год рождения? Так, в 1983 ему 18, значит 1965. Тоже совпадает! Юрий Иванович говорил ведь, что в фальшивой метрике он на два года старше. Они и не скрывали даже, говорили почти открытым текстом – растёт будущий Пеле.
Да быть такого не может!
Но вот ведь чёрным по белому тренер Константин «Бэ-Вэ» Бесков пишет о юном футболисте Джеймсе «Пэ-Лэ» Провенсале.
«Пэ-Лэ».
Пеле.
— Я такси уже заказал. Срочные дела зовут домой. Вынужден прервать оздоровление. Номер хочу сдать прямо сейчас.
Скучающая за стойкой Алина медленно поднимает глаза.
— Вам что-то не понравилось? Есть жалобы?
— Жалоб нет. Прекрасное место. Прекрасное.
— А как же букет из самшита?
Здравствуйте! Вспомнила.
— Я обязательно вернусь. Бодрым, полным сил пенсионером. И встречу вас – восхитительную красотку предпенсионного возраста. И ваш садовник еще возненавидит меня за испорченный самшит.
Алина равнодушно пожимает плечами.
— Садовник умрёт к тому времени.
Не было срочных дел в городе. Просто после своего «расследования» глянул я на текст «Лебердона». А там умирающий картонный Вася Векшин Глеб Егорычу привет передаёт. И так тошно мне стало, что решил сегодня же уехать. Сейчас же.
Через час с небольшим на территорию въехал вызванный мной таксомотор. Я последний раз посмотрел на островки снега под ярким солнцем.
Не обманул Юрий Иванович. К вечеру растает.
В поезде спать не ложился. Чтобы не мешать соседям, глотал в тамбуре остатки Бубиного зелья, курил из купленной на вокзале пачки и думал. О темнокожем бриллианте, талант свой не раскрывшем. Об умном и хитром Книппере, перемолотом системой. Об утопленнице Ладе. Но больше всего думал о ней. О девушке-агенте по с позывным Кукла, которой суровая Отчизна приказала пожертвовать своей судьбой. Вот была она умница, толковая, красивая. Училась хорошо. По-английски бегло умела. И воспитывалась правильно. В духе патриотизма и любви к Родине. Росла, мечтала о будущем. Хотела стать не врачом, продавцом, актрисой или домохозяйкой. Видела себя героической разведчицей. Или дипломатом. Хотела этой самой Родине послужить. А её сделали живым инкубатором. Доброволец? Доброволец. А как она могла сказать «нет»? Её ведь правильно воспитывали. Слушай, нам не нужна ни голова твоя умная. Ни сердце чистое. А нужно нам, сама знаешь, что. Будешь вынашивать в чреве своём будущего кумира трибун, мастера игры в ногомяч, смуглокожего и быстрого. «Приказ понятен? — Так точно, разрешите идти»?
Так и оказалась она в Подмосковье рядом с чужим мужчиной и ребенком от другого чужого, чуждого человека, которого и не рассмотрела толком. А потом Родина сказала: «Планы поменялись. Теперь не нужно. Дальше сама».
Пожертвовать судьбой, это ведь тяжелее, чем пожертвовать жизнью. Матросов, Гастелло, спору нет, трудно, страшно, но одно усилие и всё. Набрал полные легкие воздуха и решился. Заставил себя сделать. Выпрыгнул на амбразуру, направил самолёт на вражескую колонну. Спи спокойно, дорогой товарищ. Ты в глыбе красного гранита, выпиленном и шлифованном заслуженным художником РСФСР, ты в микронном слое фотоэмульсии на пожелтевшей бумажной подложке фронтовой фотографии, заботливо спрятанной под стекло в историческом музее, ты в сотне одинаковых штампованных жестяных табличек, прикрученных с номерами к домам на твоей улице.
У тебя уже всё хорошо.
А девчонке этой просыпаться каждое утро. Каждое утро механический будильник, тапки со смятыми задниками, газовая конфорка, кофе для себя и каша для сына, литровая баночка с горелыми спичками рядом с плитой. И каждое утро задавать ей один и тот же вопрос
«А правильно ли я поступила?»
И каждое утро заново искать ответ.
Я глотал в ночном тамбуре терпкий коньяк вперемежку с горьким сигаретным дымом и с каждым глотком, с каждым полустанком понимал всё отчётливее.
Хочу об этом писать.
ЭПИЛОГ
Тонометр у Лейбовича был механический – старый и надёжный, как и он сам. Пока Яков Иосифович накачивал воздух резиновой грушей, я думал о том, что жизнь, конечно, подкидывает подсказки, но вот поди, разбери их смысл. В пансионате я правильно оказался, сомнений нет. Вопрос: «Зачем»? Чтобы наваять опус про Васю Векшина или чтобы услышать историю Юрия Ивановича? Вот возьмёт меня Сперанский в обойму и завалит работой. Про Куклу придётся забыть. На время. А когда вернусь к этой теме, поймаю ли своё нынешнее настроение? Смогу ли написать? А если всё брошу и возьмусь сейчас за Куклу, не пожалею ли потом об упущенной карьере? Второго шанса Сперанский точно не даст.
Я так рассуждаю, словно Эдгар Игоревич уже принял «Лебердон». А ведь тоже – не факт. Далеко не факт.
— Поздравляю, Олег Евгеньевич. Как я и предполагал, запас прочности вы восстановили. Давление такое, что хоть сейчас готов рекомендовать вас в отряд…
— Космонавтов? Нет, спасибо большое. Не хочу в космонавты. Яков Иосифович, я у вас последний на сегодня пациент? Тогда позвольте на пару минут задержать вас. У меня один серьёзный вопрос есть. Вот вы мудрый человек, дайте совет. Я на перепутье. Что выбрать? Понимаете, у меня сейчас в жизни два варианта развития событий. Оба мне очень интересны и важны. Беда в том, что эти варианты взаимоисключающие. Ну, почти взаимоисключающие. Рассказать поподробнее?
— Нет, Олег Евгеньевич, не нужно. Не перекладывайте на плечи старика ответственность за свою жизнь. Но совет я вам всё-таки дам. Я думаю, решение вы уже приняли, просто боитесь себе в этом признаться. А боитесь потому, что отвергнутый второй вариант — это большая серьёзная жертва. И вы это понимаете. Так случается, что иногда приходится приносить серьёзные жертвы.
— Яков Иосифович, вы говорите, что я уже выбрал. Но я этого не чувствую! Как мне понять тогда, что я выбрал? Я вглядываюсь внутрь себя и не вижу единственного решения, честное слово.
Лейбович улыбнулся.
— А вы не туда смотрите. Надо не внутрь смотреть, а по сторонам. Смотрите, слушайте, и вы обязательно найдёте подсказку.
— Ага, останется только понять, что она значит.
За окном громыхнуло, по стеклу застучали крупные капли.
— Вы ведь без зонта? Яков Иосифович, я на машине. Если позволите, подвезу вас. Нет, мне не трудно.
— Вы, если не ошибаюсь, возле Горбатого моста живёте? – моя тачка выехала из двора больницы и влилась в оживлённый поток на проспекте – я, помню, ещё пацаном у вас в гостях был. С родителями. Очень давно.
— Нет. То есть, да. Но мне сейчас не домой нужно. Олег, вы знаете какой-нибудь приличный магазин игрушек? У меня рядом с больницей есть, но я – он грустно улыбнулся и пожал плечами – не смог выбрать. Продавец призналась, что вся продукция из Китая. А я не хочу китайский ширпотреб. Если вас не затруднит, помогите старику, отвезите в хороший магазин.
— Без проблем. Конечно. У вас семейный праздник?
— Да, в субботу у Алисы, моей внучки, день рождения. Четыре года. На удивление умный ребёнок. Знаете, Олег – внуки дарят совсем иные эмоции. Совершенно не такие, как дети.
Я свернул с проспекта на боковую улицу. Здесь больше светофоров, зато меньше шансов наглухо стать в пробке. Дождь почти закончился.
— Откуда мне знать? У меня и детей-то нет. Пока.
— Понимаю. Тогда я не буду потчевать вас смешными и сентиментальными историями. Видите ли, я не знаю, сколько времени ещё мне отпущено на эту радость. Наблюдать, как растёт человек. Хотелось бы подольше. Но возраст есть возраст. И каждый раз поневоле задумываешься, не последние ли это именины, на которых ты присутствуешь лично.
— Зачем такие грустные мысли, Яков Иосифович?
— Нормальные мысли, Олег. Просто мне хочется подарить Алисе что-то запоминающееся. То, что она полюбит. Что останется с ней надолго. Значит и я останусь. Я ходил сегодня по магазину, рассматривал сотни коробок на полках и не смог выбрать. Оказывается, это очень непростое дело – выбрать куклу. Олег Евгеньевич, нам зелёный. Можно ехать. Олег, с вами все в порядке?
