Крапчатый отшельник. Странная история, случившаяся в одном аквариуме

Герой этой истории – маленький, лишённый изящества серый головастик, с округлым ртом-присоской и невыразительными глазами, расположенным по бокам широкой головы. Единственным украшением господина в сером можно считать веерообразный плавник, возвышающийся на его длинной спинке, который он то открывает, то закрывает как и полагается вееру. Завершает удлинённое тельце небольшой и ничем не примечательный хвост, такой же серый, как и его владелец. Сом собственной персоной. Справедливости ради стоит отметить, что облик сома всё же не столь монотонен – имеются небольшие светлые крапинки, хаотично разбросанные по его серому, строгому «костюмчику».

Персонаж в крапинку отличается тихим и спокойным нравом, не капризным и без особых пристрастий, если не принимать во внимание две его слабости. Первая – это то нежное чувство, которое он испытывает к коряге, в один из дней упавшей на дно аквариума и ставшей утешением в его одинокой жизни. Столь щедрый подарок судьбы сом тут же оценил по достоинству и величаво водрузился на корягу, всем своим видом говоря остальным рыбкам: хозяйство – моё, и посторонним подплывать к нему близко не следует.

А уж если завёл хозяйство, то заботиться о нём следует ежедневно, поэтому сом начал неустанно и до блеска полировать корягу ртом-присоской.

Крапчатый персонаж ещё и застенчив, поэтому коряга послужила ему и укрытием: чтобы избежать общества назойливых соседей, он отсиживался за ней с утра и до позднего вечера. И выбирался оттуда только ночью, когда все обитатели аквариума засыпали.

Вторая его страсть – гастрономическая. Огурец огородный, в водной среде не растущий, но появляющийся откуда-то сверху, насаженным на вилку-трос. Вилка, по видимости, служила для того, чтобы продукт не всплыл и был получен нужным адресатом. А адресат, без всяких сомнений, это сом. А кто же ещё? Не эти же мелкие рыбёшки, плотной стайкой направляющиеся к вожделенному сомом продукту, как только тот опустится на дно. Поэтому сом, в один прыжок добравшись до огурца, сразу приступал к поеданию зелёного деликатеса, выделывая на нём буги-вуги своим длинным, в остальное время весьма неуклюжим телом. Неосторожные рыбки, посмевшие слишком близко приблизиться к огурцу, стремительно ретировались: как бы сом их хвостом не зашиб.

Чудесное появление коряги и повторяющееся спускание огурца на тросе навели сома на мысль о существовании кого-то неизвестного, доброго и справедливого, который его безусловно любит, так как бескорыстно заботится о нём. Это суждение послужило ещё одним утешением в его одиноком существовании.

О своём же сером облике и рядовой, ничем не выдающейся наружности, по поводу которой другой обитатель аквариума непременно бы сокрушался, наш герой думал буквально следующее:

— А зачем высовываться и быть приметным? В нашем жестоком и циничном подводном мире не найти лучше костюма для существа миролюбивого, с весьма застенчивым нравом, таким, как у меня.

Подумав об этом, неприметный персонаж тотчас исчез, скрывшись под своей корягой. И так слишком долго был на виду!

Только одно обстоятельство по-настоящему удручало сома – по соседству с ним живёт слишком много красочных, праздношатающихся рыбок гуппи. Эти постоянно сбивающиеся в стайки рыбёшки мешают сому мыслить, отвлекают от работы. А некоторые, особенно бесцеремонные особи, и вообще, норовят дёрнуть его за плавник!

«Я вот занят делом: весь день полирую свою корягу, ем водоросли, чтобы ими не заросло всё вокруг. От меня есть очевидная польза – чистота в аквариуме. А эти декоративные создания весь день зависают в верхних слоях воды и любуются собою. А самцы у них – настоящие бездельники! Только и умеют распускать свои разноцветные хвосты – аж в глазах рябит от такой пестроты, – и трясут ими весь день, привлекая самочек. Подумать только: вся жизнь в трясках-плясках проходит! И было бы ради кого это всё устраивать, прилагая столько усилий! Самки их – все невзрачные, толстопузые, ни красотой, ни умом не блещут. Постоянно едят да промеж собой о самцах сплетничают или же ссорятся из-за еды. Да, что-то я отвлёкся. Работать пора: без меня тут все зарастёт водорослями».

И сом с ещё большим энтузиазмом вцепился в свою корягу, а потом собрался было очистить стенку аквариума, но одна из мелких толстопузых самок, самая проворная, словно услышав эти суждения, в отместку сильно ущипнула его за плавник.

Сом грустно посмотрел на простушку, тяжело вздохнул и исчез под корягой: совсем совесть потеряли – работать мешают.

Через некоторое время он появился вновь, и застал возмутившую его до кончика хвоста картину: все были заняты бесстыдством! Ярко окрашенные самцы гуппи совершали свои экзальтированные танцы, а дородные простушки, делая вид, что вовсе не обращают внимания на выставленную им напоказ красоту, продолжали метаться по аквариуму в поисках пищи, мешая сому, задевая того тучными бочками и иногда пощипывая его за красивый веер плавник. Самцам же приходилось проявлять чудеса скорости и настигать барышень со своими отнюдь не платоническими намерениями в самых неожиданных местах, порой прямо над головой сома.

И тут у сома появилась неожиданная мысль, доселе не посещавшая его переполненную мыслями голову. А как только она возникла – может, причиной того стало и помрачённое от возмущения сознание, – у него родился вопрос.

— А кто я, интересно? То, что труженик – это очевидно, а вот в плане половой принадлежности, так сказать…

И слегка скосив глаз, посмотрел на себя в стекло аквариума:

— Невзрачен и без особых красот. Значит, самка, — поставил он себе отчего-то расстроивший его диагноз.

Идентифицируя себя, он проводил аналогию с соседями – рыбками гуппи, а других соседей, кроме этих мелких рыбёшек, сом не имел.

— Я – самка… Н-да, с такой невыразительной внешностью можно только на это рассчитывать, — заметил он вслух.

А потом ещё раз внимательно себя осмотрел в стекле аквариума: наличия привлекательных аксессуаров в виде длинных разноцветных плавников у него не наблюдалось, да и склонность всё время находиться в поисках пищи наводила на те же мысли.

Подумал и добавил уже более твёрдым голосом:

— Конечно, самка!

Немного ещё поразмышлял, дабы внутренне свыкнуться со своим открытием, и обречённо выдохнул:

— Ну, и хорошо!

И опять вернулся к своей коряге. Только в этот раз стал полировать её с особым пристрастием.

И так бы он и продолжал считать себя самкой, хотя, собственно, это ничего и не меняло в его отшельнической жизни, но одним утром, заметив своё отражение в стенке аквариума, к своему неудовольствию обнаружил, что на него смотрит привычно серое, но усатое существо: на верхней челюсти, обычно гладкой и кругленькой, высились непонятно откуда взявшиеся длинные наросты.

Сом спешно ретировался за корягу, чтобы осмыслить новое потрясение и порассуждать.

Но умные мысли, как назло, в голове не появлялись: организм охватила паника и нужно было сначала успокоиться, поэтому он опять приступил к скоблению любимой коряги.

Дотошная гуппи, заметив изменившийся облик молчаливого соседа, как бы между прочим произнесла:

— Ишь ты, усы какие мужичок отрастил!

Сом, до недавних времён считавший себя барышней, скромной и неприметной, на мгновение оторвался от своей работы и счёл нужным прокомментировать брошенную рыбкой фразу. Но пока он и сам не решил, кто он: мужичок или дама – на обдумывание этой внезапно возникшей затруднительной ситуации ему нужно было время, – поэтому он глубокомысленно произнёс, напустив как можно больше тумана:

— Это отростки ума – они из головы выросли!

Рыбёшка, подхватив сногсшибательную новость, стремглав унеслась обсуждать её с подругами, у которых не было и намёка на отростки выросшего ума, впрочем, как и у красивых, но слишком похотливых хвостатых кавалеров.

Оставшись в одиночестве, сом ушёл с головой в бесконечные рассуждения о своей половой принадлежности, перебирая факты, которые были налицо и там же проросли, и упорно проводя ассоциации со своими соседями по аквариуму.

То ему начинало казаться, что он, конечно, самец с бравыми усами, а может, и с инструментами для борьбы с другими самцами? Кто знает? Он ведь жил в гордом одиночестве и других усатых соплеменников не встречал. А потом его вновь начинали обуревать сомнения, и тогда он думал с отчаянием, что он всё-таки дама, склонная к перееданию и ежедневным изнурительным трудам по наведению порядка в общем с соседями домике.

Углубившись в свои противоречивые мысли, он тем не менее не забывал полировать аквариум и продолжал делать это до тех пор, пока одна из назойливых рыбок вновь не вывела его из размышлений:

— Слушайте, любезный, коли у вас появились излишки ума, не могли бы вы ими поделиться с нами.

Сом с опаской посмотрел на говорящую и уже приготовился сбежать, поскольку подумал, что она откусит у него кусок его залихватских усов-умов.

— Вы меня неправильно поняли, — гуппи, заметив, что сом разволновался, решила более конкретно обрисовать свои намерения. — Не могли бы вы прочесть нам обучающую лекцию на предмет, как жить правильно? Ну, например, как вы. Вы же ни за кем не волочитесь, никому абсолютно не мешаете, всё время работаете и находитесь в потрясающей, хотя и весьма серой форме.

Сом, постоянно раздираемый внутренними противоречиями и размышлениями, до сегодняшнего дня совсем не заметный во внешней аквариумной среде, был потрясён услышанным. Оказывается, совсем не важно, кто он – самец усатый или скромная самочка, но, видимо, он что-то знает о жизни такое, о чём не ведают эти глупые рыбёшки, которых ему просто необходимо научить правильной жизни!

Сом утвердительно, но несколько снисходительно, как настоящий мыслитель, у которого случились адепты, кивнул головой.

И потянулись к сому рыбные стайки жаждущих просветления самочек. А затем сома посетили и самцы, в самом начале сомневающиеся в целесообразности таких визитов, но впоследствии заинтригованные тем, чем же заняты у сома их самочки, да и перемены, начавшиеся в аквариуме, тоже встревожили их.

Самочки жаловались сому на свою невзрачность и на то, что самцы хотят от них только одного. И в этой связи просили посоветовать им, как стать независимыми, почувствовать свою индивидуальность и высокое предназначение. И, кстати, неплохо бы и добавить красок в плавники …

Самцы же сетовали на трудности в завоевании подруг, на высокую конкуренцию в их среде и часто вспыхивающие междоусобные бои, пусть и не смертельные, но в которых страдали их прекрасные, длинные плавники, в особенности хвостовые, имеющие свойство ломаться. А может, вообще, к черту, обрезать эти хвосты, а? Самцам сом рассказал о тот, что соревноваться можно не только в силе, но и в скорости. При этом хвосты страдать не будут, а могут только поспособствовать развитию скорости.

Самочкам же сом посоветовал сесть на диету, не есть всё подряд – быть избирательными в еде, побольше двигаться и заняться хозяйством; наконец перестать поедать своё потомство, а заняться его воспитанием. А для улучшения собственной привлекательности, например, прикрепить ярких водорослей к плавникам и превратиться в разноцветных красавиц, эксцентричных и недоступных. А то, что водоросли завянут к вечеру или просто выпадут из их негустых хвостов, – не страшно: ночью – все серы, а поутру можно будет нащипать новых украшений из зарослей произрастающих в аквариуме растений.

С утра до вечера пребывая в неустанных трудах по совершенствованию собственной внешности, самочки умудрились немного похудеть. Красота, грубо вырванная из густых зарослей плавучих растений и переместившаяся в их плавники, украсив последние, сами растения оставила в весьма не приглядном виде: в донном пейзаже наблюдалась запущенность и обширные проплешины.

Самцы, заметив преобразившихся барышень, с кустами яркой растительности в разных местах, озадачились: привычные способы обладания обычно круглыми, с аккуратными плавниками самочками, стали им недоступны. Глубоко задумавшись: как быть?! – самцы, не находя практического решения неожиданной проблемы, на время оставили самок в покое. И, не на шутку встревоженные, опять отправились к сому. На этот раз с ужасной головоломкой: как вести себя с преобразившимися подругами, как поразить их разгулявшееся воображение, и чем их достать в самом прямом смысле?!

Подумав некоторое время, а, в принципе, просто держа паузу, чтобы произвести большее впечатление на адептов, сом глубокомысленно изрёк, что не стоит проявлять горячий интерес к эмансипированным барышням, а пора заняться работой: аквариум зарастает, а ему, сому, совсем некогда за ним следить, так как он занят решением важных социальных проблем. Поэтому пусть гуппи сами начнут активно его чистить, объедая наросты.

— А хвосты? Они нам будут мешать!

— А хвосты – отгрызть, — повелел мудрейший.

Гуппи не стали спорить – им не хватало аргументов.

Пока все были заняты переустройством собственной жизни, аквариум окончательно зарос водорослями: самцам гуппи удавалось убрать лишь верхний слой быстро разрастающихся водорослей – их рты были не приспособлены для глубокой очистки, о чём они боялись поведать сому. Вдруг тот надумает преобразить их рты? Они и так уже лишились хвостов, стали невзрачными, и самки вообще перестали обращать на них внимание!

В прошлом переполненный страстью и продуктами этой страсти – мальками, – аквариум зарос тиной. Гуппи перестали размножаться. Самцы, имея нездоровый вид и склеив остатки плавников, начали часто присаживаться на дно. Самки, заметившие, что за ними никто не увивается, и они, собственно, перестали быть нужны самцам, начали затевать бои между собой, и у них окончательно испортился характер.

Перемены отразились и на соме: у него ослаб рот-присоска, так как он, став мудрецом, использовал его только для умных речей, оставив полировку аквариума до лучших времён, когда повсюду воцарит гармония.

Но гармония не спешила возникнуть, напротив, по всему аквариуму начал распространяться странный душок.

А у доселе чистой воды с ароматом свежей травы, появился новый привкус: болотный.

Не на шутку перепугавшиеся жители аквариума спохватились и, забросив свои новые занятия, вернулись к старым обязанностям.

Крапчатый отшельник, обгрызая донельзя заросшую и когда-то сильно любимую им корягу, пришёл к неутешительному выводу: нет совершенства в подводном мире, и любой, даже самый разумный совет, а уж в своем здравомыслии он не сомневался, может потерпеть неудачу, если испрашающий его окажется безмозглым существом.

И даже если мир вокруг потихоньку начинает сходить с ума, нужно не забывать чистить свой домик – иначе жить в нём станет невозможно.

Здесь сом вынужден был остановить поток своих рассуждений, нырнув под корягу, так как заметил приближающуюся к нему самку гуппи.

Успев вовремя увернуться от сомнительного и не обещающего ничего хорошего разговора, сом, наконец, додумал свою мысль:

«Излишки выдающегося ума надо старательно прятать, дабы не спровоцировать хаос в отдельно взятом аквариуме … А серость – это тоже индивидуальность, как и разноцветные аксессуары у некоторых. Поэтому нужно сохранять свои особенности, ни с чем их не отождествляя».