На какую-то минуту она увидела в нем идеал мужчины. Но только на минуту. Минута закончилась, когда он съел всю колбасу из ее холодильника. Съел без спроса. Съел нагло. И не подавился.
Она говорила с ним на английском. Или по-английски. Она приютила его на одну ночь, а оказалось – на все три. Три бесславных ночи и три бездумных дня. Не безумных, а как раз бездумных. Когда думалось только об одном – когда эта дрянь уже наконец уйдет.
Он был вежлив, мягок, даже немного интеллигентен. И по минимуму щедр. По самому минимуму. Ничего ей не покупал, не дарил, просто разливал вокруг себя обаяние. Причем разливал так, что приходилось брать швабру и долго потом за ним убирать.
– Мне только на одну ночь, – в его глазах мелькнула такая вселенская усталость и убежденность в том, что ничего страшного не произойдет, что она сдалась и впустила его в свой дом. Хотя в глубине души на это самое «страшное» очень надеялась.
Утром, часов в двенадцать, он принял часовую ванну. И вышел к завтраку. Ее не было. Причем не было уже давно, где-то с восьми утра. Что поделать – работа! А завтрак был. И (о счастье!) это был не омлет! Несколько видов салатов, два гарнира, три вида мяса, борщ, свежий, еще не успевший остыть, играющий всеми красками настоящего украинского борща, в прозрачной кастрюле, а также клюквенный морс и компот. Не веря своему счастью, он принялся выражать свою благодарность за обе щеки. И перевел дух, лишь когда на столе осталось совсем ничего. Только теперь ему попалась на глаза записка на неродном английском (родным у него был немецкий), что это завтрак и обед, и что борщ после того, как остынет, надо убрать в холодильник. Чего там убирать? Пустую кастрюлю?
Она не знала, что он такой. Хотя подруги – милые, добрые, независимые – давно нашептывали ей: «заграничных мужиков нормальных нет, все с какой-то придурью, проще говоря, такого жлоба еще надо сильно постараться найти!» А она постаралась. Сильно. И вот нашла.
Умная, работящая, начитанная, приветливая, знающая толк в искусстве, сексе и приготовлении пищи, умеющая забить не только гвоздь и не только в стену, любящая рыбалку, пиво и футбол, и даже немножко охоту (кандидат в мастера по стрельбе из лука). Спрашивается: и за что ей такая радость в доме?
Первый день пролетел незаметно. Вернувшись домой, она ощутила присутствие гостя перед телевизором, и не обнаружила на кухне никакой еды. Вообще никакой. Это было странно, ведь готовила из расчета на двоих на три дня. Очень удивила вымытая кастрюля, в которой еще с утра аппетитно размещался борщ…
«Прости! У меня куча дел! – спохватился он и быстро включил компьютер, планшет и мобильный телефон одновременно. – Два часа меня не беспокоить!»
Она настолько устала, что гостеприимство одержало верх над молчаливым и действенным ударом сковородкой по голове. А ведь нужно было что-то поесть и еще приготовить на завтра.
«Завтра!» Это страшное слово не давало уснуть ей всю ночь. Оно корчило рожи и в страшных судорогах билось воображаемой головой о воображаемую стенку.
Идеальный мужчина! А как он смотрел на нее! Как брал за руку, как пропускал вперед, цитировал Бернарда Шоу и рассказывал анекдоты. Какие находил для нее закаты! Правда, все это было давно и совсем в другой стране…
А сейчас, здесь, в ее родном городе, в родной квартире он съел всю колбасу из холодильника, ее холодильника, и даже не принес извинения. Ни на блюдечке, ни вообще никак.
На второй день у нее было много встреч. Три контракта, над душой висели заказчики, дочка обещала приехать на выходные, мама просила отвезти в больницу, заканчивался абонемент в спорткомплексе, предстояло чтение лекции по экономике в одном из столичных университетов.
Придя домой, она опешила. Съедено было все. Но при этом, как ни странно, ничего не куплено. Он стоял в комнате, одетый с иголочки, пахнущий безумно вкусно, и куда-то очень спешащий. Улыбался бесподобно, не просто по-голливудски, а так, что можно было потерять сознание. Что с ней чуть было не случилось от усталости и всего увиденного, включая кухню. Однако он быстро поцеловал ее в щеку, сказал, что вернется ближе к утру, и попросил не беспокоиться…
Когда она наконец плюнула на гостеприимство и, спустя три дня, правильным жестом указала ему на дверь, у него случился шок. Он стал звать ее замуж, причем звать громко и настойчиво, ничего, впрочем, не обещая.
С тех самых пор, когда произошла эта удивительная драма, она его не видела и не слышала. Но как-то раз, открыв холодильник, где-то в глубине, в закромах, совершенно случайно обнаружила две шоколадки, а к ним записка на английском: «Руками не трогать! Опасно для жизни!» Она взяла пинцетом шоколадку, приблизив к лицу, осторожно понюхала, нашла маленькую коробочку, поместила туда опасный предмет, закрыла и завязала ленточкой. Потом отыскала фломастер, и крупными алыми буквами подписала коробочку: «На долгую память». Тяжело вздохнула, и, выходя из кухни, бросила прощальный взгляд… Но вдруг вернулась, схватила коробочку, со злостью разорвала ее, взяла в руки шоколад, и, сняв обертку, стала уплетать его за обе щеки…
Шоколад, как ни странно, оказался вкусным. Тепло приятно растекалось по всему телу, наступало умиротворение и даже возникло ощущение полного счастья. Чувствуя, что начинает дремать, она решительно поднялась, убрала с уголков губ остатки шоколада, и вышла из дому…
Через час ее избрали Председателем Правления международного холдинга. Похоже, шоколадка начала действовать… И тогда она вспомнила, что дома осталась еще одна шоколадка!
Опубликовано: книга «Странные люди городского типа» (Киев, 2017, с.12-15)
