Алекс сказал, что надо поменять квартиру. Ему одному хватало места, а на двоих тесно.
В новой квартире шел ремонт к нашему переезду. Окно в ванну со свисающими завитками плюща, блестящая светлая кухня, за окном – привет с Родины – Белая Береза. В центре кухни стол на восемь персон. На кухне можно танцевать, кружиться в вальсе и не потревожить при этом ни одну из восьми персон. Вспомнилась хрущевка из детства и как приходилось кушать по очереди. Сначала мы с братом, потом мама с папой.
— Хочешь выбрать мебель для квартиры?
— Очень хочу!
На моей Родине было свое понимание шикарной жизни. У только появившихся нуворишей обязательным атрибутом престижа являлись в ванной – джакузи, а в спальной – малахитовый гарнитур с золотыми узорами. Я и не представляла, что может быть изысканнее.
Алекс познакомил со своей подругой, будущим архитектором, в цветных полосатых колготках и пальто из лоскутков. Она заканчивала Институт искусств по направлению Дизайн интерьера.
— Хочешь я помогу тебе в обустройстве квартиры? Вот, посмотри новый каталог «Икеи» – там много стильных штучек.
Я долго рассматривала странные шкафы и корявые стулья. В итоге ничего не выбрала и только усомнилась в профпригодности будущего дизайнера.
— Нет, это мне совсем не подойдет. А где продаются малахитовые гарнитуры?
Наконец и у меня есть свой спальный гарнитур! А еще каблуки, кофты с золотыми пуговицами, красная помада и начес. Я кажусь себе очень красивой. На меня оборачиваются. Мне невдомек, что моя нарядная одежда смахивает на рабочую экипировку ночных бабочек. А к малахитовым гарнитурам питают любовь разве что антиквары и экзальтированные старушки. В спальной стало тесно, а громоздкое трюмо еле втиснулось в приготовленный угол у окна. Знакомые Алекса переглядываются и пожимают плечами, но уважают индивидуальность. Сам Алекс беспечно улыбается.
А еще в новой жизни нет нормальных ресторанов! Поначалу так много нового, что на мелочах не сконцентрироваться, принимаешь, как должное. Привыкнув, и осознанно выбирая ресторан для ужина, я столкнулась с серьезной проблемой — в Берлине с ресторанами-то беда! Ни в одном из ресторанов нельзя танцевать. Рестораны, траттории, ресторанчики, имбиссы-закусочные и кафешки на каждом углу, кухня любой страны, на любой кошелек и везде просто едят люди. Совсем не нарядные люди. В рестораны ходят так же, как на работу или даже, как для прогулок в парк с собакой. С чумазыми детьми с игровых площадок и с теми же собаками, напрямую идут в ресторан. Уверенно заходят и садятся за столики, небрежно скидывая верхнюю одежду на соседние стулья. И все это просто, походя просто потому, что проголодались. А где же радость от предстоящего выхода „в свет»? Как же готовиться, заранее продумывая наряд, представляя, как все будет красиво? Именно даже не вкусно, а красиво? Оказалось, что готовить дома вовсе не обязательно. В любое время можно пойти в ресторан. Это удобно. Это отменяет хождение по магазинам, фартук и дежурство у плиты. Это еда на любой вкус и в любое время. Практично, вкусно, доступно, но больше совсем не праздник.
Всвободное время взрослые люди встречаются, чтобы поиграть в настольные игры. Договариваются, кто и какую игру принесет. Все знают, какая настольная игра стала призером года, и каждый гордится своей коллекцией. Популярная стратегия «Siedler von Catan“ (русская версия «Колонизаторы»). И вот, уже и я сижу с картами и думаю, где построить следующую деревню, озадачившись вопросом обмена дерева на овцу.
Конечно, еще – кино! В кино ходят компаниями, заранее договариваясь и обсуждая его потом. Тут поход в кино – и есть выход в свет! Ждут премьеры, заранее бронируют места, договариваются, куда пойти после просмотра.
Выступления всемирно известных и малоизвестных немецких рок-групп. Алекс и друзья не знают, что перед концертом надо «готовиться». Я рассказываю, как мы собирались группами перед концертом и обязательно что-нибудь выпивали.
— Как зачем? Для настроения!
На меня смотрят и не понимают:
— А как же тогда концерт?
В баре покупают по коктейлю или по бутылке пива. Коктейль потягивают через соломинку весь вечер, слегка притоптывая ногой в такт музыке. Немецкий рок-концерт по моим ощущениям – скорее вечеринка пенсионеров. Тот же драйв и такое же количество спиртного на душу.
Многие из окружения Алекса сами играют на музинструментах и репетируют в чьем-то гараже или в благоустроенных подвалах частных домов. Алекс тоже раньше играл в маленьком джаз-бэнде. Теперь у него есть я. Он по вечерам пытается петь и играть для меня на гитаре. Видимо, я это не оценила, поэтому такие домашние концерты сошли на нет. Зато мы не перестаем ходить c друзьями в кино и на игровые вечеринки. Я быстро начала скучать.
Вдруг Алекс объявляет, что мы едем в гости к родителям. С семьей Алекса я уже частично познакомилась. Сестра Алекса Селена тоже живет в Берлине, мы с ней „дружим“ – вернее, больше мучаемся от необходимости общаться. Я терплю из-за Алекса, она – тоже. Нет общих тем, интересов и знакомых. В основном вспоминаем истории из прошлого. От моих рассказов Селена краснеет, бледнеет и долго, задумчиво смотрит на брата. Тургенев был бы счастлив узнать, что его эталон добродетели и нравственности до сих пор существует. Например, история про славного парня Робина. „Очень добрый, умный и, конечно же, красивый парень Робин» вот уже несколько месяцев водил Селену в кино, на выставки и еще (почему-то) поиграть в бильярд. Как-то Робин остался ночевать у Селены.
„Он хотел, чтобы мы вместе посмотрели потрясающий фильм „Титаник»».
„Вот“, – продолжает Селена, – „даже и не знаю, что делать. Мне кажется, он хотел поцеловать меня во время фильма, он так нежно сжимал мне руку. Как думаешь, я ему нравлюсь?»
Сестра Алекса на 5 лет старше меня. Но по моим ощущениям я гожусь ей в матери. В не самые пуританские матери.
Родители Алекса живут далеко. Пять часов на машине – почти другой конец Германии. Нас ждали. Он в галстуке, она в тонком шерстяном платье, с ниткой жемчуга на шее и в строгих туфлях – обычная одежда для дома. Особняк, лестницы, камины. Какие-то кнопки: двери разъезжаются, маркизы опускаются… От обстановки я смутилась. Трудно себе представить не то, что такие дома есть на самом деле, а то, что мой Алекс здесь рос и вырос таким вот обычным Алексом. Чуть было не заболела разными комплексами.
Ситуацию исправил папа Алекса: „Когда Алекс рассказал про свою девушку из России, мы навели справки. Оказалось, что у тебя корни от самого Чингиз Хана!“
Я не стала объяснять, что татары и монголы – не совсем одно и то же. Зачем расстраивать хорошего человека? Мой внутренний Чингиз Хан приосанился и взглянул на всю обстановку другими глазами. Ну и пусть – особняк, да – я не росла в такой роскоши. Главное, их сын жить не может без меня. Теперь Я – его Королева.
И со мной считались или даже за что-то полюбили. Насколько искренне – сказать сложно. Кажется, я их шокировала и умиляла одновременно. Может быть в их семье был негласный закон: то, что нравится сыну не может не нравиться нам. Поездка оказалась сверхнасыщенной: бесконечные гости – друзья семьи, рестораны, отец Алекса прокатил меня на „Харлее» по окрестностям. Кожаная куртка и шлем. Я подпрыгиваю и визжу от радости: „А еще быстрее можно?“ – перекрикиваю ветер.
Заехали в фамильный замок, теперь частично музей. У мамы Алекса приставка „фон» в фамилии, и она здесь выросла. Ситуация становилась привычной: замки, угодья, свои поля и аэропорт. А с виду – люди как люди. Да, я удивлялась, но больше не робела и не была шокирована от увиденного. Просто другая реальность. Девочка совсем даже не Алиса, но провалилась-таки в кроличью ямку. Ну, что же, походим, посмотрим, что тут за жизнь.
Перед отъездом из семейного гнезда я напилась. Видимо, чисто русский бэкграунд оставляет единственный способ навести порядок в новом мировосприятии. Скорее всего, всем родственникам Алекса тоже нужен был какой-то транквилизатор после шока от знакомства с „девушкой Алекса». В тот вечер я напилась с папой Алекса. Мы пробовали коллекционные напитки из хозяйского бара. Мама Алекса всегда ложилась спать рано, а Алекс вскоре заснул прямо в кресле. Его отец смеялся и рассказывал истории из своей жизни. Я вполне искренне смеялась, и даже жалела, что родители живут так далеко. Это был первый и, наверное, единственный человек из близкого окружения в Германии, с кем я не чувствовала себя одиноко.
Пьяная и на что-то злая, я растолкала Алекса. „Пошли наверх!“
На втором этаже располагалась наша спальня с ванной. Алекс встрепенулся и, сонно пошарив вокруг себя в поисках очков, стал медленно подниматься. „Вы до сих пор пили? Как ты столько выдерживаешь? О чем вы разговаривали?“
Уже в постели я сказала: „Знаешь, Алекс, нам надо расстаться.“
— Что случилось? – Алекс приподнялся на локте и опять потянулся за очками.
— Я тебя совсем не люблю. Мне с тобой скучно.
— Этого не может быть. Ты просто много выпила. Еще никто и никогда не говорил, что со мной скучно. Я с детства – душа компании и заводила. Алекс уже вскочил с кровати и начал ходить по комнате.
Меня затошнило.
— Я хочу остаться в Германии и у меня мало времени. Ты сам знаешь – меньше месяца осталось до конца визы. Ты мне не мешай, ладно? Я должна успеть найти мужа.
На этих словах я отключилась и провалилась в пьяный беспокойный сон.
