Арт-портал гУрУ совместно с писателем Борисом Клетиничем (Монреаль) начинает публикацию заметок-воспоминаний об одном из пародоксальнейших поэтов своего поколения, Евгении Ховарт, который, как и несколько других (более старших) неподцензурных поэтов нового времени, пошёл по пути превращения самого себя в эстетический факт, в литературный миф — и саморазрушение, безумие, самоубийство, как это ни страшно, предстают необходимыми элементами подобной операции. … Безусловно, сама страсть к письму, само версификационное умение было принципиальным стимулом его работы. Завороженность словом как таковым, переживание его самодостаточности и всесильности — вот корень такого отношения к поэтической работе…
А далее в дверь постучали и вошли.
– Добрый день!.. Могу ли я предложить стихи для публикации?
– Иду! – Лебедев стал поспешно затягивать тесемки на папке.
Как ни старался унять волнение – руки дрожали.
«Главное, чтоб не дрожали на ковре! – дал себе установку. – Ведь я не виновен, я ни при чем!» – и… поднял голову.
Зрелый свет в окне (и не заметил, что утро!) направлен был на дверь и выдавал в ней переминающегося с ноги на ногу подростка с неправдоподобно-, сказочно-, до состояния чистой пудры, белым лицом.
– А-а?.. Чего?..– Лебедев опомнился.– Вы кто?..
– Константин Тронин! Поэт!..– отвечал белоликий.
Голос его тоже был странен: из-под волны любезности холодная строгость накатывала.
– Тут «Вечерка»! – процедил Лебедев недовольно. – Стихи тут не публикуют!..
– В таком случае не порекомендуете ли…
– В «Молодежке»!..– перебил Лебедев.– На пятом этаже!..
И выпроводив белолицего подростка из кабинета, закрыл за ним дверь на ключ…»
Это первое появление Кости Тронина в романе «Мое частное бессмертие».
Прототип Кости — Евгений Хорват (1961, Москва, — 1993, Хенштандт-Ульцбург, ФРГ) мой школьный друг.
Когда я только приступал к роману (весна 1995), Хорват уже 2 года как ушел из мира, но присутствие его все еще было для меня явным, буквальным.
Но сегодня, 25 лет спустя, эта внутренняя связь истончилась. И если я не буду прикладывать усилий, она рискует и вовсе пропасть.
Поэтому, с любезного разрешения Натальи Сватковой, главного редактора портала «гУрУ», я попробую вести здесь что-то наподобие тематического блога, посвященного Жене.
В моей жизни он сыграл беспримерную роль.
И потому я не хочу отпускать его из памяти, из сознания.
Итак, начинаем.
Вот начальные сведения о нем.
WIKI-справка
Евгений Анатольевич Хорват (15 ноября 1961, Москва — 12 сентября 1993, Гамбург, Германия) — русский поэт, затем немецкий художник.
Сын известного писателя-психотерапевта Анатолия Добровича; мать — Вероника Николаевна, преподаватель романо-германских языков в МГУ; родители разошлись, когда Евгению было два года.
В 1976 году вместе с матерью и младшей сестрой переехал в Кишинёв. В 1978 году поступил на факультет журналистики Кишинёвского университета, но ушёл, не окончив первого курса. С начала 1980 года жил в Петрозаводске, работал дворником, затем вернулся в Кишинёв. Участие в акции кишинёвского поэта Александра Фрадиса по распространению антисоветских листовок в ленинградских учебных институтах изнакомство с петрозаводским диссидентом Андреем Шилковым привлекло к Хорвату внимание КГБ, что повлияло на решение покинуть СССР.
В 1981 году Евгений Хорват с матерью и сестрой эмигрировал в Германию. С 1984 по 1989 год учился в Гамбургском университете на факультете славянской филологии. В 1989 году защитил магистерскую диссертацию на тему: «Философия общего дела Н. Фёдорова». В 1990—1992 годах работал переводчиком при Министерстве внутренних дел под Бонном, где обучал немецких офицеров, надзирающих за разоружением в странах СНГ, русскому языку, а также консультировал их по менталитету русских.
Параллельно работал корреспондентом радиостанции «Немецкая волна» в Кёльне, редактором и автором издательства Overseas Publications Interchange Ltd. в Лондоне и газеты «Русская мысль» в Париже.
С 1985 года самостоятельно учился живописи, позже занимался концепт-артом (инсталляции в пространстве, хеппенинги, арт-проекты: «Смерть Хорвата», «Артократия», «Make Up», «Ready Man», «Роза мира» (не закончен), «Перекоп Европы»).
С 1983 года был женат на Катарине, немецкой славистке-историке.
С середины 1980 годов маниакально-депрессивным синдромом с психотическими обострениями, во время одного из которых покончил с собой.
С 1976 года посещал кишинёвскую литературную студию «Орбита» при газете «Молодёжь Молдавии» (вместе с Наумом Капланом, Александром Фрадисом, Борисом Ройтблатом, Виктором Панэ, Катей Капович и другими), где сразу обратил на себя внимание яркой одарённостью. В том же году при поддержке руководителя студии поэта Рудольфа Ольшевского начал публиковаться в газете «Молодежь Молдавии»; впоследствии в СССР напечатал несколько стихотворений в журнале «Кодры» (Кишинёв) и альманахе «Истоки» (Москва). С 1981 года, с начала эмиграции, стихи Е. Хорвата появлялись в журналах «Континент» и «Стрелец», в газете Русская мысль, в антологии «У Голубой лагуны». В 1985 году Хорват создал издательство «ХОР&ТМА», под маркой которого выпустил несколько фактически самиздатских поэтических книг как своих собственных, так и других авторов. Выпустив в 1986 году коллективный сборник «Смерть Хорвата», посвящённый символической «смерти русского поэта Хорвата», прекратил писать стихи. Испытав влияние идей Йозефа Бойса и Курта Швиттерса, посвятил себя актуальному искусству. Под псевдонимом Мэйк Ап принимал участие в выставках в Германии. В 1988 году осуществил попытку превращения своей жизни в тотальный перфоманс, а в 1992 году, опираясь на этот опыт, написал роман «Ready-Man» (на немецком языке). Совершил самоубийство накануне открытия своей первой большой инсталляции «Перекоп Европы».
Первая посмертная публикация стихов Хорвата в России состоялась уже в 1994 году в журнале «Знамя»; позже стихи были включены в антологии «Строфы века» (Строфы века. Антология русской поэзии. /Сост. Е. А. Евтушенко; науч. ред. Е.Витковский. — Минск-М.: Полифакт, 1995, 1997.) и «Самиздат века» (Самиздат века. /Сост. А. И. Стреляный, Г. В. Сапгир, В. С. Бахтин, Н. Г. Ордынский. — Минск-М.: Полифакт, 1997). Выход в 2005 году книги «Раскатанный слепок лица» заставил говорить о поэзии Е. Хорвата как об одном из самых интересных явлений русской литературы конца XX века. Борис Клетинич, друг поэта, написал воспоминания о Евгении Хорвате посвящённое выходу книги «Раскатанный слепок лица».
А почему не опубликовали стихи Евгения? Он ими жил, пока писал на русском.
Катарина Хорват