Привет, меня зовут Вадим, мне 32 года. Я предсказатель, помогаю людям, зная, что с ними может произойти в будущем. Этот дар у меня открылся год назад, после прыжка с пятиметровой вышки в бассейне. Друг, Колька (мой друг, еще со школьной скамьи, невысокий, худощавый и очень энергичный, чему я всегда завидовал) подбил меня, а я по наивности и согласился. Меня развернуло при падении и я сильно ударился головой о воду. Помню, как уходил под воду, пузырьки воздуха, вкус хлорки и атмосферу спокойствия и даже какого-то безмолвного величия. Меня вытащили довольно быстро. Рассказывали, что пару минут я был без сознания. Позже, обследовав, врачи обнаружили легкое сотрясение мозга. «Обошлось», – подумал я тогда, но оказалось, что не совсем.
Первый раз ЭТО случилось со мной в метро, недели через три после случая в бассейне. Поднимаясь по эскалатору, я в задумчивости совершенно случайно задел рукой ладонь нижестоящего солидного мужчины в годах и тут же перед глазами явственно увидел, как он на выходе из метро, оступается в лужу и роняет туда свой дорогой, кожаный дипломат. «Вот фантазия у меня разыгралась», – подумал я тогда. Как ни странно, но на выходе произошло все в точности, как мне привиделось. «Вот это совпадение. Бывает же», – удивился я и совсем забыл бы об этом случае, если бы еще через неделю со мной не приключился другой. Мой приятель – тот самый Колька был в моих краях и заскочил в гости. Посидели мы с ним на кухне, потрепались о том да о сем, а когда он уже стоял в дверях, я вдруг явственно увидел, как в его черную ауди въезжает другая машина. «Коля, ты это… будь осторожен за рулем», – попробовал предупредить его я. – «О, ты обо мне так беспокоишься. Конечно, как доеду – позвоню. Пока-пока. Целоваться сегодня не будем», – выдавил Колька из себя сквозь смех (у него вообще было специфическое чувство юмора) и вышел за дверь. А вечером, он мне позвонил грустный и поведал о случившeмся.
Эти видения стали происходить регулярно, и я всегда старался предупреждать людей о грозящей им опасности. Так прошло еще несколько месяцев. Заработало сарафанное радио, и ко мне начали приходить за помощью сначала знакомые, а потом уже и совсем незнакомые мне люди. Сколько несчастных случаев, аварий и даже семейных разводов я смог предотвратить. Вначале, брать с них деньги было как-то неловко, а потом я устал сопротивляться и пораскинул мозгами: любой труд должен быть оплачен – это раз, и, вообще, живем при капитализме: дают – бери, это два. Я уволился с неинтересной мне работы и поставил свой дар, так сказать, на конвейер. По деньгам выходило значительно больше, чем я зарабатывал, просиживая в офисе. Работал я легко. Не верьте фильмам про провидцев и оракулов, где они читают мантры, зажигают свечи, бьют себя цепями входя в транс, а потом изможденные падают без чувств. Это все для впечатлительной публики в кино показывают. Hичего этого, мне делать было не надо. Я просто садился напротив и брал руку посетителя в свои ладони, пара секунд и вуаля – картинка пошла. Никакой усталости, довольный клиент и щедрое денежное вознаграждение. Так продолжалось почти год. За это время я приобрел себе подержанную, но крутую машину, прикупил много брендовой одежды, несколько раз летал отдыхать в теплые края. Жизнь грела меня своими нежными лучами, и я улыбался ей в ответ во весь свой широкий белозубый рот. Казалось, так будет продолжаться вечно, но, как известно, ничего вечного на земле не существует. Моя вольготная и беззаботная жизнь вдруг резко дала крен и начала рассыпаться, прямо у меня на глазах, а началось это неделю назад, с появлением Миши.
В прошлый понедельник, ровно в двенадцать дня раздался звонок в дверь, на пороге стоял парень лет тридцати, высокий, крепкого телосложения, но с детским лицом, которое совсем не вписывалось в его брутальный образ. «Вадим Петрович, я от Зинаиды Марковны, она Вам звонила…» – начал он быстро тараторить могучим басом. – «Да, проходи, Миша, и называй меня просто Вадим», – я провел его в свой рабочий кабинет и кивком указал на стул. Его тетка, моя клиентка, подозревала у Миши порчу или сглаз, так как ни своей семьи, ни постоянной работы у Миши до сих пор не было. «Ну конечно сглаз, так-то по плану к тридцати годам, с пятью детьми и тремя женами, он уже должен был отойти от дел и наслаждаться жизнью, на своем собственном острове в индийском океане», – думал я. А еще я подумал тогда, что своевременный пинок под зад может выровнять любую карму и снять все сглазы и порчи вместе взятые. Ну, да кто я такой, чтобы лезть со своими советами. Поработал я с Мишей минут десять, ничего у него страшного не обнаружилось, а как избежать пары мелких неприятностей я ему втолковал. Уже прощаясь он на автомате еще раз протянул мне свою руку, а я ее на автомате пожал. Он вышел и стал спускаться, и я уже закрыл дверь, как вдруг неожиданно явственно увидел Мишу, падающего в канализационный люк в соседнем дворе. Надо было срочно спасать парня, я что было мочи, в одной кроссовке выбежав из подъезда, рванул наперерез и догнал его за пятнадцать метров до злополучного люка. Объяснив Мише, что могло бы произойти, мы вернулись ко мне домой (отпускать его сейчас, не разобравшись, было просто нельзя). Я посадил его на кухне, а сам начал судорожно думать, как так получилось и что теперь вообще делать. Миша с большим азартом пил чай вприкуску с печеньем и вдруг серьезно посмотрел на меня и раскатисто произнес: «Вадим Петрович, Вы мне, можно сказать, жизнь спасли, я теперь Ваш должник». – «Миша, да перестань ты называть меня Вадимом Петровичем, мы с тобой почти ровесники, а насчет спас, так еще непонятно», – ответил я и принялся размышлять. Почему это падение в люк я не увидел сразу, почему его будущее изменилось так быстро и почему оно вообще изменилось? Мои мысли прервал звонок Кольки, он был неподалеку и хотел заскочить. «Да, давай», – ответил я и опять погрузился в свои размышления. Колька, узнав о происшествии с Мишей, сначала подумал что это какой-то розыгрыш, в мой открывшийся дар он не особо верил. Поняв, что это все по-настоящему, он долго молчал, а потом выдал: «Да, ребята, дела у вас тут творятся. Прямо битва экстрасенсов… финал… А ты своих других клиентов при прощании за руки не брал, не прикасался к ним?» – «Может и брал, я не помню, но такое первый раз произошло», – ответил я. Колька продолжал: «Ладно, я думаю тебе, Вадя, надо Михаила еще раз за руку взять. Проверить, так сказать, не поменялось ли будущее от выпитого чая с печеньем». Я вспыхнул: «Ты можешь не острить? Тут речь о жизни человека идет, а ты тут со своими шутками». – «Вадим, Миша, ребята простите меня, это наверное нервное», – ответил Колька тихо и миролюбиво. – «Все в порядке, я тоже думаю надо проверить, Вадим Петрович, как Вы считаете?» – спросил Миша, и они оба уставились на меня. – «Я тоже об этом подумал, давайте проверим, что нам остается и перестань в конце концов называть меня Вадимом Петровичем», – несколько раздраженно сказал я. Мы сели в гостиной, как и пару часов назад. Колька, уселся на стул у стены и дал мне честное слово, что он будет нем как рыба. Я сделал пару глубоких вдохов, успокоился и взял в свои руки ладонь Миши. Странно, но ничего не происходило. Я уже хотел отпускать Мишину руку, как вдруг почувствовал резкое жжение и боль в голове. Я начал соскальзывать со стула и уже падая на пол потерял сознание.
Очнулся я в небольшой белой палате. Голова просто раскалывалась, а в горле пересохло. Оглядевшись, я увидел, что почти все мое тело подключенo множеством проводов к какому-то белому аппарату с большим дисплеем, который периодически издавал тонкий писк и поскрипывал. В палату вошел высокий мужчина средних лет в белом халате, за ним следовал Колька. «Добрый день, Вадим Петрович. Меня зовут Андрей Васильевич Воробьев. Вы пришли в себя, это очень хорошо. Вас доставили в нашу первую городскую больницу, в бессознательном состоянии и мы незамедлительно подключили Вас к системе. Сейчас посмотрим на Ваше состояние», – проговорил он, отошел и начал изучать показания на дисплее аппарата, периодически похмыкивая. Я вопросительно уставился на Кольку. Колька подошел к кровати и, тронув меня за плечо, и участливо спросил: «Вадим, ты как?» – «Не очень», – ответил я ему, он продолжил: «Андрей – мой хороший знакомый и невролог по совместительству. Когда ты отрубился, мы с Мишей сначала жутко перепугались и не знали, что делать, а потом я вспомнил про Андрея, и вот ты здесь… уже дня три… Миша ждет в коридоре», – добавил он. Я попытался присесть на кровати и сразу почувствовал приступ головокружения и тошноту. Доктор оторвался от приборов и подошел ко мне: «Вадим Петрович, Ваше состояние стабильное, но Вам нужен покой. У Вас сильное переутомление. Вы сильно перегрузили свой мозг. Николай рассказал мне Вашу историю. Меня она заинтересовала и я бы очень хотел разобраться в Вашем случае, если Вы, конечно, не возражаете. Ну мы об этом поговорим позже. А сейчас отдыхайте, пойдем, Николай», – он махнул Кольке и они удалились. А я, от нахлынувшей вдруг усталости, откинулся на подушку и тут же провалился в забытье.
Через пару дней чувствовал я себя уже получше. Kо мне еще раз зашел Колька, теперь уже с Мишей. Оказывается, мой доктор Воробьев увлечен темой «скрытых возможностей мозга». Я для него прямо находка. В мою сверхъестественность, он как сторонник науки конечно не верит. Андрей Васильевич пишет докторскую на эту тему, поэтому не хотел упускать такой шанс: использовать меня в качестве подопытного кролика, конечно с моего согласия. Я сказал ребятам, что чувствую себя уже получше, а над предложением доктора надо подумать. Мы еще поболтали немного. Я обратил внимание, как бледен и напуган был Миша, хотя он это и пытался скрыть. Ребята засобирались по домам. «Миша, ты старайся без надобности не выходить из дому и будь внимателен к мелочам», – советовал я ему. Я так же наказал Кольке отвезти Мишу, домой и вообще присматривать за ним. «Да, мы сейчас наручниками пристегиваемся и если уж суждено тебе Михаил, бороздить канализационные бездны, то только под моим четким присмотром», – отшутился Колька, в свойственной ему манере и по-отечески похлопал Мишу по плечу. Я пристально посмотрел на него и Колька, приняв серьезный вид, сказал: «Конечно, присмотрю, какие могут быть разговоры». А Миша сказал: «Выздоравливайте, Вадим Петрович». И они ушли.
Еще через пару дней, когда я более или менее пришел в форму, и боль утихла, я сам заговорил с доктором на тему изучения моего случая. Я дал ему добро, а почему бы и нет, главное, чтобы он помог разобраться и понять, что со мною происходит и главное почему. Андрей Васильевич очень обрадовался нашему разговору и пообещал немедленно начать приготовления к необходимым процедурам. И вот через два дня все было готово, Андрей Васильевич пригласил Кольку и Мишу. Когда мы все собрались у меня в палате, он закатил тележку с какими-то приборами, сел на стул, и методично подключая провода и шланги к моей системе начал рассказывать свой план действий: «Вадим Петрович, Коля, Михаил. Я решил тоже смоделировать рабочий процесс «предсказания», как и вы тогда, но мы взглянем на это таинство, уже подключив сюда современную науку и технологии, поэтому я сейчас подсоединю Вадима Петровича и Махаила к аппаратуре, и вы начнете свой сеанс, как обычно. Еще я при вас, сейчас напишу кое-что на листочке и положу в конверт, я вам потом объясню зачем». Мы все немного нервничали и это чувствовалось. Андрей Васильевич подсоединил к моей и Мишиной голове и телу какую-то связку проводов на присосках и подключил все это к аппарату похожему на большой копировальник. Затем, он сказал: «Начали». Я взял Мишину ладонь, и первое время ничего не происходило. Вдруг я увидел огромную улитку, ползущую на Мишу, он стоял припертым к кирпичной стенке, а она медленно и зловеще надвигалась на него, поигрывая как мачете, своими большими и острыми усиками. Я был настолько поражен увиденным, что не мог пошевелиться. Но это было еще не все. Вдруг картинка резко сменилась и теперь Миша сидел на высокой ветке дерева, а снизу медленно и необратимо, впиваясь огромными клыками в ствол, к нему полз огромный серый заяц, с красными, демоническими глазами. Он скалился и делал зловещие гримасы. Я явственно почувствовал, как пот начал стекать у меня по спине. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы система не издала громкий писк, и доктор не сказал бы: «Стоп. Эксперимент окончен. Можете отпустить руку Михаила». Колька с Мишей с удивлением смотрели на меня. Миша спросил: «Вадим Петрович, ну что? Вы видели что-то? Вы такой бледный». – «Да, Вадим Петрович, расскажите нам всем что вы видели», – это уже реплика Андрея Васильевича. Он ловко и быстро снял с нас с Мишей провода и теперь колдовал над системой. Я вкратце пересказал свои видения. Миша с Колькой выглядели испугано-задумчивыми, в отличие от нашего доктора, который казалось, моему повествованию совсем не удивился. Он подошел ко мне и протянул конверт. Я открыл его и в слух прочел: «Огромные и кровожадные улитка и кролик». Бумажка выпала у меня из рук. Андрей Васильевич, как хороший актер выждал паузу, неспешно сел на стул, оглядел нас и сказал: «Вадим Петрович, вы действительно обладаете определенными способностями – внушением». – «Внушением?», – удивился я, но доктор жестом остановил меня и продолжал: «Да, внушением. Я Вас конечно расстрою, но Вы не оракул и не провидец. Ваши видения – это картинки из подсознания, которые Вы бессознательно связываете с объектом и внушаете их ему. Поэтому для чистоты эксперимента, я выбрал два таких образа, которых вы в своей жизни видеть не могли и Ваше подсознание их поэтому не знает. И вы очень хорошо пытались транслировать мои картинки Михаилу, внушая их правдивость и неизбежность их исполнения. Я блокировал ваши сигналы, посылаемые Михаилу, но они хорошо видны на видео. Я записал весь эксперимент, пойдемте я продемонстрирую вам.
Мы втроем, оглушенные этой информацией, подошли к дисплею, и доктор показал нам все замеры сделанные системой. Колька не выдержал и спросил: «Андрей, а ты можешь теперь нам все еще раз объяснить, только теперь человеческим языком?» Андрей Васильевич ответил, ничуть не смутившись: «К Вадиму Петровичу приходит посетитель и просит узнать свое будущее. Вадим Петрович, искренне верит, что видит это самое будущее, а на самом деле в этот момент он через прикосновение внушает образы, которые посылает ему подсознание и рассказывает о них клиенту. Так как он делал это бессознательно, а наш мозг, как мы знаем, устроен так, что поддерживает негативное мышление (мы в первую очередь склонны видеть неудачу, беду, и т. д., нежели радость и успех), то и программировал Вадим Петрович чаще всего на неудачу… Так сказать, подвергал опасностям и неприятностям и сразу же «спасал»… Колька с Мишей недобро переглянулись. «Да, если бы я знал… Разве же я делал бы такое… Я думал, что помогал…» – пытался запинаясь оправдаться я, совершенно покраснев от стыда. – «Стоп, стоп», – Колька прервал меня, – «Это получается, Вадик, друг ты мой, что ты меня на аварию запрограммировал, а Мишу, которого раньше и знать не знал в фекалиях утопить решил. А за что? Что мы всe тебе сделали? Не специально он, видите ли, все это творил, а я думаю так: плохое про нас думал, значит и внушал плохое» – «Да, Вадим Петрович, нехорошо как-то получается», – добавил понуро Миша. Я сидел опустив голову, ничего не отвечая ребятам, да и что я мог им еще сказать. Доктор прервал наше неловкое молчание: «Ну морально-этических оценок я давать не буду, но скажу вот что: Вадим Петрович, то чем Вы занимались – это очень энергозатратное дело, Вы почти исчерпали Ваш внутренний ресурс и очень хорошо, что Вы вовремя оказались у нас. Я с помощью наших передовых технологий постараюсь сохранить Ваше здоровье и избавить от боли, ну а “дар” Ваш мы будем изучать, так что Вы у нас теперь надолго, но об этом позже, а сейчас расходимся, господа, Вадиму Петровичу нужен отдых». Только сейчас я поднял голову и увидел гневное лицо Кольки и по-детски удивленно-обиженное лицо Миши. Они молча, медленно вышли. Доктор вышел последним, кивнул мне, закрыл дверь и погасил свет. Осталась гореть только прикроватная лампа. Я повернулся на бок и первый раз за последние лет десять горько заплакал.
Уже наступил вечер, я лежал в кровати и думал о том, что случилось, о том, что сказал доктор и ребята. Выходит, я вовсе не помогал людям, а наоборот создавал им проблемы, еще и за деньги, не щадя ни знакомых, ни друзей. То, что я делал это неосознанно, нисколько меня не утешало. Став подопытным кроликом, я может быть и помогу науке, но что в конце концов станет со мной? А эта боль? Пройдет ли она? Смогут ли мне вообще помочь или используют и написав диссертацию, и пару методичек, выкинут из больницы или наоборот я как подопытный кролик и экспонат всю жизнь просижу в какой-нибудь лаборатории. Я был растерян, подавлен и просто растоптан. Будь проклята эта вышка с бассейном, все же с нее и началось… стоп… а если началось, то может быть можно ею и закончить. Нет «дара», и от меня все отстанут. Эта мысль казалась такой простой и единственно верной. Я резко вскочил с кровати, открыл шкаф и обнаружил там свою одежду и все личные вещи. Доктор даже и не подумал, что я могу сбежать, а зря. Я переоделся и незаметно пройдя мимо регистратуры и охраны, (мне повезло, охранник как раз куда-то отошел) выбрался из больницы. Поймав такси, я уже через пятнадцать минут был у бассейна. Я купил в магазинчике рядом плавки и через десять минут уже стоял на вышке. И тут вдруг я испытал по-настоящему панический страх, ноги перестали меня слушаться, сердце учащенно стучало в груди, горло пересохло. Я сделал усилие над собой и преодолевая страх, стараясь не смотреть вниз, маленькими шажками дошел до края вышки, и не давая мозгу передышку на отговорки, прыгнул. На удивление, я легко вошел в воду снова ощутил знакомый вкус хлорки и, наконец, испытал легкость и почувствовал, что нервное напряжение последних дней начало покидать меня. Я достиг дна в прямом и переносном смысле и, блаженно улыбаясь, отключился.
Когда я открыл глаза, то увидел над собой улыбающееся лицо Кольки. «Ну, Вадя, ты меня здорово напугал. Ты зачем на дно пошел? В Кусто поиграть решил? Нет здесь ни рифов, ни кораллов, ни живности подводной», – с улыбкой и радостью в голосе произнес он. Я медленно сел и огляделся. Я по-прежнему был в бассейне, только теперь уже в раздевалке: «Колька, а как ты здесь оказался, ты следил за мной? И чего ты такой веселый? Ты больше не злишься на меня?» Он опять улыбнулся: «Вадя, конечно я следил за тобой… взглядом от самой вышки до воды. Я до последнего не верил, что ты прыгнешь. А ты герой! Как самочувствие? В норме?» Я кивнул. «Ну тогда пошли мыться и, кстати, почему я должен на тебя сердиться?» – удивленно проговорил Колька. – «Погоди, погоди, а как же больница, Андрей Васильевич, сверхспособность эта… что с этим всем делать теперь?», – настаивал я. Колька стал серьезным и посмотрел на меня с некоторым удивлением: «Ты наверное когда прыгнул с вышки, все-таки сильно ударился о воду головой. Какая больница, какой Андрей Васильевич? У меня и знакомых с таким именем нет. Старик, ты о чем вообще? Мы с тобой поспорили, что ты не прыгнешь с вышки, ты прыгнул, но почему-то не выныривал. Мы вытащили тебя из воды. А теперь пошли мыться и ужинать. Отпразднуем твой подвиг. Не знаю как ты, а у меня от всей этой свистопляски проснулся дикий аппетит», – он помог мне подняться и мы направились к душевым.
Я стоял под горячими струями, закрыв глаза и старался осмыслить и принять что все, что случилось после прыжка, этот год жизни со сверхспособностями, – это плод моего воображения, сон, бред… который мне привиделся, пока я был в отключке. Ничего этого на самом деле не было! Никакого «дара», никаких несчастных «запрограммированных, внушаемых» клиентов, никакого доктора. Я несколько минут стоял ошарашенный этим прозрением, а потом громко, с хрипотцой выдохнул, потряс головой и принялся намыливать голову. В душевую кто-то зашел, Колька поздоровался с ним и произнес в мою сторону: «Вадим, а вот и твой спаситель, это он помог тебя вытащить, я-то не сразу полез в бассейн, думал ты меня разыгрываешь, а он мгновенно среагировал, молодец». Глаза мои были в пене, я не мог толком его разглядеть и видел только крупный силуэт, но, когда я услышал знакомый голос, то от неожиданности оцепенел и пузырек с шампунем выпал у меня из рук, потому что фигура, знакомым басом произнесла: «Здравствуйте, Вадим Петрович, видите, я сдержал свое обещание».
